-Без документов в госпитале удержаться не смогла. Сдали меня НКВДшникам. У тех разговоры короткие и методы понятные. Пришлось на фронт податься. Мне Сережка Володин помог, - рассказывала Еремина.
-Это кто такой?
-Это и есть призрачный лейтенант. Он руководил обороной дота. Хороший парень.
-Ты была знакома с «Призрачным лейтенантом?» - удивился Решетняк.
-Не могу поверить! Как ты все это пережила? Хрупкая двадцатилетняя девчонка и такие испытания? – теперь уже Владимир Иванович восхищался мужеством студентки.
-Смогла, - выпила еще воды Екатерина. У нее перед глазами стояли сцены из совсем недавнего прошлого. Сережка, весельчак Петренко и мужественная Лорка. Все они были живы и всегда останутся живыми в ее памяти. Решетняк достал из сейфа револьвер.
-Твой? – кратко спросил подполковник.
-Мой, - призналась она.
-Стреляла ты? У меня имеются заявления граждан, - кивнул он на листки бумаги, лежавшие у его рабочего места.
-Я не хотела. Ко мне пристала какая-то компания. Я их просила меня не трогать. Не послушались. Вы не подумайте, я никого не убивала. Просто в воздух выстрелила. Меня за это накажут? – забеспокоилась девушка.
-Забудь, - небрежно махнул рукой мужчина.
-Откуда он у тебя?
-Комбата Попова. Капитана ранило в живот, и он хотел покончить жизнь самоубийством. Машины, чтобы отправить его в госпиталь не было. А какие обезболивающие в 1941 году? Никаких. Он сильно мучился, но дать ему вот так лишиться жизни, я не могла, поэтому и забрала пистолет, - пояснила Еремина, откуда у нее взялось оружие.
-Как же ты обратно попала в наше время? – интересовался подполковник.
-Сама не поняла. Я вышла из нашего блиндажа и тут его накрыла вражеская артиллерия. Прямое попадание. Комбат, медсестра Лариса и все раненные погибли…. Я очнулась на дороге, ведущей в город, рядом со знаменитым дотом. Повезло, - не стала девушка упоминать присутствие в блиндаже торговца желаниями и его слова.
-Действительно повезло. До тебя там тоже люди пропадали, только никто не возвращался. Ты первая, - открыл ей тайну Владимир Иванович.
-Что теперь со мной будет? – поинтересовалась Катя.
-Ничего. Напишешь на мое имя объяснительную, как тетка учила и закроем дело. Зину я знаю со школьной скамьи и не хочу доставлять вам лишние хлопоты. Ты и так достаточно пережила, - поведал начальник милиции о своих дальнейших шагах. Он положил перед девушкой белый лист бумаги и ручку.
-Пиши свою версию.
Пока она орудовала шариковой ручкой, выводя ровные строчки предложений, милиционер закурил, наблюдая за посетительницей.
-У меня дед в Полоцке в 1941 году погиб. Мы ведь с твоей теткой коренные половчане, - произнес Владимир Иванович. Рука девушки, сжимающая шариковую ручку, остановилась.
-Ваш дедушка тоже в милиции служил? – неожиданно поинтересовалась Еремина.
-Кажется да, а что? – насторожился Решетняк.
-Решетняк Петр Ильич? – четко произнесла студентка имя и отчество деда. Подполковник еще раз посмотрел на сосредоточенное лицо Екатерины и руки сами почему-то потянулись к верхней пуговице рубашки, чтобы расстегнуть ее.
-Откуда ты знаешь? Говори, не томи, - стал волноваться мужчина.
-Можно, сигарету? – попросила Катя.
-Ты куришь? – выразил свое удивление подполковник.
-Когда волнуюсь, - немного соврала Екатерина. Он протянул ей пачку «Космоса» и зажигалку. Владимир Иванович терпеливо ждал, когда девица сделает первую затяжку.
-Ваш дедушка спас мне жизнь, - призналась Катя. Она затянулась еще и выпустила изо рта облачко дыма.
-Это было 26 июня. Я работала на строительстве оборонного рубежа, и тут налетели немецкие самолеты. Они расстреливали из пулеметов, мечущихся в панике горожан, а я стояла парализованная страхом и смотрела, как «мессершмит» летит прямо на меня. Это была неминуемая смерть, но ваш дед прикрыл меня ценою собственной жизни. Я не была знакома с ним лично. Когда грузили на грузовик тела погибших, у него из нагрудного кармана вытащили удостоверение, и я узнала имя своего спасителя.
-Черт! Но как такое могло произойти? А если бы ты не попала туда? Тогда, что дед был бы жив? Но ведь все случилось до твоего исчезновения! – не понимал такие парадоксы времени начальник городского отдела милиции.
-Тогда бы он закрыл своим телом кого-то другого. От судьбы не уйдешь, - с долей философского уклона произнесла Еремина.
-В любом случае, ваш дедушка был настоящим человеком и хорошим милиционером, - сказала Катя, помня, как подозревал ее сержант. Подполковник нервно прошелся по кабинету, потом остановился у сейфа, в который спрятал «наган» Попова. Скрипнула металлическая дверца и на столе оказалась начатая бутылка водки.
Он плеснул себе в стакан и кивнул вопросительно головой в сторону присутствующей пострадавшей, свидетельницы или непонятно кого. Катя подвинула свой стакан. В этот миг постучали в дверь, и в образовавшуюся щель протиснулась голова дежурного.
-Владимир Иванович, тут родственник девушки волнуется. Что ему сказать?
Подполковник замер с бутылкой водки в руке.
-Скажи, что сейчас допишет показания и будет свободна. Ко мне пока никого не пускать. Понял? – распорядился начальник.
-Есть! – ответил дежурный, закрывая двери.
-За деда! – поднял стакан Решетняк.
-Светлая ему память! – согласилась Екатерина, отправляя в желудок огненную жидкость. Хозяин кабинета отошел к окну, давая девушке завершить начатую работу.
-Даже боюсь тебя спрашивать, - донеслось до нее от окна.
- Ты больше никого здесь не знаешь? Не встречалась случайно с ним в прошлом?
-Если скажу, что знала, то поможете мне найти этого человека? – тешила студентка себя надеждой, что-нибудь узнать о военвраче третьего ранга Ковале.
-Не сомневайся. Если он живой, то найдем обязательно, - обещал милиционер.
-Его фамилия Коваль Григорий Семенович. Он был хирургом в госпитале, где я некоторое время работала, - назвала исходные данные девушка.
-Коваль? Знаю такого, - вселил подполковник своим ответом надежду в сердце Ереминой. Он поднял трубку телефона и приказал принести ему адрес Григория Семеновича. Свою посетительницу Владимир Иванович проводил до самой дежурной части, чем вызвал неподдельный интерес у дежурного. Кто такая эта девица, что ее провожает сам начальник милиции, да еще распивает водку с ней в кабинете? Девице от силы лет двадцать, а такое уважение?
-Дело мы закроем и беспокоить не станем. Если будут какие-нибудь проблемы, обращайся, - на прощание произнес Решетняк. Катя пожала ему руку и с адресочком в кармане выскочила к заждавшемуся ее дяде. В Полоцке действительно проживал Коваль Григорий Семенович. Осталось только узнать, тот ли это Коваль. Таксист быстро доставил ее в нужное место. Она прошла в ухоженный дворик между сталинских двухэтажеки нашла нужную квартиру. На звонок никто не отвечал. Соседке надоело слушать трели звонка, и она вышла на лестничную площадку.
-Девушка, вы к кому? – придирчиво осмотрев Еремину, поинтересовалась пышная женщина с бигуди на голове.
-Я к Григорию Семеновичу. Вы не знаете, он дома?
-Так, нет его. С утра опять пошел на базар книжки свои продавать. И скажите, кому они сейчас нужны? – возмутилась барышня.
-А почему он торгует книгами? – не поняла девушка.
-Здрасьте! Вы как не с этой планеты. Какая у мужика пенсия? Разве на такую проживешь? У него детей нет, помогать не кому. Всю жизнь отгорбатился в больнице и получил!
-Он во время войны хирургом в госпитале был, - озвучила Катя одну из страниц биографии Коваля.
-Тем паче! – продолжала возмущаться соседка.
-Как сейчас к ветеранам относятся? На девятое мая цветочки подарят, может, какую-нибудь юбилейную медальку дадут и на целый год забудут.
Тут с дамочкой трудно было не согласиться. Девяностые годы, не самое лучшее время не только для ветеранов.
-И как мне его увидеть?
-Можно пройти несколько кварталов и там будет небольшой «блошиный рынок», там он и стоит, - подсказала женщина. Катя поблагодарила соседку за информацию и вышла из подъезда во двор. Сегодня ей однозначно везло, так как навстречу двигался седовласый старичок с сеткой в руке, в которой лежала стопка книг. Не трудно было догадаться, что это был ее знакомый военврач третьего ранга.
-Коваль Григорий Семенович? – задала она вопрос, чтобы окончательно убедиться, что перед ней именно тот человек, которого она ищет. Получилось как-то официально, по - милицейски. Старик напрягся.
-А вы собственно, кто?
Что ответить? Сказать, что я твоя Катя? Не поймет. 54 года прошло. Она сама его еле узнала.
-Я, Катя, корреспондент местной газеты, - соврала девушка.
-«Полоцкого Вестника»? – удивился Коваль.
-Его самого, - утвердительно кивнула головой москвичка.
-У меня редакционное задание, написать статью о героической обороне города, в свете 50 летия Победы, - на ходу выдумывала Екатерина.
-Это милочка не ко мне. Я в глубоком понимании этого слова, не совсем военный.
-Но вы же военврач третьего ранга? Разве это не военный? – последовал со стороны Ереминой свой контраргумент.
-Вы хорошо осведомлены. Не иначе были в больнице, где довелось мне поработать. Я давно на пенсии. И кстати, военврач он вроде и военный, но хирург. Вам, скорее всего, нужен будет пехотинец или артиллерист. Что проку о хирурге писать? Да и в Полоцке мы недолго были.
-Вы имеете в виду военный госпиталь № 431? – не отставала Екатерина.
-Его самого, - подтвердил мужчина.
-А разве хирурги мало сделали для нашей победы? Кто выхаживал раненных и ставил их в строй? Мы незаслуженно забываем не только работников тыла, но и военных медиков. Я хочу написать не только о пулеметчиках и танкистах, но и о вас, - настаивала Катя.
-Ну, что - ж, коль вы так желаете, то пройдемте ко мне в квартиру, - позвал Коваль ее в гости. В жилище Григория Семеновича было пыльно и не прибрано. Типичное холостяцкое помещение. Он бросил на подоконник свою ношу и шаркающими шагами направился в кухню.