В один из дней в библиотеке я натыкаюсь на знакомую книгу. Фолиант увесистый, книга украшена кожей, металлом и серебром. Помню, как листала её в детстве. Это перечень всех имён Назари. Отец говорил, что это Илос приказал начать вести этот список, решая, что свита должна также быть увековечена в памяти потомков. Листы уже пожелтели, но не рассыпаются, а значит, книгу не так давно переписывали. Самыми первыми в списке значатся Дастан, давний предок Аниса, и Калан. Хмурюсь, не находя третьего имени.
Пролистываю ещё несколько страниц, внимательно вчитываясь в имена, даты рождения и краткое описание людей, что были друзьями моим предкам. Не выдерживаю и листаю в самый конец. В горле встаёт ком, как только нахожу описание Дария и Азара. Кажется, глаза Азара редкого зелёного цвета вовсе невозможно забыть.
После идут описания Аниса, Рушана и Самии. Я давлю улыбку, зная, что им бы не понравилось, что я читаю о них информацию, когда могла бы спросить лично. Я узнаю эти строки, память вновь и вновь подкидывает мне новые картинки из прошлого. Я бледнею, вспоминая то, что всё никак не могла припомнить после возвращения, и растерянно хватаюсь рукой за полку, чтобы унять головокружение. Секунду назад мне казалось, что я твёрдо стою на ногах, но теперь обнаруженное выбивает у меня почву из-под ног. В детстве каждому Калануа даётся предсказание, что он должен разгадать на протяжении жизни. Это настолько личное, что даже брат с сестрой не знают, что было предсказано мне. Точно так же, как и я не знаю обещанного им. Теперь я почти уверена, что отгадала часть предсказанного, но в детстве отец не рассказал, что в итоге с этим знанием делать. Я захлопываю книгу и моментально возвращаю на место.
Мне нужно уйти и подумать, но я застываю, продолжая держаться за книгу. Смотрю в никуда, ощущая пустоту в голове и лихорадочное сердцебиение. В таком виде меня находит Мальта, и я цепляюсь за возможность отвлечься, решая довести наш прошлый разговор до конца. Мне нужно услышать всё, что исарийке удалось узнать.
– В тот день, когда твою маму убили, земля вобрала в себя не просто кровь наследника, а кровь потомка Илоса. С тех пор испорченные тени не знают покоя, потому что вкусили саму жизнь. Теперь им хочется больше, но их ещё сдерживает ваш Дар и та странная привязанность родства. Как ты помнишь, природа у теней и Дара Илоса – одна. – Мальта рада поговорить со мной, она сдержанно улыбается, хоть тема не из весёлых. – Пока они могут сдерживаться этой связью, но и она невечна. Когда-нибудь легион обернётся против нас всех. Однако долго ли простоит Континент? Сам Илос и все его потомки не смогли найти способ убить легион.
Я рассеянно киваю, не представляя, возможно ли вообще убить тень.
– Самое главное, не давайте им больше крови, в особенности крови Илоса, – предупреждает исарийка. – Это может порвать связь быстрее. И знайте, что кровь других потомков тоже родственна наличием Даров. Не воюйте с Каиданом, нельзя одним наследникам Первых губить других. Нужно найти иной выход.
Её слова всё усложняют. Получается, что сама судьба отказывает нам в праве на месть, а я сомневаюсь, что смогу забрать Дарена, не всадив нож в Эола. Однако я совру, если скажу, что смерть младшего принца Каидана меня обрадует. Я всё ещё пытаюсь выкинуть из головы образ десятилетнего мальчика с синими глазами, который подошёл ко мне познакомиться в Астаре. Мальчишка первым протянул руку для рукопожатия, его кожа тогда всегда блёкло мерцала, но блеск исчез, как только я ответила на его жест. Встряхиваю головой, с силой тру лицо, чтобы забыть о нашей первой встрече, всё отчётливее всплывающей в памяти. Хочу так же выкинуть новый образ взрослого мужчины, который назвал мой запах особенным. Рушан прав, Эол – потомок Каида, и кто знает, в какие игры он играет.
В ответ на предупреждение Мальты у меня получается разве что кивнуть, обещая принять услышанное к сведению. Я не желаю войны, но меня не покидает ощущение связанных рук, потому что никто так и не предложил дельного совета по освобождению Дарена. Поэтому я продолжаю готовиться к встрече и надеяться, что существует способ заставить Эола самому снять Метку контроля.
Без преувеличения скажу, что одним из самых сложных дней становится тот, когда ко мне вваливаются брат с сестрой и говорят, что я должна научиться танцевать. В этот момент я согласна на пару лишних тренировок с Рушаном и, возможно, даже на пятнадцать кругов по лестнице, пока мои ноги не отнимутся, но только не на танцы, ненавистные мне ещё с детства. Я осознаю неизбежность предстоящего урока, когда Айла буквально силой пытается выволочить меня из моей же комнаты, а я упираюсь и даже позорно цепляюсь пальцами за косяк двери. Всё портит Даян, который просто хватает нас за руки и переносит в просторный зал с мраморным полом. К нам присоединяется Самия, увеличивая количество свидетелей моего стыда.
Даяну ужасно не везёт быть моим единственным кавалером, ему приходится кружить меня часами, учить доверять партнёру и позволять ему вести. С последним у нас постоянные проблемы. Я убеждаю Айлу, что просто постою на коронации в стороне, в ответ она грозит, что позовёт Аниса и Рушана мне в партнёры. После этого я захлопываю рот и выполняю все её приказы. Я признательна брату за внешнюю невозмутимость, когда в процессе многократно наступаю ему на ноги и увлечённо смотрю в пол, а не ему в глаза. Он лишь тихо смеётся, и я благодарю Первых, что Даян мой брат, потому что не знаю, как можно не полюбить такого человека всей душой. Он почти физически, как магнит, тянет всех к себе и является сейчас центром нашей семьи.
За день до коронации я пребываю в болезненном нетерпении, а за ужином Айла ненавязчиво предлагает выпустить пар и подраться. В этот момент даже у меня и брата отпадает челюсть, а с ложки Аниса прямо на стол падает пряный рис с овощами, который он так и не донёс до рта.
– То есть? – уточняю я. – Как? То есть ты же…
– Нет, я не предлагаю бить друг другу лицо. – Она выразительно смотрит на наших мужчин, намекая на их любовь к подобному времяпрепровождению. – Я предлагаю использовать Дар. Сила Илоса в темноте. Мы слишком напряжены ожиданием завтрашнего дня и сами не замечаем, как копим Дар. По ночам это сказывается хуже всего, так как мы окружены подпитывающей нас темнотой.
Сестра единственная, кто неторопливо продолжает резать свой кусок жареного мяса, пока разжёвывает нам, словно детям, свою затею. Мы все заинтересованно слушаем.
– Похоже, кому-то стоило меньше махать палками и чуть больше читать о Даре, – снисходительно улыбается она, Самия согласно кивает, глядя на вытягивающиеся лица остальных.
– Кстати… – Все головы поворачиваются к Анису, пока тот указывает пальцем то на меня, то на Айлу. – Если вас двоих столкнуть. Кто же сильнее?
Нож в руке сестры замирает, этот вопрос застаёт нас врасплох, ведь ещё не было возможности когда-либо это проверить.
– Как насчёт того, чтобы узнать сейчас? – предлагает близнец. – Даян, перенеси нас в пустыню подальше, где нет людей.
Айла поднимается, а мы все повторяем за ней, загипнотизированные интригой. И все как есть, в основном в домашней одежде, берёмся за руки, а брат переносит нас в пустыню, как и велела сестра. Мы оказываемся в низине, окружённой барханами. Пространство достаточно большое, а благодаря мерцающим звёздам и полной луне всё хорошо видно.
Айла кажется абсолютно расслабленной, она небрежным движением стряхивает песок с подола своего плотного платья, пока мы ждём её дальнейших указаний. Она просит Назари и брата отойти подальше, а сама встаёт напротив меня.
– Сегодня попробуем с обычными тенями, без легиона. Давай, выпускай, – кивает мне сестра.
Я задумчиво молчу. Мы ссорились в детстве, но всё ограничивалось мелкими подзатыльниками или толчками. Драться с младшей сестрой в полную силу… часть меня заинтересована, а другая не хочет ей навредить.
– Разве тебе не интересно, кто из нас сильнее? Тьма или контроль? – с хитрой улыбкой подначивает сестра.
Айла меня удивляет, я почему-то не думала, что её заботят такие вещи, но сейчас она демонстрирует соперничество как нашу семейную черту. Тьма – это часть меня, как контроль – часть неё. Конечно, ей интересно, на что она способна, но сестра никогда не могла этого проверить, потому что противником могу быть только я.
Теперь я лучше управляю своими тенями, поэтому, махнув рукой, посылаю в неё небольшую волну темноты. Сестра скучающе отмахивается, волна мельчает, теряет скорость и исчезает, пройдя лишь половину пути.
– И это всё? – говорит она и одаривает меня скептической улыбкой, поднимая бровь над карим глазом.
Движением кисти я закручиваю небольшой вихрь и посылаю клином вперёд, а когда Айла отвлекается на него, сжимаю руку в кулак, и из песка появляются едва заметные тени, которые обхватывают лодыжку девушки и опрокидывают её в песок. На моём лице расцветает довольная улыбка, но становится неуверенной и натянутой из-за того, что Даян прикрывает рот кулаком, а Самия с сочувствием смотрит в мою сторону.
– Что? – удивляюсь я и пропускаю момент, когда мне в лицо бьёт темная волна, и я заваливаюсь назад.
В Айле тьмы не много, но достаточно, чтобы создавать плети и небольшие волны, встреча с которыми будет болезненной. Такие же могут делать брат и Назари. Обычно надолго их не хватает, но сейчас нас окружает ночь, и они способны питать свои силы.
– Ты аккуратней с её платьем, – бросает мне Даян, и теперь я замечаю, что тени зацепили подол и порвали юбку сестры до самого колена.
Понимаю, что ей явно не пришлось это по душе, когда серп темноты, словно плеть, безжалостно пытается ударить меня, а я едва успеваю откатиться.
– Айла! – недовольно кричу я, вскакивая на ноги.
В ответ мой близнец складывает руки на груди. Я, в некоторой растерянности, не могу решить, стоит ли отвечать сестре подобной атакой, но мои сомнения развевает Рушан.
– Принцесса, помнишь свою любимую игрушку-единорога в детстве? – Я бросаю озадаченный взгляд на кахари, не понимая, к чему он ведёт. – Он не терялся, просто Айла его сломала и выкинула.