ло времени любоваться техникой. Начался настоящий штурм пассажирских вагонов. Взрослые и дети, мужчины и женщины, чемоданы, баулы, собачки, кошечки. Все смешалось. Проводники отбивались, как могли, пытаясь в первую очередь пропустить пассажиров с билетами. Несколько милиционеров взывали толпу соблюдать порядок, но призывы к разуму, оставались лишь призывами. От работников станции стало известно, что самолеты разбомбили поезд, идущий из Бреста. Такая информация лишь подливала масла в огонь. Катя поняла, что по железной дороге без денег и документов ей не уехать. Мало того, ей очень хотелось есть. Несостоявшийся шашлык остался в далеком 1995 году. Сейчас она была бы рада и краюхе хлеба. К сожалению, делиться провиантом с ней никто не собирался. С этой толчеи она выбралась в город. Полоцк, встретил ее длинными очередями в магазины и лавки. Выгребали все, керосин, соль, сахар, спички. Она попыталась попросить хлеба, но натолкнувшись на гневные высказывания в свой адрес, оставила эту затею. Так и побрела по улице голодная и не выспавшаяся. Деревянные домишки, перекошенные заборы и суетливо бегущие люди, вот основной пейзаж дня. Уставшая девушка присела на бревно, лежащее у тротуара, служившее здешним хозяйкам местом посиделок. В животе бурчало. Никогда бы не подумала, что чувство голода бывает таким ужасным. Девочка подросток набирала из колодца воду в два больших ведра. Когда она их подняла, то у Кати создалось впечатление, что девичьи ручонки вытянулись до самых колен. Красная от натуги девчонка тащила эти ведра, по одному ей известному маршруту. Еремина остановила подростка.
-Давай помогу.
-Не надо, я сама, - пыхтела горожанка.
-Давай, давай, - перехватила одно ведро москвичка.Вдвоем они нырнули в облезшие ворота одного из срубов на улице. Здесь во дворе, женщина в деревянном корыте полоскала белье.
-Это кто с тобой? – строго спросила она у дочери.
-Я, Катя, - представилась Еремина.
-Мой поезд немцы разбомбили, - соврала девушка, не зная, какую легенду придумать.
-Скорый? Из Бреста? – не то спросила, не то просто сказала женщина. Об этой трагедии знал уже весь Полоцк. Оставалось только подтвердить. Хозяйка поменяла воду в корыте, чтобы завершить стирку.
-Городская, наверное? – поинтересовалась женщина, оценив стиль одежды и внешний вид гостьи. Катя спрятала руки за спину. И дались им всем мои ногти?
-Из Москвы. Домой от тетки возвращалась и под бомбежку попала, - на ходу сочиняла Еремина.
-Прямо из столицы? – не останавливая работу, спросила белоруска.
-Из нее самой, - вздохнула путешественница во времени.
-И куда теперь?
Хороший вопрос, на который ответа у нее пока не было.
-Не знаю, Документы в вагоне сгорели. В чем была, в том и выскочила. Пока переночую на вокзале, а там посмотрим.
Тут залаял ранее молчавший пес, и над забором появилась голова небритого мужчины.
-Ну, что Дарья, кончилась ваша власть? Придет немец и за все спросит. Всем раздаст по заслугам, - зло произнес незнакомец.
-Чему радуешься Паша? Легче тебе станет, коль фашист на нашу землю ступит? Это мы еще посмотрим, кто кого, - тоже далеко не радостным голоском ответила хозяйка.
-Я порадуюсь, когда увижу своих обидчиков с петлей на шее, - донеслось в ответ.
-Рано ты Советскую власть хоронишь, - не рада была женщина этому визиту.
-Не выстоят комуняки супротив германца. Кишка тонка, - противно засмеялся визитер.
-А это что у тебя за краля? – облизнулся мужик, что кот на сметану, при виде Екатерины.
-Ступал бы ты своей дорогой, а то ведь пока немца дождешься, Советская власть и к стенке поставить может, - с угрозой в голосе произнесла Дарья.
-Она только это и научилась делать, Ничего, придет и наше время, - обронил незваный гость и скрылся из вида.
-Кто это? - перепугано спросила Катя.
-Пашка Круглов. Недавно только освободился. Мерзкий тип. Такому лучше на пути не попадаться, - просветила гостью хозяйка.
-Так я пойду? – не совсем уверенно спросила Еремина. Хозяйка выкрутила белье и, бросив его в миску, протянула емкость визитерше.
-Куда ты пойдешь? Опять на вокзал? Вот там тебя и будут ждать, такие как Пашка.
Дарья пошла к бельевой веревке, а следом Катька.
-Останешься переночевать у меня. Завтра видно будет. Ты хоть ела что-нибудь? – позаботилась о гостье женщина.
-Уже два дня ничего.
Мороженное она не считала. Разве это еда? Дарья пригласила ее в хату. Здесь за большим столом устроилась все семейство, младший сын Петя, дочка Рая, Дарья и Екатерина. Не хватало только хозяина. Тот был на работе. Москвичке насыпали тарелку борща и вручили деревянную ложку. Это был самый вкусный борщ, который она когда-нибудь ела. Еремина попыталась как-то отблагодарить хозяйку за кров и старалась помочь, чем могла. Правда получалось, что она больше путалась под ногами, чем помогала. Чтобы не докучать хозяевам осталась в доме сама. Теперь можно было ознакомиться с бытом советской семьи времен Великой Отечественной войны. Знакомство она начала с большой рамки под стеклом, в которой размещались семейные фотографии различных поколений. А еще в доме присутствовал портрет Ленина. Икон не было, а Ленин был. С религией насколько помнила Екатерина из курса истории, тогда боролись, но коль в доме присутствовал портрет вождя мирового пролетариата, то, наверное, хозяин являлся членом партии. Других версий у Кати не было. Вечером Дарья предоставила ей миску с водой для умывания и указала место ночлега, на металлической кровати, с пуховой периной и большими подушками. Еремина никогда в Москве и не подумала бы, что можно мыться в миске с водой и вместо того, чтобы просто поменять нижнее белье, его придется простирнуть, чтобы на следующий день надеть чистым. Добавив к стираным вещам на веревке и свои, она вернулась домой, где ей вручили, хоть и старую, но чистую ночную рубаху. Это конечно не комбинация, но тоже подойдет. Детвора оказалась глазастой и заметила на плече у москвички татуировку голубка, о чем долго шушукалась, смущая Катерину. После приключений в старом-новом Полоцке девушка думала, что уснет, едва коснувшись головой подушки, а нет. Пришло время проанализировать ситуацию. И как не крути, центром всех событий являлся Виктор. Эти его странные слова о продавце желаний. Он ведь так настаивал, чтобы она дала свое согласие. Но разве могут быть продавцы желаний? А попасть на 54 года назад можно? Выходило, что в этом мире нет ничего невозможного. Следующий и самый главный вопрос, насколько она здесь? За желания платили эмоциями и возможно даже жизнью. Второй вариант ей явно не подходил. И зачем она выбрала самый трудный вариант? Как можно найти себя и предел своих возможностей? По каким критериям об этом судить и кто будет это делать? Ну, например, поймет она свое предназначение в этом мире, а дальше? С этими мыслями и уснула. Разбудили выстрелы. За окном ночь, но луна светила достаточно ярко. Домочадцы приникли к окнам, прислушиваясь к происходящему за стенами дома. Дарья задернула шторки и немного взволнованным голосом приказала: « Всем спать».
Утром, выдав детворе задания ушла. Рая возилась у плиты, пытаясь разогреть утюг, которым собиралась гладить белье. Петька подметал в доме, а Катя чистила картошку, но это у нее не очень-то получалось. Раиса, завершив с печью, пока на ней грелся утюг, подсела к москвичке, чтобы помочь с картошкой. Девочка оказалась разговорчивой. Они быстро нашли общий язык. Рае было интересно, как живут люди в Москве, а еще она хотела посмотреть на «голубка» на плече у гостьи. Эту идиллию нарушила хозяйка, вернувшаяся с улицы. Дети, ждали, что она скажет.
-Сторожа в 35 магазине убили, а сам магазин ограбили. Милиция только, что приехала. С картошкой я сама разберусь. Ты давай белье, снимай, оно уже высохло, - дала она новое задание Катюше.
- Катька, скажи, только честно. Ты сидела? – акцентировала Дарья Петровна внимание на гостье.
-Нет, - удивилась Еремина такому вопросу.
-Тогда откуда татуировка? И вещи у тебя странные. Кто ты такая?
-Студентка я. Родители у меня в наркомате работают, - не стала врать девушка.
-Из старорежимных, стало быть? А я-то смотрю, что не наших кровей. Эх, столица! – осуждающе вздохнула хозяйка.
В чем Дарья корила столицу, было непонятным. Может, Москва виновата, что давала возможность существовать не только пролетариату и идейным коммунистам, но и простым людям? Снова эта классовая ненависть.
-Выгоните? – догадалась Еремина.
-За кого ты меня принимаешь? – даже обиделась хозяйка.
-Народ разный бывает, и ежели мы всех будем гнать и по тюрьмам сажать, то кто страну поднимать станет? Оставайся, еды и крова на всех хватит.
Катя вышла во двор, чтобы снять белье. Собака радостно завизжала, виляя хвостом. Скрипнула калитка и к дому проследовал коренастый мужчина в форме железнодорожника. Он остановился у порога и с интересом посмотрел на городскую девушку. Мужчина нырнул в дверной проем. В срубе послышались радостные возгласы, а затем крик девчонки. Так могли кричать только от боли, но не от радости. Еремина поспешила внутрь. Семейка склонилась над плачущей девочкой.
-Что случилось? – не поняла Еремина причины такого поведения Раи.
-Утюгом обожглась, - прояснила ситуацию мать. Москвичка бросила одежду на кровать.
-Дайте миску и холодной воды, - по-деловому приказала гостья. Она поливала место ожога холодной водой, при этом свободной рукой поглаживая пострадавшую по голове.
-Бинт имеется?
Как ни странно, но требуемый материал был ей предоставлен. Перебинтовать руку девчушки особого труда не составляло. Катя уловила пристальные взгляды взрослых, наблюдавших за ее умелыми действиями.
-Я в медицинском институте учусь, - поспешила она пояснить наличие профессиональных навыков.
-Кто это? – пришло время поинтересоваться главе семейства.
-Пассажирка разбомбленного скорого поезда из Бреста, - пояснила хозяйка.
-Сама из Москвы. Документы сгорели, - словно оправдывалась Дарья Петровна.