Он обнимает меня со спины, и я чувствую его своей голой кожей: она горит от его прикосновений, и на этот раз не в романтичном плане. Его руки — приют и тюрьма одновременно, часть меня рвётся убежать, разорвать эти оковы и ударить по ним чем-то тяжёлым, но я неподвижна: парализована своей болью, устала от собственных криков, которые забрали мой голос, превратив в его в сиплый хрип. Он шепчет, а слова тонут в моих волосах. Каждое «прости» дрожит на ветру предательства, стремясь достичь моего покорёженного сердца. Он покачивает меня, словно пытается убаюкать, заставить заснуть и забыть его… их поступок. Когда умоляющий шёпот Дениса стихает, а моя истерика постепенно унимается, я наконец-то собираюсь с мыслями и спрашиваю:
― Что произошло?
― Пойдём в гостиную, сделаю тебе чай.
Я не сопротивляюсь. Мы удаляемся из его комнаты, и нас провожает взгляд той обнажённой девушки на мольберте, которая так, кажется, похожа на меня. Только вот в её глазах огонь, а в моих ― пепел.
Глава 32После ― только пепел
Стас
Два месяца назад
Свет первых лучей утра пробивается сквозь тонкую штору, осторожно лаская её лицо. Кузнечик дышит спокойно и ровно, её грудь нежно вздымается и опускается в такт моему дыханию. Стремительный поток чувств, сопровождаемый диким ритмом сердца, обрушивается на меня. В такие тихие мгновения ничто вокруг не имеет значения, ведь я просыпаюсь с ней, девушкой, перевернувшей мою никчёмную жизнь.
Закрываю глаза и вдыхаю аромат её волос, который, словно спусковой крючок, действует на мою одержимость. Каждое её прикосновение, словно спичка, разжигало пламя внутри меня, которое могло как согреть, так и сжечь дотла мою душу. Это постоянная игра на выживание.
Я всё ещё продолжал работать на Костенко, в тот роковой вечер, когда прикатился домой в полуживом состоянии и сорвался на Кузнечике, мне всё же удалось расшифровать данные на флешке и выяснить что скрывает Дамир. Я не получил нужных мне ответов, однако значительно продвинулся в своём расследовании. Теперь я был готов сделать финальный шаг и уничтожить тех, кто посмел сделать меня с Дэном сиротами. Я затеял слишком опасную игру, решил столкнуть два клана лбами, при этом самому выйти сухим из воды. Но если всё сработает, я буду свободен и смогу выдохнуть и начать новую жизнь с Кузнечиком.
Мысли о том, чтобы расстаться с ней и навсегда исчезнуть из её жизни, теперь исключены. Мой план включал недолгое затишье между нами, пока я со всем не разберусь и не нанесу ключевой удар. После ― никаких тайн. Я всё расскажу своей девочке, и если она не примет меня, то буду до конца своих дней добиваться её. Теперь я знаю наверняка: мы созданы друг для друга. Она моя женщина, любовь всей моей жизни, если хотите.
Подпольные игры в покер, курение травы, бессмысленное блуждание по вечеринкам ― всё это было моим прикрытием, которое тоже сошло на нет. Я всё ещё продолжал пропадать на заданиях мафии, но делал это так, чтобы Вика не волновалась, иначе ещё один такой срыв, и она уйдет безвозвратно. Я держал себя в узде как мог, понимая, что её светлая голова заслуживает кого-то более достойного, чем просто плохого парня, роль которого я освоил в совершенстве.
В тот день, когда я опрокинул стол и сильно напугал Кузнечика, я был не в состоянии бежать за ней и извиняться, физически не мог этого сделать. Но после того, как передал данные Костенко и выиграл себе немного личного времени сразу ринулся к любимой завоевывать её снова. Долго, упорно. Ужасная боль раздирала моё сознание, когда я представлял, что могу потерять Кузнечика из-за своей вспыльчивости, ведь клялся небесам, что никогда не дам этому повториться.
Дэн выступил тогда адвокатом дьявола, ненавязчиво намекнул ей о моих чувствах, пытался объяснить, что не такой уж я и придурок ― просто характер сложный. Это, конечно, не заставило её вернуться сразу ко мне, но как минимум она согласилась выслушать, а не отметелила меня подаренным букетом, когда я в очередной раз приползал каяться. Вчера вечером она всё же приняла меня и простила. Боже, как же она красиво прощает!
Я измотал нас до состояния трупов: волны умопомрачительного оргазма, непристойные крики, много похоти и самой неистовой страсти. Если бы мне сказали, что сегодня я умру, я бы не расстроился, ведь это один из самых счастливых дней в жизни. Сердце замирает каждый раз, когда она встречает мой взгляд, словно читая мои мысли как открытую книгу. Может, она видит что-то, чего не вижу я сам? Может, она видит того Стаса, которым бы я мог стать, если бы чудовище внутри меня заснуло навсегда?
Я отдаю себе отчёт, что моя любовь к ней не самая чистая и, возможно, не самая здоровая. Теперь, когда она смотрит на меня своими глубокими зелёными глазами, полными одновременно боли и нежности, я знаю, что путь к искуплению моих грехов ― ещё не окончен. И я иду по нему, оставляя за собой пепел гордыни и молчаливые обеты вечной любви.
― Эй! О чём ты думаешь? ― нежный игривый голосок вырывал меня из размышлений.
― О тебе. ― я навис над ней и начал накручивать на палец её огненный локон. ― Думаю, запереть тебя здесь и сделать своей секс-рабыней.
― Очень «мудро» с вашей стороны говорить мне такое, когда вы всё ещё на испытательном сроке, ― саркастично отвечает она и пытается встать.
― Куда собралась? ― я перехватил её поперёк талии и потянул на себя.
Она залилась смехом, пытается вырваться и пищит, что опоздает в университет. Обожаю её смех, обожаю, когда мы вот так вдвоём валяемся в моей постели, ― это лучше любых вечеринок, это вообще лучше всего!
― Пусти меня! Я не могу сегодня пропустить пару по макетированию!
― Ладно, но при условии, что останешься сегодня у меня. ― я поцеловал её в нос.
― Ты же знаешь, что мне нужно готовиться к зимней сессии, ты обещал не давить.
― Ты меня убиваешь, знаешь это? ― я тоскливо вздохнул и упёрся лбом ей в плечо.
― Не понимаю, о чём вы. ― она кокетливо выскальзывает из моей хватки и, полностью обнажённая, бегает по комнате в поисках моей футболки. Кайф! Как я раньше жил без этого зрелища!
Я пытаюсь понять её, дать ту свободу, о которой она просит, но меня не покидает чувство, что она отдаляется. Да, она приняла меня, секс у нас просто крышесносный, но вот как только он заканчивается, она постоянно сбегает. Когда мы идём на свидание в публичные места, она часто молчит, а когда видит, что работаю за ноутбуком, никогда не подходит поцеловать меня или побаловаться, как делала раньше. Куда делся тот огонь, то озорство? Неужели её так подкосили те несколько вспышек гнева, которые я не смог вовремя погасить? Мне не нужна была покорная девушка: я любил Вику, любил её дерзость, характер, силу.
Размышляя над происходящим между, я принимаю решение, неожиданное, слишком радикальное. Оно должно показать, как я к ней отношусь, и поменять вектор наших отношений. Да! Я это сделаю! Она моя, моя женщина, и зачем тянуть? Сделаю её своей официально и заявлю об этом на весь мир, чтобы ни один ублюдок не смог забрать её у меня.
Глава 33Роковой
Стас
Месяц назад
Я стоял под дверями общежития, возбуждённый своим решением. Я прилетел сюда сразу после сделки, которая должна стать последней для клана Костенко, во время очередной игры мне пришлось выпить пару бокалов виски, поэтому разум немного туманит, но это даже к лучшему ― считай для храбрости выпил. Сука, Стас Куртов, кто бы мог подумать? Я действительно это сделаю? Сделаю для девушки, за которой изначально увязался только для того, чтобы позлить брата?
― Так ты не рассказал, что она тебе поставила-то в итоге? ― я слышу голос Кузнечика в тени деревьев, куда только что прикатил мотоцикл.
― Она поставила зачёт, ― усмехается какой-то парень, паркуя мотоцикл у входа.
― Да, ладно! Это же Терминатор. Она если сказала «не сдашь», то точно не сдашь с первого раза. ― Вика увлечённо болтает с каким-то ушлепком.
Поправка, она не просто болтает, она с ним судя по всему приехала на мотоцикле. То есть моя девушка в последние минут десять его обнимала, прижималась к его худощавому телу и, наверняка, смеялась над его идиотским юмором! Может поэтому она отдалилась от меня? Потому что появился кто-то получше?
Я ушёл с крыльца общежития, чтобы понаблюдать, как грёбаный мазохист, за развитием событий. Ушлёпок что-то отвечает Вике, на что она залилась смехом, а затем… затем они оба входят внутрь. Оба! Я ожидал увидеть, как он полезет к ней целоваться или что-то такое, но нет, они перешли сразу к основной части кордебалета: мило улыбаясь, отправились сразу трахаться в её комнату!
Ярость и лютая ревность выключают мой мозг. Перед глазами появляется пелена, которая как непрошенный проектор начинает транслировать самые убийственные картинки, как моя девушка изменяет мне с другим. Не пытаясь разобраться в эмоциях, не давая себе возможности остыть, всё взвесить, я наблюдаю за калейдоскопом событий, который подбрасывает моя фантазия, а затем, как одержимый, влетаю в общежитие, чтобы поймать этих двоих с поличным. Я готов убить обоих.
― Стас? Ты что тут делаешь? ― удивлённый взгляд Вики устремился на меня.
Она стоит в своей кружевной пижаме, которую, как я думал, она надевает, только когда ночует у меня. Очевидно, я ошибался.
― Что? Прервал? ― выплевываю я. ― Ну, извини! Не люблю, когда из меня делают идиота! ― я отталкиваю её и влетаю в комнату. ― Где он?
― Кто? ― Вика скрещивает руки на груди и подходит своей постели.
― Гондон, с которым ты приехала? Где прячется?
― Дима? ― усмехается она. ― Наверное, в своей комнате, не знаю.
Её улыбка становится шире. Да, она издевается надо мной!
― Что значит «в своей комнате»? ― я туго соображаю, продолжаю осматривать комнату, заглядывать в углы и шкафы.
― Стас, что ты делаешь?
― Ищу этого ублюдка… ― бросил я, заглядывая в окно. ― То есть он ещё и живёт здесь? Удобно: я по пятницам, он по четвергам?