Я благодарно киваю, понимая, что теперь мы не можем просто так в открытую ворваться во дворец Церы и забрать моего друга. Последствия каждого нашего действия в сторону Каидана будут отражаться на всём Илосе и его жителях. Я – член королевской семьи, и теперь приходится действовать в разы осторожнее. Перевожу взгляд на стол.
– Но что произошло с чаем? – стучу ложкой по куску тёмно-оранжевого льда в своей чашке. Во всех остальных ёмкостях тоже лёд.
– Я случайно. – Рушан растягивает губы в усмешке без тени вины.
Произошедшее помогает мне вспомнить один из наших главных секретов. Этот заносчивый парень при рождении умудрился получить способности от обоих родителей. Дар Тьмы и Дар Воды. Словно ещё до начала праздника успел с каждого стола стащить по куску пирога. Однако это как можно тщательнее скрывается ото всех. Любой правитель, узнав о кахари с двумя Дарами, посчитает его угрозой, от которой нужно избавиться.
– Я свой ещё не допил, – вздыхает Анис. – Разморозь обратно.
– Сейчас подтает и будет со льдом. Твой любимый, – игнорируя приказ, кахари пожимает плечами и откидывается на спинку дивана.
– Да он просто не умеет, – улыбается Самия, останавливая Аниса, намеревающегося вступить в словесную перепалку.
– Это не всё, Ойро, – Айла говорит так тихо, что только я могу разобрать её слова. Она всё время продолжает напряжённо смотреть в пол, нервно теребя ткань платья на колене.
Сестра права. Это не всё. Я не показала им, как на нас с мамой напали. Что произошло, как я ускользнула от нападавших и как мама умерла. Я также пропустила сон с воспоминаниями об этом дне. Глупо было надеяться, что они не заметят и просто забудут. Но если они один раз увидят, то, как и я, не смогут об этом забыть. Не смогут избавиться от этих кошмаров. Хотя они все уже не дети, я всё же не хочу, чтобы они видели, как избивают их мать и ребёнка, коим я была.
– Не все воспоминания стоит смотреть.
Аккуратно беру Айлу за руки и заставляю взглянуть на себя. Игнорирую то, что посторонние разговоры вновь стихают и все внимательно следят за нами.
– Я не такая слабая, как раньше, Ойро. – Сестра недовольно хмурит брови, и я едва сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться. Сейчас она как никогда похожа на себя прежнюю.
– Знаю.
– Я хочу знать, что именно произошло.
– Понимаю, поэтому чуть позже я расскажу, но показывать…
– Я не помню её лица.
Она говорит о маме. Это откровение даётся ей болезненно. Я замираю, не зная, что сказать. Смотрю на Даяна, но тот качает головой, возможно, он тоже не знал.
– Оно всегда размытое, я никак не могу вспомнить её чётко, будто моих личных воспоминаний уже недостаточно, чтобы воскресить маму в памяти, – признаётся сестра, и мне искренне жаль, что ей приходится чувствовать подобное. Айла была в разы ближе с мамой, чем я.
– Если я покажу, вы… никто из вас не сможет этого забыть, – отвечаю я откровением на откровение. – Вы не сможете это стереть, не думать об этом, не видеть этого во снах. Даже спустя время, проживая обычный или же хороший день, вы посмотрите на небо, а перед глазами появится эта картина. Без стараний или напоминания. Она всегда будет с вами.
Я медленно обвожу их всех взглядом, пытаясь убедить, что эта правда не стоит того, но не встречаю сомнений в знакомых глазах. Все, наоборот, смотрят на меня твёрдо и упрямо, продолжая молчать. Тяжело вздыхаю, понимая, что у меня невообразимо упёртая семья, и нехотя протягиваю руку сестре. Айла хватается за неё поспешно, боясь, что я передумаю. Мне снова приходится пережить тот вечер, а дорогим мне людям увидеть, как несколько крепких мужчин избивают их малолетнюю сестру. Я показываю всё. И как впервые перерезала человеку горло, и как меня били ногами, а мама, используя силу, сложила череп живого человека вовнутрь. Как она толкнула меня, а в её спину попали стрелы, и как я, задыхаясь, ушла под воду Теневого залива.
Когда всё заканчивается, Айлу выворачивает прямо в пустую чашу из-под фруктов, которую Самия едва успевает ей протянуть. Сама она держится, хоть её лицо и приобрело серый оттенок. Они наверняка знакомы с насилием, но видеть насилие над родными – это совсем другое. Сестра вяло извиняется и понуро уходит в ближайшую умывальню, чтобы привести себя в порядок. Даян трёт лицо руками, Анис смотрит в пол, склонив голову. Рушан сосредоточенно разглядывает замороженный чай, думая о чём-то своём.
Настроение у всех полностью испорчено.
– Я… Ойро, мне и вправду… – Брат подбирает слова, но я приподнимаю руку, останавливая его.
– Не нужно, Даян. Тут нечего говорить. Это воспоминание. Ему уже много лет.
Они хоть и стараются это скрыть, но их плечи заметно расслабляются. Чувствую, что им становится немного легче после моих слов.
– Будет лучше, если и вы попытаетесь не воспринимать былое настолько остро и отвлечётесь. Прогулка может быть хорошей идеей, или можете выпустить пар на тренировке. Раньше вам вроде это помогало. – Я нарочито равнодушно пожимаю плечами, пытаясь вернуться к тому беззаботному настроению, что было в начале встречи. – Думаю, никто не обидится, если вы разгромите тренировочное поле. Как вы видели, я сделала в Цере кое-что похуже.
– И мы очень гордимся тобой. – Уголки губ Даяна приподнимаются в слабой, но улыбке.
– Идея неплохая, кстати, – помогает мне Анис, вставая. – Мы здесь уже несколько часов просидели. Ещё немного, и солнце сядет.
– Я бы с радостью присоединилась, но сегодня лучше побуду с Айлой, – говорю я, поднимаясь.
Назари и брат предлагают меня проводить, чтобы ещё побыть вместе, но я знаю, что сейчас им нужно время для осмысления увиденного. Я прощаюсь с родными до ужина и выхожу в коридор в поисках сестры, оставляя возможность остальным обсудить то, что они увидели, ведь в моём присутствии они никогда не станут этого делать.
Глава 3
Натыкаюсь на Айлу в коридоре, когда она возвращается к нам. В ответ на немой вопрос я подхватываю сестру под руку и увожу в противоположном направлении.
– Ты использовала много сил, давай я провожу тебя до комнаты, и ты отдохнёшь, – предлагаю я, успокаивающе поглаживая её кисть.
Сестра устало кивает и ведёт нас через длинные коридоры в сторону своих покоев. Я же пытаюсь в очередной раз запомнить путь. Лицо и губы сестры всё ещё бледнее обычного, она идёт медленно, нередко шаркая по полу, словно ей трудно поднимать ноги.
– Прости, что из-за нас тебе пришлось всё заново пережить. Мне не стоило просить, – сожалеет она.
– Не переживай об этом, – натянуто улыбаюсь я. – Возможно, у вас было в разы больше времени, чтобы смириться с маминой потерей, пока я ничего не помнила. Но я хотя бы видела это воспоминание раньше, ещё в начале своего путешествия. Хоть и думала, что это сон, у меня была возможность переварить увиденное. Вам же пришлось наблюдать за произошедшим впервые. Однако ты знаешь, что мы не закончили.
Качающая головой в такт моим словам Айла поднимает глаза на меня.
– Отец, – подсказываю я.
– Точно. Ты… хочешь увидеть сейчас?
– Нет. Вначале тебе стоит отдохнуть.
И я пока не готова.
Сестра слабо кивает, вновь переводя взгляд под ноги.
Комната Айлы располагается на этаж выше комнаты Даяна. По размеру они похожи, только в комнате сестры больше светлых оттенков. В основном белые, серебристые и персиковые. Огромная кровать из светлого дерева с балдахином стоит в украшенной росписью нише. Вместо шкафа для одежды у неё целая отдельная гардеробная, где аккуратно развешаны наряды. Большой туалетный столик с зеркалом в позолоченной раме. На столике множество украшений в беспорядке, как будто перед уходом она что-то искала и не успела разложить по местам. Диваны и кресла обиты парчой персикового цвета, а огромные окна впускают в комнату весь доступный свет уходящего солнца, потому что почти все они распахнуты.
– Я забыла тебе кое-что отдать. Точнее, по правилам, мы должны были это захоронить с тобой, но тела… – Айла осекается, а я вновь глажу её по руке, успокаивая и намекая, что её слова меня не обижают. – Его не было. Даян сказал, что стоит захоронить вместе с мамой, но я не смогла.
Сестра отходит к своему туалетному столику и бубнит конец предложения себе под нос, роясь в ящике и умножая беспорядок.
– Я сказала брату, что так и сделаю, но забрала эти вещи себе. Почему-то была уверена, что не должна их сжигать и… хотелось, чтобы у меня осталось что-то от тебя.
Наконец она находит то, что искала, и протягивает мне. Вначале я с сомнением смотрю на вещи, которые она пытается отдать. Не сразу принимаю их из её рук, но стоит мне только сжать пальцы вокруг протянутых сестрой прохладных ножен кинжала, как я сразу вспоминаю отца, подарившего мне первое оружие втайне от мамы. Всего лишь кинжал, но рукоять создана из белой кости с вырезанными на ней узорами, а ножны инкрустированы серебром и чёрным жемчугом. Я судорожно выдыхаю, вспоминая его хитрую улыбку в ту ночь. Сердце сжимается от несбыточного желания увидеть его ещё раз, живого. Увидеть и обнять. Сказать, что я пыталась защитить маму. Что его уроки не прошли зря и я убила нескольких врагов, напавших на нас. Может, не всем, но нескольким я успела отплатить. Гордился бы он мной, услышав это?
Этот кинжал – самый дорогой сердцу подарок от отца. Материальное воплощение его веры в меня, веры в то, что я могу сражаться наравне с братом и Назари. Обычно принцесс в Илосе максимум учили стрелять из лука и держать средний меч на случай крайней необходимости. Но считалось, что крайней необходимости не должно быть вовсе, ведь для этого есть Назари. Однако я с детства хотела быть как брат и наши друзья. Хотела уметь держать любое оружие. Сейчас, вспоминая это, я понимаю, почему мне так нравились уроки Роя.
Второй предмет – серебряный перстень с огромным чёрным камнем – покоится на раскрытой ладони Айлы. Его я не узнаю.
– Вряд ли я носила такое.