ят на тебе клеймо сумасшедшего, и сдадут твое послание в архив с соответствующим грифом.
– Я же не стану посылать депешу от своего имени. Пошлет институт на официальном бланке.
– Отец, о чем ты говоришь? Свои опыты над людьми ты проводил в обход всех существующих правил. Кто подпишет такое письмо? Твой академик?
– Нет, Румянчиков этого делать не будет. Он жуткий перестраховщик.
– Вот видишь, план изначально провален.
– Вижу. Но есть же выход? Ты у меня современный, вполне успешный малый. Помогай.
– Я и помогаю. – Арсений посмотрел на часы: – Он уже должен быть…
– Кто?
– Кирилл Антонович Паскунов. Тебе эта фамилия ничего не говорит?
Александр Ильич задумался:
– Паскунов? Он ученый?
– Нет, папа, Владимир Антонович Паскунов – сенатор. Он возглавляет комиссию гуманитарных программ в Верхней Палате. А Кирилл Антонович его родной брат. И мы его ждем. Поэтому я сегодня опаздываю на работу.
– Спасибо, сынок, что ты ради меня нарушил распорядок. Но чем поможет нам брат? Проще было обратиться прямо к сенатору.
– Отец, Владимира Антоновича я лично не знаю, а его брат клиент моего банка. Подозреваю, что именно на его счету лежат деньги сенатора. С Кириллом я могу говорить напрямую. А уж он со своим кровным родственником легко найдет общий язык.
В кабинет заглянула Мария Николаевна:
– Мужчины, к вам гость.
Арсений быстро поднялся и вышел в коридор. Вернулся с полным лысоватым мужчиной неопределенного возраста.
– Знакомься, папа, это Кирилл Паскунов, простой русский миллионер.
– Очень приятно, Александр Бородин, простой русский ученый. – Мужчины пожали друг другу руки.
Для миллионера посетитель одевался более чем скромно – широкие брюки, трикотажная рубашка, мешковатый жилет с множеством карманов. Арсений указал гостю на кресло:
– Чай, кофе, виски?
– Если можно, ничего. Подкрепиться я уже успел, а нагружать организм всякой дрянью уже не по возрасту. – И Кирилл Антонович застенчиво улыбнулся. Намечавшийся животик пояснял отказ гостя от угощения.
Арсений не настаивал:
– Тогда к делу.
– Не возражаю. – Кирилл Антонович достал из внутреннего кармана жилета мобильную трубку, отключил ее и выложил перед собой на стол.
То же проделал Арсений и кивнул в сторону папаши:
– Мой отец, профессор генетик, на пороге серьезного открытия…
Бородин-младший лаконично изложил суть работы Бородина старшего. Изложил сухо, не выказывая эмоций, словно речь шла не о мировой сенсации, а о заурядном бытовом вопросе. Кирилл Антонович слушал, склонив плешивую голову на бок, ни разу не перебив рассказчика. По выражению его лица трудно было определить, понимает ли он, о чем идет речь, или дремлет. Но брат сенатора не дремал. И когда Арсений перешел к заключительной части, поднял голову. А после слов банкира – «научный этап я финансировал, но чтобы внедрить проект в жизнь, требуется другой уровень» – понимающе кивнул:
– Государственная поддержка на самом верху.
Арсений выдал дежурную улыбку:
– Приятно иметь дело с умным человеком.
– Спасибо. – Кирилл Антонович вытянул из верхнего карманчика жилета мятый платок не первой свежести и промокнул им лоб: – О какой сумме идет речь?
– Бизнес-планом я пока не занимался – разговор предварительный, но предполагаю от ста миллионов и выше.
– Мы говорим о долларах, или евро?
– Наш банк ориентирован на американскую валюту, поэтому я апеллирую в ней.
Кирилл Антонович снова запустил руку в жилет, извлек из нижнего кармана калькулятор и надел очки.
– Вы хотите, чтобы брат рекомендовал этот проект правительству или Кремлю?
Арсений пожал плечами:
– Нам важен результат.
– Давайте договоримся на берегу. Я берусь вам помочь из расчета пяти процентов.
Банкир выразительно посмотрел на гостя:
– На двоих?
– Помилуйте, дорогой мой финансист, я высказался о личном интересе. У Владимира своя голова на плечах. Он у меня взрослый мальчик – его условия будете обсуждать с ним. И учтите, беседы с братом о деле – часть моей работы. И только уважение к вам заставит меня провести эту первую акцию себе в убыток. Вы меня понимаете?
– Конечно. Мы с вами свои люди, сочтемся.
Кирилл Антонович убрал мобильный в карман и резво поднялся с кресла:
– Надеюсь. А вас, господин ученый, я попрошу изложить суть вашего открытия письменно – одна, максимум две странички.
Александр Ильич бросил удивленный взгляд на визитера, затем на сына:
– Труд нескольких лет на две страницы?! Смеетесь?
Кирилл Антонович снова промокнул лоб платком:
– Нисколько. Брат – человек занятой: увидит много текста, тут же отправит в урну.
Александр Ильич решил, что ему послышалось:
– Бросит в урну полезный для отечества труд?
– Не задумываясь. – Кирилл Антонович выцарапал из необъятного жилета золотые карманные часы, внимательно на них посмотрел: – Простите, профессор, я уже исчерпал лимит времени. Подозреваю, ваш сын все понял и детали вам разъяснит, – и протянул ученому влажную ладошку.
Арсений проводил гостя и вернулся в кабинет. Александр Ильич выглядел растерянным:
– Наверное, я безнадежно отстал от жизни, сынок…
– Да, папа, у тебя доисторические представления о структурах власти. Сейчас высокие чиновники – ушлые ребята. Главная их забота, пока кресло под задницей, обеспечить себя. Так что не строй иллюзий. Пиши две страницы, а еще лучше – полторы. Коротко, понятно и без мудреных научных терминов.
– Нелегкая задача.
– Старайся, и учти, крутят бюджетом не идиоты. Эти мужики секут быстро. Особенно, когда им выгодно. Ты слышал, сколько он запросил?
– Слышал. Это огромные деньги!
– Пока цветочки. Неизвестно, сколько объявит его брат? Чем выше тело, тем дороже доступ к нему. Все, отец, поеду работать.
Арсений включил свой мобильный, и трубка тут же ожила. Говорил недолго, закончив беседу, как-то странно посмотрел на отца:
– Папа, я только что говорил с Живцовым.
– А кто такой Живцов?
– Главный из ребят, что присматривают за арендованной квартирой.
– Припоминаю. Такой квадратный субъект со стеклянными глазами. Его, кажется, Толей зовут…
– Он самый. Живцов доложил – твои орлы только что прихватили все из квартиры и сейчас катят в направлении северо-запада.
– Какие орлы?
– Не знаю, кто у тебя сегодня дежурит.
– Тарутян и Дружников оставили пост?
– Ты не понял? Они сперли деньги, безделушки и дали деру. Мои парни готовы их задержать. Но я хочу услышать твое мнение…
– Мнение… – Александр Ильич не мог осознать реальности происходящего. Столкнуться с подобным явлением в кругу близко знакомых ему людей профессор был не готов.
– Папа, решай. Я должен дать команду.
– Какую команду?
– Пойми, случись это с кем-то другим, сотрудники бы действовали по инструкции. Но тут они в затруднении. Похитители – твои ребята. Что если их фортели с тобой согласованы?
– Сын, ты в своем уме? Я приказал украсть твои деньги?
– В том-то и дело, не мои – вкладчиков.
– Подожди, дай подумать… Я, кажется, начинаю понимать.
– Что понимать, отец?
– Арс, двоим уголовникам я не активизировал ген «h», а пересадил его.
– Какая разница?
– Большая. Я взял «h» у своих помощников и пересадил рецидивистам.
– Зачем?
– У Лыкарина и Водиняпина «h» отсутствовал полностью. Там нечего было активизировать. Вот я и позаимствовал у аспирантов.
– Ты хочешь сказать, парни стали ворюгами по твоей вине? О чем ты думал, когда шел на это?
– У нормальных людей с развитым интеллектом «h» восстанавливается. Во всяком случае, должен. Так было у макак…
– Должен, не должен, но ты сделал их ворами?
– Я не хотел. Они сами настояли.
– И сколько времени, по твоим соображениям, займет восстановление гена?
– У мартышек от двух недель до месяца. У человека, надеюсь, быстрее.
– Отец, если их задержат, передадут властям и откроется истинное положение дел – тюрьма грозит тебе. Ты это понимаешь?
– Да, я виноват. Что же делать?
– Не знаю. Но полицию подключать нельзя.
– Сынок, для тебя это значительный урон?
– Еще спрашиваешь?! Они украли валюты, ценностей и рублей на сумму в сто тысяч долларов. Я не могу терять такие деньги.
– Но ты же ими рисковал, когда клал в квартиру?
– Нисколько. За уголовниками вели наблюдение не только ты и твои помощники. Живцов так же следил за каждым их шагом. А у него комар мимо носа не пролетит.
– Вот в чем дело… Выходит, ты и отцу не слишком доверял.
– Папа, не время выяснять отношения. Надо действовать.
– Лыкарин с друзьями на месте?
– Нет, уголовники развлекаются в городе. Этим и воспользовались воришки.
– Сынок, пускай твои люди вернут аспирантов в квартиру.
– И что дальше?
– Получишь ценности назад, а Дружникова с Тарутяном, пока не восстановится их ген, придется подержать взаперти.
– Вместе с уголовниками?
– Вместе никак нельзя. Подопытных поселим у нас… Это же всего две недели.
– С мамой будешь договариваться сам.
– Согласен.
Арсений взял трубку, распорядился задержать похитителей и доставить в съемные апартаменты.
Аспиранты удирали на частнике. На красную «Ладу» с ревущим глушителем оглядывались и пешеходы, и водители. В середине Ленинградского шоссе движение встало.
– Коля, а банковские охранники за нами не увязались?
– З-з-знаешь, Вадим, как говорится, береженного бог бережет. Да-да-двай слиняем из машины, пока пробка.
– Светлая мысль. Если мы стоим, то и они стоят. – Дружников бросил на сиденье рядом с водителем тысячу рублей и приоткрыл дверцу: – Возьми, братец, мы приехали.
– Тут выйти плохо. Меня штрафовать, – возмутился смуглый владелец ревущего авто. Но пассажиров уже и след простыл. Не успел он убрать купюру во внутренний карман пиджака, как дверцы снова распахнулись и в проемах возникли три мордастых парня. Не обнаружив в салоне никого, кроме водителя, они обшарили пространство между сиденьями и бросились обследовать салоны ближайших авто. – Бандиты, однако… – вывел заезжий частник то ли по отношению к мордастым парням, то ли к покинувшим его пассажирам.