– Легкие деньги развращают, дружок. Боюсь, что такой опыт затормозит восстановление гена. Но надежды и я не теряю. И знаешь, почему?
– Поделись, отец.
– Лет десять назад у меня защищался Майкл Доблин. Способный мальчик из Калифорнии. Но самое интересное, что он, будучи дипломником, потерял родителей. Они разбились в собственном вертолете. Разбились, оставив ему миллиардное наследство. В тот год у меня писали работу еще три наших аспиранта. Теперь они уже взрослые мужики, сами аспирантов пасут, а тогда им лет по двадцать пять было… И вот однажды я что-то искал в своих папках, и они про меня забыли. Наши парни знали, что Майкл миллиардер, и спросили его, зачем ему вся эта генетика? Для чего протирать штаны, если и так все можно получить? Стоит только свистнуть. И знаешь, что он им ответил?
– Пока нет…
– Он им ответил, что ни за какие деньги не сможет купить кайф от удачного опыта, восторг от небольшого научного открытия, не говоря уже о сумасшедшем счастье от реального прорыва в своей области. А остальные блага, стоит их заполучить, превращаются в ненужный хлам. Это как балованные дети – игрушек полно, а радости нет. Вот что сказал моим аспирантам юный американский богач. И я уверен, они это запомнили на всю жизнь. Я эту историю всем ученикам рассказываю…
Официант сгрузил с подноса напитки и закуски, разлил водку, и с поклоном ретировался. Арсений поднял рюмку:
– Отец, ты даже не понимаешь, что сотворил! Я, признаться, тоже не понимал, пока не встретился с твоими подопытными братками.
– Ты их видел?
– Не только видел. Сегодня эти три джентльмена оказали мне честь своим визитом. И я обалдел. Отец, я же наблюдал их в первый день, после освобождения. Отвратительные подонки, нормального слова вымолвить не могли. Лопотали что-то на своем поганом жаргоне, без конца матерились и мычали, как свиньи. А тут передо мной сидели денди и вполне внятно доносили свою мысль. Отец, это чудо. За тебя, мой волшебник, я и хочу выпить.
– Спасибо, дружок, ты меня растрогал.
Отец и сын выпили. Официант тут же снова наполнил рюмки. Александр Ильич смутился:
– Спасибо, любезный. Мы сами справимся.
Арсений поспешил его успокоить:
– Не обращай внимания, папа. Это его работа. Так вот что я тебе хочу сказать. Мне полчаса назад звонил Кирилл Паскунов. Его брат назначил мне встречу на понедельник. Поскольку он желает говорить только со мной, я сделал вывод, что речь пойдет о бюджете. Так что мы сейчас с тобой поужинаем, поедем домой и засядем за подсчеты.
– Сынок, я плохо себе представляю финансовую сторону этого дела. Ты здесь скорее разберешься.
– Нет, папа, без тебя я многого не пойму, поэтому будь добр поработай со мной.
– Не возражаю. Была бы от меня польза… Ты думаешь, этот деятель в состоянии нам помочь?
– Ты о сенаторе?
– О нем…
– Давай выпьем, а потом я тебе отвечу. Твое здоровье.
Александр Ильич пригубил рюмку и поставил назад. За свою жизнь ему выпивать приходилось, и большей частью – разбавленный спирт, что выдавали науке в старые добрые времена. Но Бородину-старшему алкоголь не доставлял удовольствия и тогда, а в последние годы если он и выпивал, то только с сыном. Арсений, в отличие от отца, знал толк в дорогих напитках, но пользовал их умеренно. Редкие совместные возлияния отца и сына сближали. Обычно за бокалом вина или стаканчиком виски они говорили друг другу нечто важное. О личной жизни ни отец, ни сын никогда не откровенничали. Доверяли друг другу нечто большее – то, что является для любого настоящего мужчины главным – пафос своих идей. Но сейчас ученый находился под впечатлением ужасного поступка помощников, и хоть слова сына приятно грели его самолюбие, расслабления не приносили.
– Дружок, ты обещал со мной чем-то поделиться.
– Да, папа, я помню. Господин, который мне назначил встречу, достаточно влиятелен. Я не тешу себя надеждой, что он лично сможет решить наши проблемы полностью. Но другого посредника нужного уровня у меня сейчас нет. Этот человек раз в месяц заседает за одним столом с президентом. Это не значит, что он может влиять на главу государства, но он в состоянии выйти на его помощников. А я нет.
– Мой мальчик, для меня это сложно. Я мыслю нормальными человеческими категориями – мое открытие способно помочь стране. Значит, ее руководство обязано содействовать его внедрению в практическую жизнь. Все остальное мне кажется абсурдом.
– Отец, помнишь, мы сидели за завтраком и по телевизору сообщили об убийстве чиновника? Я тогда сказал маме, что этот мужик сам нарвался, потому что жил не «по понятиям»?
– Что-то припоминаю…
– Так вот, если мы не будем действовать «по понятиям», с нами произойдет тоже самое. Наша страна – тюремная модель в огромном масштабе. Здесь те же законы, что на любой воровской зоне. Не дай бог их нарушить.
– Какой кошмар!
– Как посмотреть…
– Не понял.
– Для всякой игры необходимы правила. Сегодня в России правила не самые совершенные, но они теперь хоть есть. В начале девяностых их вообще не существовало. И это был, действительно, кошмар.
– Арс, тебе виднее.
– Здесь ты прав. Поэтому, готовя бюджет, мы должны заложить в него все возможные откаты. Твоя задача прикинуть реальные расходы на организацию одного подобного центра. А я уже умножу на количество регионов и разберусь, что надо запрашивать со всеми накрутами. Кстати, вот и форель…
Официант разложил на тарелки рыбу, ловко откупорил бутылку алжирского вина, разлил его по бокалам и оскалился в дежурной улыбке:
– Приятного аппетита, господа.
Александр Ильич проводил спину лакея грустным взглядом и спросил сына:
– Скажи, дружок, и он живет «по понятиям»?
– Можешь не сомневаться, отец, – ответил молодой банкир и принялся за рыбу.
Лимузин мягко катил по Волгоградскому проспекту. На переднем сиденье, рядом с водителем, расположился Анатолий Живцов. Лыкарин и его друзья путешествовали на заднем диване. Совещание происходило по ходу движения.
– Вы на Славу сразу не давите. Осмотритесь, попейте водочки, поиграйтесь с телками. Помните, к кому едем?
Косых слегка обиделся:
– Мы же не придурки. Сказал, к Дидову, значит, к Дидову.
– Кто такой Дидов, не забыли?
– Не доставай, Толян, все мы помним. Дидов из спецназа. Демобилизовался, крышует шлюх.
– Молодцы. Теперь о девках… Вы же давно баб не видели, не теряйте башку. Вам их не только трахать, но и разговорить. Это главное. Дидов и клиентов Сурена девочками снабжает. Если расколете девок, что аспиранты залегли у него, дадите мне знать. Тогда мы в «Веселый дворик» и заглянем.
Лимузин сбавил скорость и свернул к девятиэтажному панельному дому. Подкатив к подъезду, остановился. Живцов взялся за ручку дверцы:
– Пошли, мужики.
Отставной старшина Дидов снимал квартиру на последнем, девятом этаже. В прихожей Живцов с хозяином обнялись. Несколько лет назад они служили вместе. Живцову повезло, он попал в банк Бородина. Начальник службы безопасности Трофим Егоров приходился ему дальним родственником. Славе Дидову повезло меньше. Устроился охранником ресторана на Волгоградке. Через два года, с такими же бывшими спецназовцами, завалили чеченцев, что промышляли в округе сутенерством, подмяли их бизнес. Первый год пришлось нелегко – наезжали другие чеченцы. Двоих спецназовцев, с которыми Слава начинал бизнес, застрелили. Но одолеть боевого старшину у них не вышло. Дидов набрал новых ребят и отбился. Теперь его девицы обслуживали несколько кварталов в районе Волгоградского проспекта, и не только…
За столом Слава и Анатолий вспоминали однополчан. Помянули погибших, поговорили «за жизнь».
Лыкарин, Водиняпин и Косых компанию выпивкой поддержали, но тактично помалкивали. Слушали и смотрели на фронтовых друзей. Все, что говорилось за столом, бывших уголовников не удивляло. По тюрьмам мотало срок немало ребят с подобными судьбами. Да и сам Дидов ходил под статьей – торговля живым товаром в стране официально запрещена. Но после службы в «горячих точках» многие из вояк шли в криминал. А куда еще податься крепким молодым мужикам, обученным убийству? Кому они тут в мирной жизни нужны? Как выяснялось – никому.
После третьей рюмки Живцов отодвинул бутылку:
– Все, Славка, теперь о деле.
– Выкладывай. Чем смогу помогу.
Живцов рассказал о цели визита. С подачи Сурковой ему удалось выйти на Сурена.
– Так и идите к нему, – предложил Дидов: – Я сейчас позвоню, скажу, чтоб друзей принял. Он мне не откажет – один каравай делим. Вчера только целый взвод девочек ему посылал.
– Нельзя, Слава. А если Сурен аспирантов прячет? Они Лыкова и его корешей знают в лицо. Мужики их – нет. Вот в чем проблема. Ты их лучше с девками познакомь, теми, что вчера «Веселый дворик» обслуживали. Представь как клиентов. Интим, водочка… Девчата и разговорятся. У тебя хата для этого есть?
Слава рассмеялся:
– Есть ли у сапожника молоток? Ну ты даешь, Толян! У меня в этом доме три подъезда шлюхами заселены, любую квартиру выбирай. Их там как сельдей в бочке – по десять штук в комнате.
– Откуда столько?
– В основном с Украины. Все без регистрации, но чистенькие. У меня с этим строго. Без резинок не дают.
– Все добровольно, или запугал?
– Скажешь… Чего их запугивать? Я для них отец родной. Дома хуже обращались. Если выгоню, страшнее наказания для них нет. Сам посуди – мои парни их до клиентов возят, защитят, если чего. С властями все схвачено, менты их не трогают, медицинское обслуживание, опять же, – поди плохо? Живут на всем готовом и только половину отстегивают.
– Дорогие?
– Как посмотреть. Три штуки за час. Полторы им.
Живцов быстро прикинул в уме и, сообразив, что ему до таких заработков далеко, со Славой согласился:
– Неплохо устроились. Ты знаешь, кто из твоих красавиц Сурена навещал?
– Не знаю, так выясним.
Дидов позвонил по мобильному, и через несколько минут в квартире появился еще один бывший спецназовец.