– Да, – сознаётся. Его руки сжимаются в кулаки так сильно, что выступают рельефные вены на предплечьях. – Этому меня научила русская мафия.
Голова мгновенно наливается свинцом, я теряю связь с реальностью. Перед глазами всё начинает расплываться вязкими пятнами, тело становится непомерно тяжёлым и чужим, словно принадлежит кому-то другому. Ноги подкашиваются, и я чувствую, как земля стремительно приближается ко мне.
В этот момент я вдруг отчётливо осознаю всю глубину пропасти, разверзнувшейся между нами, человек, которого я люблю, оказался совершенно другим – опасным незнакомцем с тёмным прошлым и целой кучей скелетов в шкафу. Странным образом это знание приносит мне не только боль и страх перед неизвестностью будущего, но и облегчение – мучительная неопределённость наконец-то закончилась. Правда оказалась жестокой и беспощадной.
– Малыш! – Дэн успевает подхватить меня на руки за секунду до того, как моё тело встретится с холодной землёй.
В одно мгновение меня охватывает смертельная усталость и я теряю сознание. У меня нет больше сил бороться за нас.
Я слишком устала от лжи.
Глава 10. Незнакомец в зеркале
Денис.
9 лет назад.
– Эй, Ботанио, может, хватит уже дрочить на компьютерных тёлок, и пора познакомиться с настоящими?
Я швыряю подушку в своего брата-задрота, который провёл всю ночь, корпя над курсовой для какого-то тупоголового богача. В комнате пахнет кофеином, пылью и отчаянной усталостью – атмосфера типичного жилища двух подростков, пытающихся выжить в эпицентре домашнего ада.
– Спасибо, конечно, но в советах девственника не нуждаюсь, – лениво отбивает Стас, даже не удостоив меня взглядом. Он поправляет очки в чёрной оправе указательным пальцем, демонстрируя, кто из нас тут интеллектуальная элита.
– Не хотелось бы тебя расстраивать, но регулярное обслуживание себя правой рукой не считается полноценным посвящением во взрослую лигу.
Стас театрально закатывает глаза и отталкивается от стола, на кресле отъезжая в сторону, чтобы наконец встретиться со мной саркастичным взглядом.
– Тебе что, заняться нечем? Чего ты докопался?
– У меня к тебе дело!
– Нет!
– Что значит «нет»? Я ещё даже не озвучил…
– Я прекрасно знаю, о чём ты хочешь попросить, и мой ответ – нет! – резко отрезает он.
– Ты же мой брат! Ты должен меня прикрывать!
– Именно потому, что я твой брат, я пытаюсь тебя уберечь от фатальной ошибки! Прекрати водиться с Богданом и всей его шайкой. Это добром не кончится!
Непоколебимо заявляет он с полной серьёзностью. Но прежде чем я успеваю ответить, из кухни доносится грохот. Отец вернулся.
– А вот это кончится? – я киваю в сторону двери, откуда уже слышны пьяные причитания и звук открывающихся кухонных ящиков. – Сколько ещё ты собираешься терпеть его пьянки и издевательства над мамой?
Стас сжимает пальцы в каменные кулаки, заставляя вены вдуваться по всей руке, в его глазах вспыхивает злость от бессилия – слова о маме всегда действуют на него так.
– Ты же знаешь, я делаю всё возможное! – сдавленно выплевывает он.
– Я тоже! – выстреливаю ему в лицо. – Но у нас нет времени ждать, пока ты выучишься на программиста или выиграешь миллион долларов в каком-нибудь геймерском турнире! Нам нужно брать ситуацию в свои руки уже сейчас, иначе однажды он просто убьёт её!
– Заткнись! – шипит брат.
– Стас… Мы не всегда будем рядом…
– Работать на бандитов тоже не выход! Ты променяешь одно дерьмо на другое! Думаешь, мама хочет, чтобы из-за нашего никчёмного отца её сын закончил в тюрьме?!
– Этого не случится, если правильно разыграть карты!
Стас презрительно усмехается:
– Ты даже в дурака мне проигрываешь? Какие карты…
– Зато ты гений математики! Поэтому и прошу помочь мне…
– Нет!
– Стас!
– Я сказал «нет»! Я в это болото не полезу. У меня свои методы.
На кухне снова что-то гремит, мы слышим противный рев отца:
– Хоть кто-то в этом доме скажет мне, где штопор?! И какого хрена у нас пустой холодильник?!
Тихий мамин голос пытается погасить пожар конфликта:
– Дима, прошу тебя, прекрати всё громить…
– Ты вообще молчи! Нарожала ублюдков – всю кровь мою пьёте как вампиры!
Этого нам достаточно. Мы с братом срываемся одновременно и влетаем на кухню прежде, чем отец успевает поднять руку на маму или выплюнуть очередную порцию мерзости.
– Убрали свои грабли, щенки!
– Мальчики… прошу вас… – голос мамы дрожит от ужаса.
Отец ревёт от боли – я заламываю ему руку за спину так сильно, что слышен хруст суставов. Мама смотрит на нас широко раскрытыми глазами, в них страх не за себя – за нас. Она боится потерять сыновей из-за случайного убийства их пьяного отца. Признаюсь, такие мысли посещали нас обоих. Но убийство остаётся убийством, и в законе нет графы «он был подонком и без него мир стал лучше», чтобы оправдать нас.
– Пусти меня, сосунок! Мало я вас драл?! Руку на отца подняли! Посмотри, кого ты воспитала! Все в тебя пошли! Никакого уважения к главному в доме!
Слова отца вызывают у меня приступ тошноты. Он давно перестал быть для нас авторитетом и защитником – осталась лишь жалкая оболочка человека с пропитанной спиртным душой.
Стас молча стоит рядом, его лицо бледно и напряжено. Он ненавидит такие сцены даже больше меня. Мы оба понимаем: так продолжаться больше не может. Сегодняшняя ночь стала точкой невозврата – мы либо сломаемся под тяжестью этого кошмара окончательно, либо найдём способ выбраться из него любой ценой.
Я чувствую себя загнанным в угол зверем, готовым пойти на рискованные решения ради спасения самых близких людей. И если цена свободы – сделка с дьяволом по имени Руслан Костенко… Что ж, возможно это единственный выход из нашего личного ада.
– Ты здесь не главный, – спокойно произносит Стас, помогая мне удержать отца.
– А кто, блядь, главный? Ты, что ли? Сидишь в своих книжках, задрот хренов! Таких, как ты, мы на районе шалупонью называли – мелкие, никчёмные, трусливые…
– Дима, замолчи! – мама пытается заткнуть грязный поток брани, хлещущий из его рта, но это бесполезно: отца всякий раз прорывает так же неотвратимо и мерзко, как старую канализацию.
– Не смей перебивать меня, сука!
А вот это ты, папа, зря!
Стоило отцу выплюнуть эти слова, как тяжёлый кулак Стаса с хрустом разбивает ему нос.
Мой брат и правда всё свободное время проводит за книгами или компьютером. Но жизнь в не самом благополучном районе и ежедневные столкновения с отцом-тираном давно приучили нас обоих держать себя в форме и быть готовыми дать отпор. Исключительно ради самозащиты.
– Ах ты, мразь! Ты мне нос сломал! Тебе конец! – рычит отец, вырывается из моей ослабевшей хватки и валит Стаса на пол.
Мама в слезах бросается к ним, пытаясь остановить драку, но я перехватываю её за плечи.
– Вызови милицию!
– Он убьёт его! – не слушает она и снова кричит отцу – Дима, остановись! Он же твой сын…
– Мама! Позвони в участок! – гаркаю я, впихивая ей в руки телефон. – Немедленно!
Она растерянно кивает, дрожащими пальцами набирая номер. Я переключаюсь на потасовку и наваливаюсь на отца. Отшвыриваю его от брата и блокирую попытки ударить меня или снова повалить на пол.
Так уж вышло, папа, что я больше не тот испуганный мальчишка, которого можно избить и поставить в угол. Меня учили насилию профессионалы – и сейчас тебе лучше закрыть лицо руками и молить о пощаде!
Я не замечаю, как кулаки превращают лицо отца в кровавое месиво. Гнев и ненависть подпитывают каждый мой удар новой дозой адреналина и болезненного облегчения. В эту минуту я хочу одного – убить его. Покончить с этим ублюдком раз и навсегда, избавить семью от бесконечных страданий. Я могу это сделать ради мамы и брата. Всего одна маленькая жертва – они переживут это. Стас умнее меня, талантливее, его ждёт блестящее будущее, ему нельзя пачкать руки кровью. А я… я словно был рождён именно для этой грязной роли.
– Денис, прекрати!
– Дэн, остановись!
– Ты убьёшь его!
Голоса сливаются в единый тревожный гул. Сильные руки Стаса с трудом стаскивают меня с изувеченного тела отца и крепко сжимают мои плечи. Я ощущаю горький металлический привкус крови во рту – не своей, чужой, меня начинает мутить от осознания содеянного.
Взгляд падает на маму: она сидит на полу, прижав ладони к лицу, её плечи содрогаются от беззвучных рыданий. Она боится взглянуть на меня, боится увидеть монстра, вместо любимого сына.
– Мам…
– Оставь её сейчас, – резко перебивает Стас, угадывая мои мысли и понимая, что ей сейчас не до моих оправданий. Он снова включает режим старшего мудрого брата и тихо добавляет: – Тебе нужно научиться контролировать себя.
– Пошёл ты! Он перешёл всякие границы!
– Да. Но не нам совершать над ним самосуд.
– Если не мы, то никто этого не сделает! – отчаянно бросаю я ему в лицо.
– Денис… Сынок… Не говори так… Прошу тебя, выбрось эти мысли из головы… – тихо умоляет мама сквозь слёзы.
Я не успеваю ответить: дверь с грохотом распахивается, и в квартиру врываются сотрудники милиции. Им хватает пары секунд, чтобы сделать ошибочные выводы: оперативники мгновенно кладут меня лицом в пол, принимая за главную угрозу в доме.
Холодный кафель обжигает щёку, руки вывернуты так, что кажется даже легкие перекрутились и потеряли всякий доступ к кислороду. Я не сопротивляюсь. В голове проносится лишь одна мысль: теперь всё кончено. Сквозь шум в ушах слышу приглушённый голос Стаса:
– Он защищал нас… Это была самооборона…
Все его попытки меня оправдать тонут в общей суматохе. Я закрываю глаза и впервые за долгое время позволяю себе слабость – слёзы медленно катятся по щекам на холодный пол. Неужели я действительно стал тем чудовищем, которого всегда боялся увидеть в зеркале?
***
– Дэн, резче! Что ты двигаешься, как пенсионер на прогулке! – орёт Богдан, уворачиваясь от моего удара и резко уходя за массивную металлическую колонну.