― Это было у него в куртке…
Вика застывает, уставившись на предмет, которым я громко стукнул по высокому столу.
― Что это?
― Открой…
Её глаза снова стеклянные, секунда…
― Сука!― снова этот крик, наполненный болью. ― Да как он смеет! Он что? Он… что там, чёрт возьми! ― кричит она, захлёбываясь слезами и яростью.
― Вика, он любил тебя и хотел…
― Чего он хотел? Чего?
Я открываю коробочку ювелирного бренда, откуда победно блестит помолвочное кольцо.
― Он любил тебя до боли, ― тихо произношу я, понимая чувства брата, но не одобряя его поведение.
― Да, я в курсе. ― она с ненавистью смотрит на кольцо. ― До моей боли.
Я опасаюсь очередного нервного срыва, поэтому подхожу к ней и аккуратно прикасаясь предлагаю присесть и успокоится. Она позволяет отвести ее на диван и принимает стакан с водой, то ли потому что у нее уже не осталось сил на сопротивление, то ли потому что вообще не понимает, что происходит вокруг.
Помолчав ещё пару минут, она собирается с мыслями и уже деловым тоном заявляет:
― Зачем ты это сделал?
― Я хотел, чтобы ты знала о его чувствах.
― Я не про кольцо. Зачем ты стал им? Зачем превратился в Стаса?
Я сглатываю, ведь не могу рассказать ей всей правды, но и врать, глядя в эти глаза цвета тропического леса, тоже нет сил.
Глава 35Время отдавать долги
Денис
Настоящее
Отчим принял мой план, хоть и немного сомневался в его жизнеспособности. Вот только разница заключается в том, что мне не нужно было выяснять, кто покушался на жизнь брата. Я это знал наверняка. Стас заигрался, но я не вмешивался, пока дело не зашло слишком далеко. Если раньше брат исполнял мелкие поручения, на которых зарабатывал быстрые деньги, то теперь он явно продвинулся по рангу и его стали посылать на серьёзные дела.
Мне это известно, потому что я сам был частью этого мира. Когда наши мама и отец-ублюдок ещё были вместе, мы со Стасом искали способы сбежать от него. Нам нужны были деньги и защита. Мой брат никогда не был тем, кто бежит к бандитам ради быстрого заработка ― этим человеком был я. Сначала мне поручали простые задачи: отвезти рюкзак из точки А в точку Б или поработать официантом в заведении конкурирующего клана и подслушать важную информацию.
Я был невидимкой и расходным материалом, рисковал похерить всю свою жизнь, загреметь за решётку ещё малолеткой и навсегда погрязнуть в уголовном мире, но мне повезло. Когда полиция устроила облаву, я не смог сбежать ― попался в руки цепких оперативников и провёл несколько суток в камере и на изнуряющих допросах. Это был очень показательный опыт и лучшая воспитательная работа. В эти минуты я думал только обо одном: «Мама этого не переживёт!».
Мне нельзя было садиться в тюрьму, умирать или катиться по наклонной: маму нужно было спасать, а не закапывать ещё глубже. Оказавшись чудом на свободе, я чётко решил: нужно уходить от клана, найти способ выжить и завязать со всей этой незаконной деятельностью раз и навсегда. Спустя полгода наша жизнь изменилась до неузнаваемости: мама встретила Олега, и он, как добрый волшебник, по щелчку пальцев решил все наши проблемы.
Вот только я не верю в сказки: Олег что-то скрывал, но мне не удалось понять, что именно. Я принял их брак и ушёл в тень отдавать долги тем, кто вытащил меня из тюрьмы.
Но спокойная жизнь длилась недолго: мама умерла от эпилепсии, и наш с братом шаткий мир снова разрушился как карточный домик. На этот раз тьма настигла Стаса: он сломался, сорвался с цепей, променял свои мечты на грязные деньги мафии. Смерть мамы разделила нас, разрубила пополам землю между нами, заставив играть друг против друга. Пока я старался искупить грехи, Стас их зарабатывал с небывалым энтузиазмом. Все мои попытки остановить его закончились полным провалом ― брат возненавидел меня. После нескольких ссор и драк я оставил его в покое, присматривал, но не вмешивался. Мы заключили так называемый пакт о ненападении и стали мирно сосуществовать, игнорируя проблемы друг друга.
Это я виноват, что мой брат истекал кровью на собственной кухне. Нужно было вмешаться, за шкирку его вытащить, запереть в гараже, как наркомана с ломкой, и не выпускать, пока не одумается. Я был слишком слеп, занят, эгоистичен и горд. Появление Вики в нашей жизни полностью запутало ход моих мыслей. Для брата она была спасением, для меня ― погибелью.
Я никак не могу понять, что Стаса привлекло в криминальном мире? Его главным оружием всегда был мозг, а не пистолет и сила. Мой брат мог стать блистательным программистом или выдающимся финансистом, зарабатывать деньги на кибер-спорте или просто играя в казино. Всё что угодно, но не рассекать на мотоцикле по городу с сумкой, полной белого порошка.
Он узнал что-то секретное и его убрали. Кто его заказал, я уже догадался, а вот из-за чего, мне предстояло выяснить. Поэтому всего за пару дней я «убил» Дениса Куртова и воскресил его брата. Легенда об автокатастрофе, в которой выжил Стас, но не выжил Дэн, была исключительно для тех, кто знал о существовании нас обоих. Благодаря этому я смог скрыть свои татуировки повязками, волосы пришлось состричь и покрасить, прекратить бриться каждый день и носить декоративные линзы, из-за которых мои глаза становились более выразительными.
Вика не была частью плана, но, как девушка моего брата, она многое знала и видела. Я не мог рисковать и раскрыть правду только ей, продолжая спектакль для остальных: слишком опасно. Я не знал, кому доверять, поэтому пришлось втянуть и её в свою извращённую игру.
Я изучал переписку брата с ней, складывал хронологию событий, старался вести себя как он. Но я не он! Чем больше я узнавал, тем хуже мне становилось. Мой брат принимал наркотики, работал на мафию и издевался над своей девушкой ― девушкой, в которую отчаянно влюбился. У Стаса была подорвана психика. Он не был абьюзером или психопатом: я был уверен, что всё его поведение было продиктовано образом жизни и запрещёнными препаратами. Или мне просто в это хотелось верить, потому что иначе я самолично отдал любимую девушку в руки жестокого собственника, прикрывал его, помогал удержать, а потом позволил тьме убить его.
― Зачем ты превратился в Стаса?
Вика продолжает сидеть напротив меня в ожидании ответа.
Кто убил её парня? Я должен ей дать хоть что-то, иначе всё, что я с ней сделал, не имеет никакого смысла.
― Мне нужно было узнать, кто его убил… ― выдавливаю я.
― Получилось?
Отрицательно машу головой. Когда я пришёл к людям Костенко в обличии Стаса, никто не подал вида, что удивлён его появлению. Руслан Костенко отличается выдержкой и аккуратностью. Он не будет убивать своего человека сгоряча ― сначала он выяснит все обстоятельства и детали. Я знаю, что Стас добыл для клана флэшку с компроматом, и если он не вернул её Костенко, а решил использовать против него, то мотивы его убийства прозрачны. Не складывается только одно: это не почерк Костенко. Он не карает демонстративно, не оставляет после себя столько грязи, более того, Стаса не хотели убить: это была драка, в которой его случайно ранили.
Возможно, кто-то из людей Руслана пришёл за компроматом, и Стас оказал сопротивление. Убийства не было ни у кого в планах ― всё произошло случайно.
― Что тебе удалось узнать? ― Вика снова обращает моё внимание на себя, ожидая честного ответа.
Честного, Дэн! Скажи ей правду!
― Стас состоял в русской мафии! ― выдаю я, не в силах больше издеваться над ней, мучая загадками.
― Они его убили? За что? ― Она даже не удивляется: видимо, догадывалась, что Стас связался с плохими парнями.
― Я думаю, да. За несколько дней до его убийства он выкрал компромат у одного из людей сербской группировки, которая уже давно планирует сместить клан Руслана Костенко.
― Костенко?
― Да, это очень влиятельный человек. Он скрытный, поэтому никто даже не знает, как он выглядит. Стас стал работать на него после смерти мамы.
― Так, может, его убил не Костенко, а кто-то из сербской мафии? Он же у их человека выкрал компромат?
Всё звучит логично, но я знаю наверняка, что Арула здесь ни при чём, поэтому снова вру ей, выдавая только часть правды.
― Я выяснил, что у Стаса был компромат на Костенко. Возможно, Стас пошёл против своих и поплатился жизнью.
― Как это случилось? Они просто пришли и… и…. ― Вика снова начинает задыхаться, и я дико боюсь, что у неё снова начнётся паническая атака.
― Тихо, Малы… Вика, я всё расскажу… ― успокаиваю я, кладя свою ладонь на её сомкнутые руки. ― Я не думаю, что его пришли убивать. Всё указывает на то, что просто хотели забрать флэшку, мирно.
― Почему ты так решил?
― У Стаса почти нет признаков жестокого избиения, а лишь следы ногтей и незначительные синяки. Он с кем-то боролся, но этот кто-то был явно слабее: ранение нанесено неаккуратно, так, будто нож подвернулся под руку в тот момент, когда Стас на что-то отвлёкся. ― Я рассказываю то, что мне поведал судмедэксперт Олега, как только осмотрел тело и нашу кухню.
― Разве мафия посылает на такие дела женщин? ― Вика задаёт вопрос, который ставит меня в тупик.
― Женщин? С чего им посылать к здоровому парню женщину?
― Ты мне скажи, есть ли в клане Костенко какая-нибудь женщина-кошка? Иначе я не понимаю… Если они пришли за серьёзным компроматом, почему не скрутили Стаса и не забрали флэшку силой? Почему не вырубили его, не всадили шприц в шею или не сделали выстрел в голову? ― Вика сыпет аргументами, будто знает о криминальном мире мафии больше меня.
― В клане Костенко нет женщин, ― отвечаю я ей дрогнувшим голосом.
― Но в ту ночь была, ― кивает Вика, и я читаю в её глазах полное понимание произошедшего.
― Ты думаешь, он тебе изменял? ― я свожу брови, не понимая, к чему она клонит.
― Этого я не знаю, но точно знаю, что моя подруга поехала в тот вечер домой к своему парню.
Подруга. Парень. Тот вечер.
Каждое слово отдаётся в моей голове отбойным молотком. У меня спирает в груди. Я совсем забыл, что на тот момент всё ещё жил своей собственной жизнью, в которой встречался с девушкой по имени…