― Что? ― она повернула ко мне голову и удивленно рассмеялась. ― Ты решил позавтракать моими волосами?
― Я решил позавтракать тобой, теперь ты ― мой любимый деликатес.
― Так что значит, грейпфрут?
― Ты как грейпфрут: такая же сочная, сладкая, но не приторная, с лёгкой горчинкой. И такая же яркая, красная, словно огонь.
― Вообще-то, рыжая.
― Рыжая, но не как апельсин, а как… ну говорю же, как грейпфрут.
Она снова рассмеялась, и этот звук отдавался приятной вибрацией в моём сердце. Я сгрёб её в охапку и лихорадочно зарылся в эти потрясающие языки пламени.
― Мне нужно собираться, Ста-а-с.
― Никуда не пущу, — пробубнил я ей в затылок, поглаживая плоский животик.
Кузнечик какое-то время игриво вырывалась, но потом сдалась, потому что я держал её мёртвой хваткой, приговаривая, что сопротивление бесполезно. Конечно, я отпущу её на пары, тем более, когда для неё это так важно. Но, святые небеса, как же с ней хорошо! Я хочу любить её, хочу просыпаться с ней, всего хочу и… и не хочу ждать. Мы замерли, не смеёмся ― я просто обнимаю и слушаю сбивчивое дыхание, продолжая водить губами по её шее. А она, задумавшись, тихо произнесла:
― Я сейчас… такая счастливая, знаешь?
Счастливая. И снова она вручает мне что-то ценное и очень хрупкое. Зачем? Зачем, Малыш, ты это делаешь? Я не сохраню, не оценю ― просто разобью и уйду, не оглянувшись, потому что иначе ты можешь пострадать. Так пусть лучше будет разбито сердце, ведь с ним можно жить, его можно спасти.
― Мне тоже хорошо с тобой, ― прошептал я, принимая всё, что она мне даёт, как последний эгоист, наслаждаясь тем недолгим временем, что нам осталось.
Кузнечик наотрез отказалась, чтобы я отвёз её в университет. Сказала, что ей нужно всё обдумать и прийти в себя. Я не возражал: пусть подумает. Надеюсь, она поймёт, с каким мудаком связалась, и бросит меня раньше, чем на это решусь я.
Кстати, неплохая идея. Может, просто стать для неё не тем парнем? Она умная, терпеть каких-то выходок не будет, хотя кого обманываю: я и так не подарок. После смерти матери и тех обстоятельств, при которых её не стало, я стал другим человеком: балуюсь наркотиками, пропадаю на вечеринках, которые раньше мне вообще были не интересны, не завожу отношений.
― Продолжай в том же духе, Куртов, ― произнёс я своему отражению в зеркале ванной. — Продолжай быть ублюдком, которого она никогда не полюбит. Продолжай…
Глава 22Под звездами
Вика
Полгода назад
― Куда ты меня ведёшь? ― спросила я Стаса, постоянно трогая повязку на глазах.
― Ты ненавидишь спойлеры. Почему требуешь от меня? Сейчас придём и всё увидишь.
― Надеюсь, ты меня не ведёшь в красную комнату, потому что на такие вещи я не подписывалась!
― Кузнечик, успокойся, я к тебе даже не прикоснусь, если не захочешь. Осторожно, ступенька.
― Так я тебе и поверила, ― парировала я.
Стас встретил меня у выхода из университета, сразу надел на меня повязку и посадил в машину. Теперь я не знаю, где я и что меня ждёт. Отчаянная Вика! Но я доверяла ему. За то время, пока мы официально пара, он ни разу не попытался надавить на меня и склонить к сексу. В наш первый раз он немного сорвался и теперь ведёт себя как чопорный английский лорд. А я, вообще-то, не против уже войти в эту реку второй раз и закрыть ноющий между ног гештальт.
До сих пор перед глазами скачут звёзды после его вторжения на мою территорию ртом. Если он руками и губами такое вытворяет, то боюсь представить, как он орудует своим…
― Малышка, ты вообще меня слушаешь? ― Стас щёлкнул меня по носу, и я понимаю, что мы вышли из помещения с хорошей акустикой на свежий воздух.
― Прости, я кое-что вспомнила и отвлеклась, ― отвечаю я своему романтику.
― Итак, ты готова? — прошептал он, обнимая меня за талию.
― Да, только не говори, что мы стоим где-то на крыше и будем изображать сцену из «Титаника».
― Ну всё, придётся переделывать сценарий. Ты меня раскусила, ― рассмеялся он, играя с моими волосами.
― Жесть — иметь такую девушку, ― пошутила я, а затем потрясла руками в нетерпении. ― Ладно, давай снимай уже, пусть будет «Титаник», так и быть.
Стас потянул за повязку, и она, наконец-то, спала с моих глаз. Передо мной открылся красивый вид на вечерний Санкт-Петербург.
Несмотря на довольно банальное свидание для Питера, Стас сделал его максимально уютным. Передо мной лежал винтажный ковёр, усыпанный множеством цветных подушек, рядом лежали тёплые пледы, а посередине ― низкий стол с фруктами, шампанским, какими-то закусками на шпажках и чайником, подогреваемым свечами. Также у каждого угла ковра стояли тепловые пушки, чтобы мы точно не замёрзли, если останемся здесь на всю ночь.
― Это очень красиво, Стас!
― Самое обычное свидание в Питере. ― он пожал плечами и повел меня к ковру. ― Итак, Королева Виктория, с чего предпочитаете начать: с шампанского, вина или будете как чопорная англичанка пить чай и проверять меня на наличие манер?
― Я буду, как распущенная француженка, пить вино и ждать, когда мой кавалер начнёт ко мне приставать, ― подмигнула я своему парню и тем самым невзначай намекнула на свою готовность к следующему шагу.
― Осторожно, Кузнечик. Я могу решить, что ты серьёзно.
― А я и серьёзно!
Милая улыбка озарила лицо моего хулигана. Стас открыл вино и опустился ко мне на ковёр.
― За следующий шаг? ― он поднял бокал.
― Отличный тост, ― ответила я ему звонким касанием и сделала глоток ароматного напитка.
― Не может быть! ― мои глаза округлились, как только языка касается бордовая жидкость.
Это вино я ни с чем не перепутаю! Вкус чёрной смородины и вишни, плавно переходящий в глубокие оттенки шоколада и ванили, а после ― в травяное послевкусие с минеральными акцентами.
― Что случилось? ― Стас испуганно посмотрел на меня.
― Это же…
― Да, Арула 1983 года, — кивает Стас, не понимая моего удивления.
― Но откуда? Оно же стоит целое состояние и хранится в частной…
― В частной коллекции братьев Куртовых, ― подмигивает он и подливает ещё. ― Я подготовился к свиданию. А ты разбираешься в дорогом вине? Я чего-то о тебе не знаю?
― Да, так… ― я потянулась за кусочком шоколада, чтобы усилить послевкусие. ― Подрабатывала как-то промоутером на одном светском мероприятии, а там такое вино пьют как воду, после этого стала немного интересоваться.
― И чем ты ещё интересуешься? ― Стас пододвинулся ближе. ― Помимо архитектуры?
― Сериалы люблю, пиццу с ананасами, песни петь в душе…
― Интересно… ― Стас склонился ещё ближе.
― Книги про любовь, и обязательно с пометкой 18+
― Так-так…
Между нашими лицами осталось каких-то пару миллиметров. Я теряю мысль, потому что всё, о чём могу думать, так это только о его губах на моём теле.
― Что ещё?
― Ещё… ещё я постоянно думаю о том, как нам… как мы будем…
Неужели я и правда планирую сказать это вслух?
― Будем что? ― Куртов ласково убрал мою выбившуюся прядь за ушко. ― Заниматься сексом?
― Д-да… ― я окончательно потеряла дар речи, утопая в соблазнительной ауре этого красавчика. Я сходила с ума от его парфюма с нотками кожи и пачули, от его рельефных рук, вызывающих у меня засуху во рту.
― Давай узнаем, ― томно предложил Стас, обхватывая ладонями моё лицо и медленно укладывая на подушки.
Я приоткрыла губы для поцелуя, но он лишь едва коснулся их, оставил дразнящий след, лизнув мою нижнюю губу, и тут же отстранился. Настойчивые руки не спеша поднимались по моим обнажённым ногам и принимаются за мои кружевные трусики. Ткань скользит вниз, и с каждым сантиметром я всё больше теряю рассудок. Стас спрятал кружево в кулак и убрал в карман своих джинсов. Это так извращённо и сексуально, что, кажется, моя кровь превратилась в раскалённую лаву, которая разнеслась по всему моему телу.
Куртов решает уравнять правила игры и стягивает с себя футболку, напоминая мне, насколько он хорош собой. Зачем ему стараться: я могу кончить, просто смотря на него между своих голых ног. Совершенный, опасный и мой. Я, как кошка, хочу вцепиться в него когтями, но не для того, чтобы сделать больно, а чтобы пометить свою территорию для других самок. Вот так, я сама стала собственницей, властной пантерой, не готовой отпускать его от себя ни на шаг.
Стас продолжал изучать меня глазами, испытывать моё терпение. Я сгорю сегодня заживо! Клянусь! Жилистая рука моего тирана наконец-то коснулась меня. Он медленно ведёт по внутренней стороне бедра и доходит до обнажённой промежности, два пальца невесомо касаются пылающей точки, и я вздрагиваю.
― С ума сойти, ― произносит Куртов будто бы себе. ― Ты и правда готова…
Он ещё раз провёл там пальцами и, удостоверившись в моей безотказной реакции на него, резко обхватил меня между ног и крепко сжал.
― А-ах… ― у меня вырвался стон, и я резко приподнялась.
― Тихо, Кузнечик, это только начало. ― Стас накрыл мои губы в медленном поцелуе и надавил, чтобы снова уложить меня на подушки. Его правая рука всё так же находилась между моих ног, и я чувствую, как два пальца проникли внутрь моего тела.
― Это… это так… ― попыталась я описать свои чувства, но у меня не хватило ни слов, ни сил, чтобы это сделать, ― я просто задыхаюсь от обрушившихся на меня ощущений.
Стас покрывал мою шею поцелуями, кусал за ушко, и я слышала, как звенит его ремень и жужжит ширинка. Всё перед глазами плывёт: мы, словно в тумане, занимались чем-то, что уже нельзя назвать сексом, ― это какая-то магия, воссоединение душ. Откинув джинсы в сторону, он поднял моё платье и стянул его через голову. Я не ношу лифчики, поэтому теперь мы были равны, полностью обнажены и возбуждены до предела. Мой затуманенный рассудок оценивает его внушительную эрекцию, и в голове всплыли самые непристойные позы, которые я видела в порно или в кино.
Боже мой, я хочу их все! С ним! Сейчас!