Вставив кляп своей ревущей боли, закрыв на сто замков сердце, кое-как доживаю до понедельника. Стас пишет, что хотел бы провести время с Лукасом после обеда – сходить на пляж и сводить поесть мороженого. Поэтому встреча с ним неизбежна, и я почему-то всё ещё надеюсь, что он на самом деле не охладел и не держит меня на расстоянии, а, возможно, был занят. И зачем я, как дура, мучаю себя этими вопросами?
Размышляю, как подросток. Понимаю, что ищу ему оправдания, прокручивая причины его поведения.
Он просто манипулирует – вот и всё. Как делал всегда. Он в этом профессионал, а я всё никак не могу прекратить эту игру.
Солнце заливает улицы Эрисейры, и я, вымотанная работой и бесконечными переживаниями, брожу по узким мощёным переулкам старого рыбацкого городка. Прохожу мимо атмосферной Руа Диреита – главной туристической артерии с её пёстрыми кафе и ресторанчиками, где столики под полосатыми тентами выставлены прямо на булыжную мостовую. Зависаю у одного из меню, выставленного на деревянной подставке, и вдруг слышу знакомый смех.
Этот звук царапает мою душу, достает до самых потаённых ее частей. Глубокий, бархатный, с той особенной хрипотцой. Смех, который мгновенно разрушает все мои защитные стены, превращает в пыль всякие попытки не думать о нём. Я чувствую, как тело предательски откликается на этот звук.
Зачарованно веду взглядом по гостям террасы в поисках владельца этого смеха.
Стас сидит в нескольких метрах от меня и разговаривает с какой-то девушкой. Нет, не разговаривает, а смеётся – вот что разбивает моё сердце и заставляет почувствовать такую мучительную ревность, что хочется кричать.
Перед ними две чашки кофе и планшет. Они что-то в нём рассматривают, бурно обсуждают и снова смеются.
Говорят по-русски, и девушка явно прилетела вместе с ним – это я понимаю по бледной коже, ещё не обласканной здешним солнцем.
Он привёз её с собой. Девушку. Из Москвы.
Он не играл со мной в «горячо-холодно». Возможно, это была не демонстрация власти, не самоутверждение своей неотразимости, а банальная измена. Случайная встреча с бывшей по старой памяти.
А вот сейчас действительно больно.
Куртов совершенно искренне прислушался к моему совету, начал отношения. Или они у него всегда были, а об их отсутствии он банально солгал. Потом заигрался со мной, развлёкся, получил дозу долгожданного адреналина и вернулся в тихую гавань, к здоровым нормальным отношениям.
Сука!
Урод!
Ублюдок!
Ненавижу!
Я рассыпаюсь на тысячу осколков, наблюдая за счастливыми лицами этих двоих. Они просто светятся и, судя по тому, что я вижу на экране планшета, уже готовятся к свадьбе, листая свадебные залы.
Одного не пойму: зачем он притащил её сюда? Зачем создавать такую…
– Вика? – Стас замечает меня и машет рукой, как ни в чём не бывало.
Вот, значит, как это будет? Планирует познакомить свою будущую жену со своей лю… нет. Я даже не любовница – так, курортный перепихон.
Куртов встаёт из-за стола и подходит ко мне.
– Привет, – натягиваю улыбку.
Спасибо, что не заставил подходить к ним и устраивать неловкую сцену со знакомством.
– Я могу Лукаса забрать с тренировки, ты не против?
А твоя пассия не будет против?
Хочется выстрелить, но я знаю, что это вопрос ревнивой бывшей, а не взрослой самодостаточной женщины, которую совершенно не волнует, с кем трахается биологический отец её ребёнка.
– Так могу?
Бросаю взгляд на девушку за столом, потом снова перевожу на него. Он хочет познакомить с ней Лукаса? Вот почему она здесь.
– А что вы планируете делать?
Боже мой, я сейчас задохнусь от ревности.
– Я же говорил: поплаваем немного, а потом сходим пообедать куда-нибудь.
– Да, конечно, – растерянно отвечаю и пячусь назад. – Хорошего вечера.
Я ухожу… Нет, убегаю! В полном смятении – словно меня разобрали на части и небрежно сложили обратно, но что-то важное потеряли в процессе. Мир вокруг плывёт, звуки приглушены, а в груди зияет дыра размером с океан. Хочется кричать, выть, броситься на Куртова и заставить его ответить – за что он так со мной? За что играет, как кошка с полумёртвой мышью?
Остаток дня я провожу в компании бутылки вина и за просмотром сериалов. Завтра будет новый день, и я соберу себя заново. Не в первый и не во второй раз кто-то из Куртовых разрушает меня – в третий будет проще, у меня уже иммунитет к этой боли.
Я справлюсь. Точно справлюсь.
Но не сегодня…
Глава 40. Ты мой папа!
Стас.
Я забираю Лукаса с тренировки, и мы сразу отправляемся на пляж. Чёрт возьми, я хочу так проводить время всю свою жизнь! Делать перерыв на обед и купание в океане, дурачиться с сыном, играть в футбол или плескаться в воде – подумать не мог, что такие простые радости будут делать меня настолько счастливым.
– Ста-а-с! – Лукас, мокрый после активного плескания в волнах, подбегает ко мне и плюхается рядом на песок.
– Да? – откручиваю бутылку воды и подставляю к солнцу своё мокрое и солёное лицо.
– Ты же мой папа, да?
Вода застревает у меня в глотке, из-за чего я давлюсь и кашляю.
– Ч-что?! – перевожу удивлённый взгляд на Лукаса, беззаботно задающего такие важные вопросы.
– Мне кажется, ты мой папа, – повторяет он невозмутимо.
Миллион мыслей закручиваются в моей голове: стоит ли признаться? Что это будет значить для него? Нужно ли посоветоваться с Викой? Что она вообще говорила ему обо мне? Почему он так решил?
Но все эти вопросы перекрывает одно простое осознание: я не могу ему врать. Поэтому даю ему прямой ответ, такой же, каким был его вопрос.
– Да, Лукас, я твой папа, – произношу это вслух впервые, и по телу пробегает токовый разряд.
– Правда? – он внезапно оживляется. – Я знал! Я же говорил! – Подпрыгивает, взбивая песок босыми ногами.
Я смеюсь от всей души. Лукас внезапно обнимает меня, и я не могу сдержать рвущих чувств из груди, ворошу его темные густы волосы, наслаждаясь тем, что между мной и сыном больше нет никаких тайн.
– Классно! – ещё раз добавляет переполненный радостью мальчишка, но тут же его лицо становится серьёзным, брови сдвигаются к переносице. – А почему ты только сейчас к нам приехал?
Вопрос, которого я боялся больше всего. Как объяснить шестилетнему ребёнку всю сложность взрослых отношений? Я немного отстраняюсь, чтобы заглянуть в его глаза, и беру его маленькие ладошки в свои – они удивительно доверчиво лежат в моих больших и огрубевших руках.
– Понимаешь, когда-то давно мы с твоей мамой решили расстаться, и она уехала, – говорю осторожно, подбирая слова. – Но она не сказала мне, что ты у неё в животике живёшь.
– Почему она не сказала? – с искренним недоумением спрашивает он и слегка наклоняет голову набок.
– Не знаю, сынок, – тяжело вздыхаю, и соленый воздух жжёт лёгкие. – Возможно, решила, что так будет лучше.
– Но мне нравится с тобой дружить! – заявляет он с такой убеждённостью, а пьянею от всей это нежности и безумной любви к своему ребёнку.
– И мне безумно нравится, поверь, если бы я знал о твоём существовании, я бы никогда не отпустил твою маму.
– Ты бы женился на ней? – с надеждой выпаливает Лукас.
– Безусловно!
Это чистая правда.
– А почему сейчас не женишься? Ты ведь её любишь.
Улыбка расплывается по моему лицу.
– С чего ты взял, что люблю? – спрашиваю мягко, поражаясь тому, сколько проницательности и мудрости хранит эта маленькая голова.
– Она красивая, – пожимает плечами с такой простотой, словно это объясняет всё на свете. – Все её любят.
Звук прибоя становится громче, словно океан вторит словам моего сына, и я понимаю, что он прав. Абсолютно прав. Запрокидываю голову и громко смеюсь – не поспоришь. Вика прекрасна, и я слабо понимаю, почему она за все эти шесть лет не вышла замуж. Уверен, выбор у неё был.
– Ты прав, она очень красивая.
– Так почему ты не женишься на ней?
– Всё не так просто, малыш. У нас с твоей мамой как-то не складывается.
– Ты просто не дарил ей цветы, чтобы она поняла, что ты её любишь! А ещё не водишь на свидания! Вот у Амелии папа маму постоянно водит на свидания!
– А Амелия – это кто у нас? Твоя девчонка? – подкалываю я сына с хитрой улыбкой.
– Соседка наша! – закатывая глаза, объясняет Лукас. – Тётя Сильвия оставляет Амелию с сестрой, когда сама хочет пойти с папой Амелии на свидание. Но мама меня почти никогда ни с кем не оставляет, это значит, она не ходит на свидания, – с грустью заканчивает свою логическую и полную разумных доводов речь мой сын.
Неужели этот умный мальчишка – плод нашей с Викой любви? Не верится, что я причастен к созданию такого прекрасного человека.
– Знаешь, – я обнимаю сына за плечи и притягиваю к себе, чувствуя, как его тёплое тело дрожит от морской прохлады, – я попробую ещё раз, ладно? Подарю твоей маме цветы и приглашу на свидание. Посмотрим, что из этого выйдет.
– Да! – Лукас взвизгивает и подскакивает на ноги. – Давай до дома наперегонки? – кричит он, хватая свою одежду и несётся к возвышенности.
Я смеюсь, подхватываю вещи и бегу за ним. Догоняю, но поддаюсь, позволяя ему выиграть. Песок хрустит под ногами, а в груди разливается что-то тёплое – счастье в чистом виде.
***
Я, словно мальчишка, запыхавшись вваливаюсь вместе с Лукасом в дом и, как дикарь, набрасываюсь на кувшин с водой. Рядом с сыном я чувствую себя по-настоящему живым – он возвращает меня в детство, в мои самые прекрасные и беззаботные времена. Когда мама ещё жива, а отец не превратился в монстра. Я воспоминаю нас с Дэном, как мы проводили лето в деревне, бегали с утра до вечера, придумывая себе развлечения с местными мальчишками, купались в озере, строили шалаши, играли в «войнушку», превращая репейник в снаряды.
Мне нравится вновь переживать подобные эмоции. У Лукаса, конечно, другой опыт – он, вероятно, даже не осознаёт, что русский его родной язык. Для него гонять с португальскими мальчишками в футбол круглый год на любом свободном кусочке земли – базовая потребность. Мой сын искренне влюблён в этот вид спорта, и кто знает, может, это и есть его будущее.