― У меня к тебе просьба, ― шепчет он, укладывая меня на мягкую кровать. ― Не называй моего имени.
― Почему?
― Хочу поиграть. ― он дерзко улыбается краешком губ и добавляет. ― Я возьму тебя как незнакомец, как последний ублюдок, который ничего не может поделать со своей лютой одержимостью. Ты моя зависимость, я принадлежу тебе и не имею ни капли контроля над своим сердцем. Он у тебя. Поэтому здесь, в постели, я хочу обрести хоть немного власти, войти в тебя, и хотя бы на пару секунд приручить твой необузданный огонь.
― Ты делаешь со мной то же самое, ― тихо произношу я, не в силах сопротивляться нашей тяге друг к другу.
― Моя! — он сдаётся.
Мощные руки фиксируют мои запястья над головой, горячие губы жадно впиваются в шею, продвигаясь всё ниже. Каменная эрекция упирается в самую чувствительную часть моего тела, и мне хочется побыстрее избавиться от всей одежды, чтобы ощутить его каждой клеточкой своего тела. Стас наконец-то разводит мои ноги и с жадностью в глазах закусывает губу. Это слишком сексуально, чтобы вынести. Я захлопываю глаза и стараюсь максимально насладиться каждым прикосновением, пропускаю его через себя, проживаю наш секс как в последний раз.
Он не спешит, сжимает мои разведённые коленки и медленно продвигается к пылающей точке. Стыковка. Чёртов космический корабль врезается в меня, открывая новую галактику. Звёзды, недостаток кислорода, его тяжёлое скульптурное тело, сковывающее мои движения, и предвкушение взрыва ― он получил свой контроль. Трахает меня, как ему нравится, заставляя моё тело пылать от его прикосновений, взрываться каждый раз, когда он грубо входит в меня, удерживая в своих властных руках.
Несмотря на его доминирующее положение, всё происходящее нельзя назвать грязным сексом: он не спешит, а наоборот, оттягивает своё и моё удовольствие. Каждую жёсткую хватку он гасит нежным поцелуем или ласковым поглаживанием. Он шепчет, как будет трахать меня всю ночь, а потом признается в любви и полной покорности. Насаживает меня, сжимает и мнёт мою талию, бёдра, затылок как обезумевший озабоченный маньяк, а затем укладывает на спину и в миссионерской позе дарит самые чувственные поцелуи вперемешку с заводящими меня стонами.
Вся эта биполярная игра доводит меня до нового вида оргазма. Я не вскрикиваю от резко обрушившихся ощущений, а просто наполняюсь теплом, внизу живота зарождается приятное, разрастающееся, как бутон самого прекрасного цветка, чувство. Его аромат и цвет заполняют всю меня как сосуд и переливаются за его пределы. Я изливаюсь горячим оргазмом на простыни, задыхаюсь, приговаривая, словно в бреду, как мне сейчас хорошо.
― О, Боже! Стас, это невероятно, ― стону я, не в силах остановить свой поток удовольствия.
Чувствую, как подо мной становится мокро. Неужели я настолько погрузилась в происходящее, что даже не заметила, как дошёл до точки кипения мой мужчина?
― Ты… ты уже? ― хочу задать вопрос, так как не понимаю, как я могла настолько потеряться и пропустить его эйфорию.
― Всё в порядке. ― он ласково целует меня в лоб.
Он не кончил. Не успеваю я обдумать свои дальнейшие действия, как Стас встаёт и молча уходит, оставив меня наедине с собой и вопросом в глазах. Я занимаю вторую ванную и принимая душ, слышу, как заходит Стас, жду, что он присоединится и объяснит свой внезапный побег, но этого не происходит. Он просто стучит по стеклу душевой, сообщает, что оставил для меня чистую футболку, и сразу же покидает пространство душа, растворяясь в парах, будто моё воображение.
― Стас, у тебя что-то случилось? То есть понятно, что. Прости, просто… ― я сижу за столом и неловко пытаюсь завести беседу, пока мой парень ответственно нарезает овощи для салата.
― Вика, не бери на свой счёт. ― он бросает нежную улыбку ― Я просто отключился и не смог закончить. Это моя вина, ты была великолепна.
― Ты не хотел этим заниматься в этом доме? ― мои щёки вспыхивают: может, он подумал, что это как-то оскверняет память брата.
― Вика, не делай из меня монаха. ― он откладывает нож и подходит вплотную ко мне. ― Просто устал, навалилось много дел. Прости, если заставил думать, что дело в тебе. Это не так!
― Точно?
― Сто процентов! Я люблю тебя, Кузнечик. ― он оставляет нежный поцелуй на моих губах. ― И так будет всегда.
Я принимаю его извинения и утопаю в его ласковых объятиях. После вкусного ужина, приготовленного специально для меня, Стас предложил мне остаться и поработать над проектом.
― У меня здесь нет мольберта.
― Ты можешь воспользоваться вещами Дэна.
Предложение Стаса ставит меня в тупик: мне казалось, его вещи сейчас неприкосновенны, и он вряд ли подпустит кого-то к ним.
― Ты не против?
― Нет, я думаю Дэн был бы рад, да и я не хочу делать из его комнаты алтарь: пусть его дело живёт. Я хочу видеть, как эти предметы оживают, а не лежат мёртвым грузом, напоминая о том, что их хозяин никогда больше не вернётся.
― Никогда не смотрела на них под таким углом.
― Садись за мольберт, делай свой проект, чтобы Инга Леонтьевна упала в обморок от восторга.
― Ты знаешь, как зовут моего преподавателя?
― Малыш, ты забыла, я учусь с тобой в одном университете. ― Стас подмигивает мне и натягивает крутку.
Я посылаю ему воздушный поцелуй и принимаюсь за работу. Мой парень убегает по каким-то делам. Через пару часов мне приходит смс от него, что будет поздно, и чтобы я не ждала его и ложилась спасть. Мне не по себе, когда он пропадает по ночам, но такова его сущность, поэтому отпускаю ситуацию и засыпаю.
Сбитая с толку и влюблённая, я снова сплю в постели мужчины, о котором ничего не знаю.
Глава 24Проблемы в раю
Вика
Пять месяцев назад
― Макс, выключи ты эту хрень и передай мне пиво! ― Стас запустил подушкой в своего друга, в доме которого мы находились. Вечеринки старших курсов теперь для меня обычное дело. Стас ― душа компании, поэтому редко отказывал себе в удовольствии зависнуть у кого-нибудь в доме, набитом алкоголем и закусками.
Я не против подобных мероприятий: мне легко даётся общение с новыми людьми, тем более из моего университета. Я люблю состояние лёгкого опьянения, люблю танцевать под современную музыку, когда разговоры резко прекращаются и вся толпа решает, что именно сейчас нужно отдаться моменту и начать петь в голос известный хит, заигравший из колонок. Мне нравится быть в отношениях, ведь Стас не упускает возможности обнять меня за талию, зажать где-то в коридоре для страстного поцелуя или вовсе утащить в свободную комнату, чтобы взять на чужой кровати или столе.
Бывает, мы остаемся ночевать у хозяев вечеринок или едем на такси к Стасу и ночуем уже там. Он не особо жалует крепкие напитки, предпочитает покурить что-то лёгкое. Я осторожничаю и прошу его не злоупотреблять этим, и, как правило, он меня слушает или хотя бы не делает этого при мне.
Иногда он перепивает или намешивает слишком много всякой дряни в своём организме и тогда всю ночь обнимается с унитазом, и только под утро приходит к мне в постель. Следующий день также, как правило, выпадает из его жизни, ведь он мучается от головной боли и похмелья, ест фаст-фуд и валяется в кровати. В такие дни моими собеседниками становятся Денис и Эмма, которые не упускают шанса проехаться по Стасу стендапом по поводу того, что он вытворял вчера.
К слову, Эмма и Денис встречаются, но обычно ходят только на те вечеринки, которые устраивает сам Стас в их с братом квартире. Эмма вообще не любит большие сборища людей: ей важна компания, где она всех знает и считает друзьями, а Денис… ну это Денис. Он уже работающий человек, выпивает не больше двух банок пива за вечер, никогда не страдает от похмелья и всегда за всеми присматривает как старший брат.
Но есть и другие моменты, те самые, которые принадлежат только нам со Стасом, когда мы вдвоём ходим в кино, сидим до утра в круглосуточном кафе и не можем наговориться, смотрим фильм в его комнате, танцуем в парке, едим шаурму, свесив ноги с моста, и целуемся… очень много и непристойно целуемся. А ещё занимаемся сексом везде, где можно, и особенно ― где нельзя.
Однажды он заприметил примерочную, кабинка которой закрывалась плотной дверью до пола, и мне не нужно было даже смотреть на него, чтобы понять, что он задумал. Через пару минут он уже входил в меня сзади, наслаждался зрелищем в зеркале и заставлял смотреть ему в глаза в отражении, нашёптывая при этом в моё ухо всякие непристойности.
Ещё одним незапланированным актом сексуального вандализма было осквернение памятника или какой-то статуи на мосту: летние ночи ведь для того и нужны, чтобы совершать разные глупости. Вот и я сижу в какой-то колодцеобразной ротонде, раздвинув ноги, пока мой парень «добывает огонь» у меня между ног.
― Я уже близко. ― сжала я его мускулистые плечи и простонала ему в ухо.
― Как же ты заводишь своим шёпотом! ― с этими словами Стас сделал ещё пару контрольных входов, и мы одновременно кончили, не сдерживая криков.
В кино он довёл меня до оргазма двумя пальцами и чуть было не склонил к минету, но я не готова была к настолько смелым экспериментам. Правда, он неудовлетворённым не остался: выйдя из зала, мы направились в туалет и закончили то, что начали, ещё одним оргазмом для меня и освобождением для него.
― Да ты меня разыгрываешь! Ты серьёзно купил себе Leica[1] c чаевых? ― я удивлённо спорила с одногруппником, который весь год подрабатывал в ресторане и сейчас, на лето, устроился на полную ставку.
― Серьёзно, я тебе говорю. Зарплата здесь ни о чём, но, если влиться в ритм, чайник[2] будет очень приятным. Я даже, знаешь, не особо собирал. Да, откладывал, но не так, чтобы ни пиво не купить, ни с девчонкой в кино сходить.
― Думаешь, стоит попробовать?
Женя ещё во время учёбы прожужжал мне все уши о своём ресторане, поэтому, когда Стас спросил, в какое особенное место я бы хотела сходить на свой день рождения, я не задумываясь назвала ресторан La Luna, где нас как раз и обслуживал Румянцев.