– Но ведь она записана. – Я закрываю книгу, но стискиваю пальцами фолиант, не желая выпускать найденную драгоценность.
– Не всё, что написано в книгах – правда, Ойро. Сказки тоже записывают на бумаге, – иронично напоминает Даян и вновь растягивается на кровати. – Это старая вера наших предков в существование духов, рождённых из чистого пламени. Мариды, ифриты, силаты, дэвы, гули или же кутрубы и другие. Их классификации разрозненны, и тяжело разобрать, кого же встретил Калануа. Это мог быть силат – джинн воздуха по легендам, но в некоторых книгах он описывается слабым и не способным менять облик. Один из наших учителей говорил, что Калануа встретил марида – духа воды, обладающего колоссальной силой. Эти истории восхитительны, но реальны ли? По мифам гули – обитатели пустыни и питаются мертвечиной. Ты видела хоть одного гуля, Ойро?
Я упрямо молчу, отказываясь подыгрывать брату. Мы оба знаем ответ на этот вопрос.
– Конечно, можно предположить, что легион оказался сильнее и избавился даже от гулей, забрав власть над песками себе, – продолжает Даян. Его забавляет моя детская наивность. – Но трудно верить в то, что скрыто от глаз, когда у нас есть реальные Дары и испорченные тени. Вы с Анисом были единственными, кто поверил в эту легенду о джинне, рассказанную нам отцом.
– А остальные нет? Но ведь в нашей крови есть магия! – упираюсь я, и этот спор откликается у меня в душе, будто я повторяю уже когда-то сказанные доводы и фразы.
– Да, сила Первых, – кивает Даян, улыбка не сходит с его лица.
– Нет, клятва на крови. У тебя ведь есть эта способность. И у меня тоже?
– Нет. Только у старшего в поколении. – Его голос уже не звучит столь уверенно, поэтому я хватаюсь за возможность отстоять своё мнение.
– Вот видишь. Это не Дар Первых! Это древняя магия!
– Ты права, Ойро, – снисходительно соглашается. – Однако я больше придерживаюсь мысли, что это не от джинна, а просто магия шаманов. До прихода Илоса правителей здесь называли «вождями», и сохранились некоторые записи о старых ритуалах.
Сдаюсь, принимая хоть такую точку зрения.
– Я не дочитала рассказ. Так она полюбила Калануа и родила ему дитя?
Глаза брата удивлённо распахиваются, и он начинает смеяться. Он пытается делать это тихо, но всё его тело трясётся от сдерживаемого хохота. Закатываю глаза, но молча дожидаюсь, пока его отпустит.
– Ах, Ойро, – сладко тянет Даян, утирая выступившую слезу. – С тобой всегда было весело.
Я проглатываю это шутливое оскорбление, шумно выдыхая носом.
– Она действительно родила ему дитя и создала связь с Назари. Когда же тот подрос до совершеннолетия, а Калануа полностью почувствовал себя счастливым, она пришла за платой. Убила отца своего же ребёнка, проглотив его сладкую душу.
Я откладываю книгу в сторону, решая после ухода брата дочитать и проверить, не солгал ли он мне. Однако Даян не торопится покидать мою спальню, несмотря на потемневшее небо за окном.
– Я немного подумал о твоём желании помочь, Ойро. И есть одно дело, с которым нам всем стоило бы разобраться, – внезапно серьёзным тоном начинает Даян, закидывая руки за голову и глядя в потолок балдахина. – Притом нужна будет не только твоя помощь, но и Айлы.
– Что мне нужно сделать? – оживляюсь я, радуясь, что могу быть полезна.
– Думаю, пора напомнить падальщикам о старом договоре. В последнее время они слишком много себе позволяют, к тому же я не собираюсь спускать им с рук нападение на тебя и помощь каиданцам.
– О каком договоре идёт речь?
– О том, что много столетий назад, ещё при Илосе, заключили с Падшими. Калануа решили не убивать их всех, а посадить на кровавую клятву, что обязывала этих мерзавцев защищать наши границы в обмен на свои жизни. Им самим такой договор был выгоден. Они оставались свободными, могли грабить кого угодно, кроме илосийцев. Они не нарушали обещаний, поэтому уже четыре столетия никто не требовал от главарей возобновления клятвы, хотя она перестаёт действовать со смертью предыдущего Калануа. Однако они распробовали свободу и начали кусать не ту руку. Пришло время напомнить, что они живы потому, что мы им позволяем.
– Когда отправляемся?
Брат хмыкает в ответ на моё скорое согласие.
В очередной раз я убеждаюсь, что не в привычках Даяна затягивать дела. Мы назначили встречу с Падшими на следующий же день. Хотя «назначить встречу» не самое верное выражение для момента, когда раздражённый Даян своими тенями за ноги выволок сопротивляющегося и вопящего главаря из их норы и бросил перед нами.
Падшим принадлежит небольшое поселение на юго-востоке, они расположились в оазисе, который, по преданиям, Калануа позволили им занять в обмен на защиту границ. Судя по немногочисленным одноэтажным домам, количество поселенцев совсем мало.
– Ваше тёмное высочество, может нам всё же помочь выволакивать остальных? – насмешливо спрашивает Анис, стоя рядом с Рушаном и Самией чуть позади нас с Айлой.
– Благодарю, но вас троих я взял, просто чтобы вы воздухом подышали, – усмехается брат, наблюдая, как вслед за главарём с мечами наперевес выбегает толпа падальщиков, но стоит им заметить нас, как они замирают, сбиваясь в кучу, не зная, что делать.
Брат пригласил нас составить ему компанию в улаживании дел, и я была единственной, кто вначале удивился отсутствию хоть какой-то военной поддержки. Но теперь понимаю, что Даян хочет их запугать не количеством солдат, а тем, кем он является.
Главарь с расширенными от шока глазами вскакивает на ноги, но пытается сохранить остатки достоинства и не удирает сломя голову, только отступает на несколько шагов поближе к своим людям. Его лицо покрыто старой бело-чёрной краской, возможно, вчерашней. За это время от жары и пота большая часть уже смылась. Судя по ярости на его лице, с ним ещё так не обращались, а с Калануа эти разбойники давно не встречались, раз позволяют себе недовольно скалиться. Один их вид уже напоминает мне о смерти Теренса, и я вновь чувствую разливающуюся по телу злость.
– Зачем пришли?! – Главарь сплёвывает на песок нам под ноги. – Убирайтесь, пока целы!
Брови Даяна медленно приподнимаются, Назари напряжённо замирают. Похоже, они не понимают, кто именно стоит перед ними. Мы все одеты в простые одежды, без драгоценностей и украшений. Айла единственная осталась верна себе и надела бежевое платье, самое простое, что сестра смогла найти в своём гардеробе, когда мы с братом выбрали удобные штаны и рубашки. Но даже если внешний вид ничего не говорит о статусе, то мы всё равно удивлены, что Падшие позволяют себе такую глупость, как незнание, чьи тени могут выволочить их из нор.
– Давай так, ты призовёшь легион, а я прикажу обглодать кости этих мерзавцев, – как бы невзначай говорит мне Айла в образовавшейся тишине.
Она демонстративно наклоняется ближе, делая вид, что говорит только со мной, но на самом деле никак не понижает тон, и все прекрасно слышат её слова. Падальщики оборачиваются к нам. Стараюсь не показывать удивления от столь жестокой фразы из уст сестры, но я догадываюсь, что она ненавязчиво запугивает. А имя, которым зовутся испорченные тени, падальщикам явно знакомо.
– Может, оторвём им руки и дадим демонам полакомиться ими прямо у них на глазах? – Я поддерживаю Айлу с задумчивым выражением лица, будто говорю о выборе платья.
– Стоит, наверное, начать с одной руки, чтобы они не умерли от болевого шока раньше, чем мы успеем обсудить условия.
– Сёстры, давайте не будем жестокими, – с напускным разочарованием вмешивается Даян. – Начнём с пальцев.
Наши Назари демонстративно вздыхают и закатывают глаза, намекая на нашу отвратительную актёрскую игру. Один из Падших бросается вперёд на Даяна, пока тот стоит, отвернувшись от противников. Брат не дёргается, а я успеваю только моргнуть, когда Анис реагирует первым. Он появляется из теней перед противником, перехватывает руку с мечом, с хрустом ломает мужчине кисть, а другой рукой снимает у себя тонкий кинжал и вгоняет противнику в глаз. Вопль боли из-за сломанной руки запаздывает и вырывается из горла падальщика, когда лезвие уже в его черепе. Я впервые наблюдаю, как реагируют Назари против реальных противников. Скорость и точность движений кажутся мне нечеловеческими. Мёртвое тело падает у ног Назари, а лицо Аниса всё время остаётся беспристрастным.
Ещё двое совершают попытку. Глупцов встречает Рушан, который мигом переносится к ним. Одного он пинком сносит с ног, а второму перерезает горло и для верности вгоняет кинжал в глаз, как Анис ранее. Пока противник, захлёбываясь кровью и что-то мыча, падает на колени, кахари наступает сбитому с ног падальщику на пальцы, которыми тот сжимает рукоять короткого меча. Кахари ломает ему кости, и противник кричит.
– Ты же сказал, что взял нас подышать воздухом? – сухо интересуется Рушан, обращаясь к Даяну, намекая, что их принц и пальцем не пошевелил для своей защиты.
– Решил, что вы притомились ничего не делать, – парирует брат.
Анис несдержанно фыркает, а Рушан перестаёт давить на руку противника, когда его мольбы превращаются в скулёж.
– Кто вы такие? – привлекает наше внимание главарь.
Из-за краски на его лице тяжело разобрать, но я уверена, что он побледнел, наблюдая, с каким спокойствием наша свита пускает врагам кровь.
– Даже не знаю, зачем позволяю вам жить, ведь вы посмели напасть на мою сестру, – размышляет вслух Даян, не удосуживаясь ответить на глупый вопрос. Любой намёк на веселье исчезает.
– Мы никогда… не посмели бы, – бормочет мужчина, его взгляд бегает между нами, а дрожь в руках выдаёт понимание ситуации.
– Твои люди провели к нам каиданцев.
– Я не…
– ПРОВЕЛИ ВРАГОВ НА МОИ ЗЕМЛИ! – рявкает Даян, его голос угрожающий и низкий.
Главарь отшатывается, как от удара, вот теперь ему страшно. Он смотрит на сгущающиеся какие-то неестественные сумерки, хотя прошло всего пару часов после полудня.
– Мы больше не держимся вместе, – сглатывая, выдавливает падальщик. – Разбились на разные группы и действуем по отдельности. Я… не могу отвечать за действия других. Клянусь, мои люди продолжают выполнять условия, поэтому мы и живём на дарованных землях. Мои люди все здесь! Я не имею отношения к другим!