Остальные комнаты нижнего этажа занимали великий князь Александр и его супруга, молодой великий князь Николай, обер-гофмаршал Нарышкин и граф Кутайсов, любимец государя. Чтобы не утомлять читателя, я ограничусь описанием комнат великого князя, преемника Павла I. Они не были так великолепны, но, признаюсь, нравились мне более, нежели парадные комнаты верхнего этажа. Я вспоминаю вместе с тем с признательностью о чрезвычайно любезном обхождении и удивительной предупредительности как самого великого князя, так и всех лиц, его окружавших. Доброта повелителя согрела сердца всех его служителей, и каждый из них с восторгом говорил о великодушной чете, при которой имел счастье состоять.
Уборная великой княгини Елизаветы, будущей императрицы, была обита прекрасной лионской шелковой материей. Две прекрасные ионические колонны из белого и красного олонецкого мрамора украшали нишу и поддерживали антабламент (большой карниз), на котором стояли античные бюсты. Возле ниши возвышались две статуи из каррарского мрамора, из которых одна изображала опечаленную женщину, поддерживающую голову рукою, а другая — молодую девушку, играющую с голубем.
В этой же комнате обращали на себя внимание: стол, составленный из всех видов мрамора, встречающихся в России, и часы, изображавшие Бахуса на бочке, на дне которой помещен был циферблат.
Премилый кабинет, убранный зеркалами, примыкал к этой комнате. В нише, поддерживаемой двумя колоннами из французского мрамора, стоял диван, обитый, как и вся прочая мебель, гладким бархатом розового цвета, казавшимся покрытым тонкими кружевами. Невозможно передать приятное и нежное впечатление, производимое этим кабинетом и его меблировкою. Конторка, покрытая книгами, и фортепиано, работы Лонгмана и Бродерипа, показывали, что не одна муза находит здесь приют.
Спальня имела что-то величественное. Стены, обитые наполовину пурпуровым бархатом и золотою гладкою парчою, разделялись надвое вышитою золотом гирляндою, которая извивалась кругом всей комнаты. Над кроватью была точно такая же занавесь. Местами стояли мраморные и бронзовые статуи. Все было великолепно, не утомляло и не поражало резко глаз. Но невозможно было жить в этой спальне; чрезвычайная сырость много раз причиняла болезни великой княгине. Картины, писанные восковыми красками и висевшие над дверями, были неузнаваемы.
Спальня прилегала к античной зале, в которой находилось около пятидесяти статуй, бюстов, саркофагов и других памятников древности. Я опишу только некоторые:
1) Прекрасный колоссальный бюст Юноны в два с половиною фута, поставленный на саркофаге, имевшем с трех сторон барельефы и одну надпись. Первый барельеф изображал женщину в длинном платье, державшую что-то в приподнятых руках, у ног ее две маски. Точно такой же барельеф находился и на противоположной стороне; третий же изображал Бахуса, обвитого виноградными лозами; возле него с одной стороны стояла мистическая корзина, на которой сидел тигр; с другой же — змея.
2) Прекрасный бюст молодого Аполлона с длинными волосами.
3) Очень хороший Силен, около трех футов вышины, держащий в одной руке чашу, а в другой — кисть винограда.
4) Трехсторонний жертвенник с барельефами. Один из них очень замечателен; он изображает человека, держащего в одной руке меч, а в другой отрубленную голову; на голове у него надет венец с остроконечиями. Остальные два барельефа изображают сатира с петухом и вакханку с корзинкою плодов.
5) Саркофаг с козлиными головами и гирляндами плодов; на выдающемся угле покоятся два умерших ребенка и лебедь, собирающийся, по-видимому, умереть.
6) Круглое подножие, служившее, вероятно, подножием для погребальной урны. Вокруг него очень хорошо сделанный и прекрасно сохранившийся барельеф, фигуры которого почти все сильно выступают вперед. Он изображает охоту на кабана. С одной стороны — кабан, а у ног его умирающий охотник; спереди — охотничьи собаки, а сзади — два охотника в плащах. С другой противоположной стороны молодой человек — голый, но в шлеме, возле него собака, а сзади две человеческие фигуры. Г. Колер полагает, что это Кастор и Поллукс или — все вместе — намек на умершего; это последнее заключение, по моему мнению, наиболее вероятное. Быть может, один барельеф изображает молодого человека, идущего на охоту с двумя друзьями, а другой — того же юношу, растерзанного кабаном. Надпись я затерял в своих заметках, но помню только, что в ней нет ни слова об охоте.
7) Очень хороший бюст Ахиллеса, из паросского мрамора, привезенный из Греции, в три фута вышины.
8) Бахус, в три с половиною фута, отличной работы. В одной руке он держит кисть винограда, а в другой — чашу; он обвит плющом и покрыт козлиною шкурою.
9) Муза о чем-то думающая, прислонясь к скале; драпировка ее одежды очень хороша, она вышиною почти четыре фута.
10) Прекрасный торс Геркулеса, в три фута.
11) Двойной бюст Аполлона с бородою и Ариадны.
12) Прекрасный бюст Марка Аврелия.
Вот произведения, по преимуществу обращающие на себя внимание любителя древностей. Любитель живописи нашел бы здесь также картины, могущие удовлетворить его вкус. Восемь больших пейзажей, работы Щедрина, изображающие виды Павловска, Гатчины и Петергофа, и два прекрасных плафона Скотти, с изображениями Венеры, выходящей из морских волн, и Кефала и Прокриды — заслуживают большого внимания.
Жилые покои великого князя были малы и отличались не столько пышностью убранства, сколько некоторыми ценными оригиналами, между которыми особенно замечательны: 1) Ахиллес, найденный Улиссом среди женщин, работы Анжелики Кауфман; 2) Плачущая над трупом женщина, возле которой стоит ангел, указывающий перстом на небо, работы Карла Маратти; 3) Юнона и Диана — Пески и другие.
Эти комнаты примыкают к прелестной ванной, устроенной с большим вкусом для великой княгини. Стены и потолок ее обиты были розовым сукном, покрытым кисеей, а пол — белым сукном. Посередине ванны был устроен фонтан, который бил, если повертывали серебряный кран. Над ванною висел особый балдахин, из которого, когда этого желали, капали духи. Из других кранов лилась горячая вода. Одна из стен этой комнаты была занята большим зеркалом, а в полусвете ниши стоял оттоман для отдыха. Рядом находилась теплая баня. Не знаю, привыкла ли к ней и пользовалась ли ею прекрасная великая княгиня; для меня же эти русские бани были настоящим адом; я никогда не решался в нее проникнуть.
Кроме этих жилых комнат, великий князь имел несколько парадных и одну залу, разделенную надвое аркою, упиравшеюся на ионические колонны из белого мрамора. В зале находилось много хороших оригинальных картин, между которыми одна Рубенса, именно Фавн, обнимающий вакханку. В конце залы находилась другая арка на четырех ионических колоннах, возле которых стояли две великолепные статуи Кавачеппи, именно Фавн и Молодая вакханка.
Эта зала вела в приемную или тронную залу великого князя, стены которой были обиты бархатом пурпурного цвета, затканным серебром. Великий князь давал аудиенции под балдахином, но стоя, и ковер, на котором он стоял, не отделялся ступеньками от пола.
Второй этаж занимали великие княжны Мария и Екатерина и их воспитательница графиня Ливен; комнаты их были отделаны попроще, но очень изящно.
На дворе находилась еще большая кордегардия для целой роты гвардейцев. Слух, одно время распространившийся и с разных сторон дошедший до меня, что число часовых и караулов было слишком незначительно в этом дворце, лишен всякого основания. Внутренность дворца была настоящим лабиринтом тайных лестниц и мрачных коридоров, в которых днем и ночью горел огонь. Мне нужно было более двух недель, чтобы привыкнуть ходить без проводника в этом сложном лабиринте.
Это здание было очень вредно для здоровья. Везде проявлялись следы разрушительной сырости, и в зале, в которой висели большие исторические картины, я видел, несмотря на постоянный огонь в двух больших каминах, лед, толщиною в дюйм, во всех четырех углах, снизу доверху. В комнатах государя и государыни старались отстранить влияние холода и сырости тем, что стены были все обшиты деревом; все же прочие жители дворца ужасно страдали от сырости и холода. Этот дворец был неудобен и для всех, кто приезжал в него по делам. Надо было постоянно проходить или через двор, или через перестал, или через коридоры и подвергаться сквозному ветру. Немногие знатные особы имели позволение останавливаться у большой лестницы; почти все должны были выходить из экипажей у маленьких низких ворот и совершать длинную прогулку по лестницам, чтобы достигнуть места назначения.
Но император был до такой степени восхищен своим созданием, что самое незначительное замечание настолько же раздражало его, насколько льстила ему всякая, даже грубая похвала. Однажды он встретил на лестнице пожилую даму.
«Мне говорили, что лестницы дворца очень круты и неудобны, — сказала она государю, — я, однако, нахожу, что они очень хороши».
Государь был до того доволен таким отзывом, что поцеловал даму. Царедворцы сумели воспользоваться этой слабостью. Похвалы их были неисчерпаемы, а если случалось, что истощались выражения и восклицания похвал, тогда они становились на колени перед статуями и благоговели перед ними в немом восторге.
Император лично приказал мне, и часто передавал это приказание через других, чтобы я ничего не опускал при описании дворца и не терял бы из виду самой последней безделицы. Таким образом, все сказанное мною выше обратилось бы в несколько толстых томов, которые уморили бы скукою автора и читателя. Незадолго до смерти государя я представил ему образец моего описания, и он остался им очень доволен.
Быть может, есть дворцы, заключающие в себе большее количество драгоценных предметов, но, без сомнения, нет дворца, выстроенного в столь короткое время как Михайловский. Он был воздвигнут, отделан и населен всего в четыре года. Прекрасный столовый прибор из цельного золота и другой из фарфора с изображениями дворца не были еще готовы.