По описаниям придворных слуг и шпионов, чертами лица парень действительно был схож, но эта одежда… Что за нищенские наряды, или Ламия настолько скупа, что не может позволить себе даже приличные одеяния для своего потенциального жениха, или, быть может это и вовсе не он?
– Лолита из дома Пяти религий, – отвесив ответный реверанс, произнесла светловолосая девушка в белоснежном облегающем костюме, чем-то напомнившим внешними чертами Олегу костюмы типа смокинга прямиком из будущего.
– Почту за честь, если вы лично сопроводите меня к своей госпоже, – холодно произнесла девушка, после чего Пегас, гордо ударив копытом о брусчатку, расправил крылья, обдав всех собравшихся прохладным потоком воздуха, и с места рванул в хмурые облака.
– Потрясающе… – завороженный грацией этого зверя, вслух произнес Олег. Тем самым заслужив снисходительную улыбку со стороны Лолиты.
Глава 20
Лёжа на шелковой простыни, огрубевшими пальцами рук Ламия плотно прижималась к оголенному телу мирно сопящего рядом с ней Жака. Проблемы тяжким грузом одна за одной обрушивались на империю, щитом которой, по воле Богини, теперь являлась именно она. Мало было столетней войны с соседней империей, теперь ещё длинноухие активизировались. В приграничье дела тоже обстоят паршиво; кочевники зачастили с набегами, местные лорды уже все пороги оббили с прошениями об усилении пограничных гарнизонов, как будто и без них солдат девать некуда. Вдобавок, как коленная стрела в заднице, эта паршивка Лолита, чтоб её черти драли. Приперлась «погостить», видите ли, ей скучно стало при дворе «маменьки», решила мир посмотреть. Ну и валила бы на все четыре стороны, сучка…
– Как бы я хотела встречать каждый день именно так, не беспокоясь об дворцовых интригах, войнах и демонах, – шепотом произнесла женщина, любуясь беззаботно сопящим рядом с ней парнем.
Чей-то пристальный взгляд и медленное, размеренное дыхание над ухом заставили Олега проснуться.
– Доброе утро… – потягиваясь, сонливо произнес мужчина.
– Доброе, – улыбнувшись, ответила Ламия.
Наслаждаясь тёплой постелью и жаркими объятиями красивой и любящей девушки, мужчина, постепенно приводя свои мысли в порядок, начал анализировать вечер вчерашнего дня.
Разговор его будущей жены и Лолиты буквально с первых слов едва не вылился в настоящий конфликт. Между женщинами будто чёрная кошка пробежала. Цепляясь за каждое слово собеседницы, они то и дело словесно резали друг друга, явно играя в игру «чьи нервы сдадут раньше». Однако, пронесло.
В ту ночь измотанная Ламия, вернувшись с приемов, устало рухнула в постель. Впервые перед сном не было ни долгих банных процедур, ни заигрываний, ни флирта. Ничего, кроме облегчающего сна, который в тот момент нужен был им обоим. На лице женщины повисла маска печали, за плечами её чувствовалась незримая ноша, тяготившая женщину.
– Милая, что тебя тревожит? – поцеловав её в тыльную сторону ладони, произнес Олег, заставив Ламию в этот момент испытать неподдельное чувство стыда и слабости.
Она долго думала, «а стоит ли вообще говорить о таком с мужчиной», но быстро сдалась. Слишком долго размышлять о чем-то, кроме битвы, было явно не её призванием.
– Грядет война, мой милый Жак. Страна, доставшаяся мне от предков, под ударом, враги повсюду, и в этом есть доля моей вины. Всё же врагов я наживаю я куда быстрее, чем друзей, – горестно усмехнулась женщина,
– Что-то ещё? – ответом мужчине была минутная пауза, после чего Ламия продолжила.
– Эта мелкая дрянь, которую вчера ты привел ко мне на аудиенцию, сделает всё, чтобы разрушить наш брак…
– А я сделаю всё, чтобы его сохранить, – перехватив кисти её рук и оказавшись сверху, произнес мужчина.
– Что ты задумал… – тихо и удивленно произнесла Ламия, не ожидавшая такого резвого поведения от парня по утру.
– Это мы решим немного поздней, так что… – рука мужчины останавливающее легла на колыхнувшуюся в попытке сбросить наездника женскую грудь. – Сегодня, пожалуй, я побуду сверху, ты уж извини за такую внезапность, гормоны.
Больше двух часов из спальни императрицы доносились возбуждающие стоны и всхлипы, дав тем самым придворной свите немало поводов для разговоров и размышлений.
Чеканя шаг по мраморным плитам коридора, к спальне господина, что уже давно должен был проснуться, твёрдым и быстрым шагом двигался Фридрих. Назначенное время их встречи уже давно прошло, дел невпроворот, будет крайне скверно, если после всей той проделанной им за ночь работы, принц решит отказаться от ранее задуманной затеи.
«У входа в спальню сегодня как-то многолюдно» – сощурился мужчина, когда помимо двух нарисовавшихся «Змей» бродил ещё добрый пяток горничных. Не издавая ни звука, девушки протирали картины, начищали полы, до блеска натирали старинные канделябры, при этом постоянно косясь на двери Имперской спальни.
– Какого чёрта здесь происходит? – только и смог недовольно выругаться Паилз , одернув одну из служанок, когда та, приложив к губам палец, недовольно зашипела.
За дверями раздались быстрые шаги. Бах! Кто-то, не жалея сил и с разгону, вмазал по дверям с ноги, заставив те распахнуться.
Пред прислугой престала пунцовая Ламия. По лицу женщины катились капли пота, она тяжело дышала.
– Что рот раззявила?! – прикрикнула Императрица, заставшая согнувшуюся раком горничную, стоявшую на её пути. Несильный пинок под зад – и опрокинутое ведро с водой ещё больше подняли Ламии настроение, вызывая у той приступ хохота. Быстрые и резкие взгляды. Улыбка от уха до уха, горящие огнем глаза. «От той вчерашней Ламии не осталось и следа» – удивился Паилз, припав в приветственном поклоне на одно колено.
– Ваше Величество, как ваше самочувствие? – взволнованно поинтересовался Фридрих.
Женщина было дело собиралась отправиться по своим делам, но невесть откуда взявшийся слуга сбил её с толку.
– Великолепно я себя чувствую. Слуги, вина! Вина и снеди! – прокричала в голос женщина, после чего, отмахнувшись от всех важных дел, вернулась в спальню, громко хлопнув за собой дверью.
– Моя повелительница, ещё только полдень… – за дверью послышался голос Жака.
– Плевать, я требую реванш! – и вновь стоны, живой смех довольной императрицы, чьё-то кряхтение и сладостное подвывание.
Около часа продлилась вся эта вакханалия. Прислуги у дверей только прибавлялось. Многие с завистью поглядывали на двери, горничные помоложе весело перешептывались между собой, кидая недвусмысленные взгляды на Паилза, что сейчас, краснея в ожидании, всматривался в записи, которые были у него с собой, по поводу обустройства «их маленького» предприятия. Мужчина за не столь долгое время успел уже выучить их наизусть.
На этот раз из двери первым показался парень, такой же красный, распаренный, с любовными отметинами по всей шее, и медленно двинулся к мужчине.
– Прости, что заставил ждать, мы тут немного задержались, – поерзав на одном месте, с усмешкой произнес парень, на что Паилз, лишь прокашлявшись, поспешил быстрее увести молодого господина подальше от столь многочисленных голодных глаз.
У кареты ерзали «Змеи» в числе двадцати воительниц, несколько десятков из числа рядовых Красных плащей, а также прислуга. Паилз, для которого утро сегодняшнего дня вызвало «небольшой культурный шок», витал где-то в облаках. Проблема была не в том, что у него был не столь уж богатый опыт в постельных делах, хотя и это от части было правдой, ведь те женщины, под которых его подкладывали ранее частенько замечали что мужчина уступает тем же «работникам с улицы красных фонарей», а в том, что этот мальчишка, восемнадцати лет отроду, мог так сильно и кардинально менять поведение его великой императрицы, он был несказанно рад за её, но эти перепады в её настроении слегка волновали. «Как же ты это делаешь» – задавался вопросом Фридрих.
– Эй, ты меня слушаешь? – хлопнув мужчину по плечу, переспросил Олег.
– Ах, да, простите, что вы говорили?
– Сперва наперво навестим ту женщину, которую советовала нам Катарин. Дальше пройдемся по ремесленным кварталам, посмотрим, что да как, взглянем на ассортимент, на цены. После, посетив наше будущее пристанище, я хочу взглянуть на сирот и тех, кто за ними приглядывает. Скажи, Фридрих, люди что, присматривают за детишками?
– Как вы и велели, я подыскал самых лояльных к простолюдинам и бывшим рабам. Слегка увеличил им жалование, и теперь женщины, пообещали не жалея себя, заботиться о них, как о собственных детях.
На сердце Олега было тревожно. Будь его воля, он сам бы жил и воспитывал ребятню. Но такого он просто не мог себе позволить. Что такое несколько человек на фоне столицы или всей империи?
День всё больше и больше сдавался под натиском ночи. Дорога до потенциальной сотницы заняла куда больше времени, чем предполагалось.
Тесные улочки «квартала ветеранов» едва вмещали в себя карету и сопровождающий её эскорт из всадниц. Район трёхэтажных, незамысловатых строений, наполненных всякого рода развлекательными и увеселительными заведениями, пропах запахом алкоголя и дурмана, исходящего чуть ли не из каждого окна.
– Это место, – по телу пробежался холодок, когда на глаза Олега через окошко попалась очередная пьяная женщина без руки и глаза.
– Квартал старых воительниц, что за заслуги перед империей были списаны со службы, кто за заслуги, кто за проступки, ну, а для кого-то просто на удачной ноте завершил своё воинскую карьеру.
– И сколько? – утомленно спросил у Фридриха Олег.
– Что «сколько»? – непонимающе спросил мужчина.
– Сколько лет они должны служить, чтобы уйти в отставку?
– Двадцать лет дворяне, тридцать пять простолюдинки, это касается только тех, кто не достиг звания Сотник или Лейтенат стражи. С теми лично обговариваются срока и воинские контракты. После им дается на выбор домик в столице и небольшое пособие, земельный надел и круглая сумма, или просто деньги. Чаще всего выбирают второе, но есть и те, кому столица дом родной. Чаще всего эти женщины идут на службу к кому-то из аристократии в виде тренеров, тем, кому повезло сохранить конечности, идут в телохранительницы, ну а самые везучие и сильные занимают руководящие военные посты при крупных феодалах и правителях.