— Жаль, ты этого не увидишь… Небось, сейчас пируешь где-то на балу с Астартой, рассказываешь, как вместе с великой Энэ направо и налево громила этих зажравшихся Ламиек. Эх… А ведь с другой стороны, они же такие же, как мы. Невольницы собственной страны. — Осушив наполовину бурдюк, с наслаждением закряхтела охмелевшая зверолюдка. — Ну, война войной, а принц их, конечно, тот ещё красавчик. — Взглянув на прячущиеся за горизонтом последние солнечные лучи, мечтательно протянула она.
— Черноволосый, будто выбитый из лучшего и самого прекрасного камня. — Вспоминая его победную дуэль против Леоны, покраснев протянула караульная. — Я бы тоже не отказалась, чтобы такой меня победил разочек-другой, ну только не на дуэли, а сама понимаешь, да? — Фантазируя, в какой позе проигрывала бы ему битву, закатила глаза полулюдка. — Ах, этот красавчик…
— О-л-е-г… — Донесся могильный голос из-за её спины, после чего искореженные в разные стороны пальцы легли на плечо кошки.
Забыв, как дышать, та неспешно обернулась.
За её спиной, гордо выпрямившись, в изорванном чёрном плаще, измятой большой шляпе стояло нечто, когда-то бывшее человеком. Её красные будто огонь глаза светились на фоне наступившей ночи.
— Г-д-е о-н… — Хрипя, протянул покойник после чего караульная, потеряв контроль над собственным телом, закатила глаза в приступе паники и отключилась.
Искореженное тело Брунхильды постепенно регенерировалось, лёжа в могиле. Абадахида из-за всех этих церемоний и огромного количества святых трав, ослабляющих её, едва смогла излечить гортань. Сейчас перед ней было хорошее, пусть и слегка полноватое, тело. Неплохой временный сосуд, однако. Что-то непостижимое и давно забытое во мраке мешало женщине завладеть этим несчастным телом.
Сняв с пояса стражницы подсумок и бурдюк с вином, Брунхильда интуитивно двинулась вперёд, следом за основной западной армией. Тот человек, которого она встретила на поле боя, его душа принадлежала единственному из живых людей, что никогда не предавал Абадахиду, до дня их встречи позабывшую, а после взгляда в его сосуд души вспомнившую собственное имя.
— Па-па… — Пуская кровавые слёзы, волоча по земле десятки переломанных костей рук и ног, раз за разом повторяла Абадахида.
Глава 12Первые шаги
Третий день в походе западной армии ничем не отличался от двух предыдущих. Леона, всё так же стыдясь показаться Жаку на глаза, двигалась где-то в арьергарде армии. Девочка изо всех сил старалась не пересекаться с Ай-Сай, гордо шагавшей в небольшом отдалении от единственной кареты средь огромного войска, в которой и находился парень.
Сейчас Олега окружала крайне странная компания, состоящая из немногословной Асы, удобно разместившейся во всё той же карете, и Кахам, предпочитавшей двигаться рядом на своем скакуне. Зеленоглазая командующая любила переброситься парой сотен слов. Неугомонная чёрная кошка постоянно говорила о битвах, мужчинах, славе и деньгах — казалось, для этой воительницы и вовсе не существует других тем, но, как говорится, «это только казалось».
В очередной раз утомительно вздохнув, Аса, скрутив в трубку один из множества пергаментов, которыми старуха успела неплохо так обложиться, отложила того в сторонку.
— Вот скажите, молодой Жак, что Вы чувствовали, когда отдали приказ на то, чтобы сжечь собственные земли и столь древний и прекрасный город? — Пытаясь отвлечься от несущих проблем первой, начала разговор Аса.
— Отчаяние, полагаю… — Переведя взгляд с окна на женщину, ответил мужчина, но видя скептическое и неудовлетворенное лицо старухи, пояснил: — А что должен чувствовать командир, когда врагов в десять раз больше и отступать ему некуда?
— Ни себе, ни врагу, значит. Крайне решительное действие… — По-старчески проговаривая каждое слово, едва слышно бубнила Аса. — Однако ты, парень, даже не рассчитывал, что вот так проиграешь, оказавшись в плену, верно?
— А Вы рассчитывали на то, что из земли появится огромная, возможно, высотой в целый километр, башня, преградившая обратный путь? Про выползшую из её врат нежить я вообще лучше промолчу. — Столь глупый вопрос раздражительно подействовал на мужчину, но видя довольную улыбку старухи, явно желавшей задеть его своими словами, той на зло он успокоился.
Понимая, что оскорблений, словесных тирад и чего-либо ещё в ближайшее время не последует, заскучавшая Аса, недовольно хмыкнув, вновь произнесла:
— Смазливый, из знатного рода. Возможно, толковый командир и чего-то стоящий из себя управленец, но больше же в тебе нет ничего, понять не могу, за что тебя так любят твои люди?
— Это был вопрос? — Немного сбитый с толку комплементами такого типа спросил Олег.
— Да, Абадахида тебя задери, это был вопрос. У нас полтысячи пленниц, тридцать из которых были бывшими рабынями родом из Азавии и Западных земель. Когда мы освободили их, двадцать перешли к нам на службу, пять пожелали стать свободными, и ещё пять попросились на службу к «Будущему императору Жаку из дома Чёрной воды». — Карикатурно высмеивая титул парня, проговорила Аса. — Шестая часть от тех, с кем обычно даже как с людьми не считаются, пожелала остаться тебе служить. Богини ради, Жак, ты что, с каждой шестой воительницей в своём лагере переспал?
— Не к лицу человеку в столь почтенном возрасте говорить столь постыдные вещи… — На такое замечание от юнца Аса лишь вновь недовольно хмыкнула. — Понимаете, уважаемая, когда наша армия шла на Запад, у нас тоже было множество проблем, схожих с Вашими. В наших рядах было много высокомерной знати, гордых и титулованных воительниц и волшебниц, но большую часть, как и в любой другой армии, составляли обычные крестьянки, чернь — как называют их некоторые. Раскол в рядах на привилегированные касты, слои и прочее был мне не по нраву.
День за днем кропотливо я старался смешивать их между собой. Разумеется, не забывая о их титулах. Так, к примеру, в дозор шли мелкие дворяне во главе небольшого отряда, состоящего из нескольких крестьян и одного-двух рабов.
Это позволило тем, кто никогда и никем не командовал осознать важность данного процесса, вторым понять, что не все дворяне и знать такие уж и страшные и в большинстве своем такие же живые люди, ну а третьим, честно говоря, к концу нашего путешествия на Запад наши рабы чувствовали себя даже лучше, чем крестьяне. Знаю, что некоторые из дворян, успев вдоволь намучаться с упражнениями по возведению гуляй-города, по достоинству оценили силу и выносливость зверолюдей, предложив тем после окончания войны службу в своих поместьях.
Да, были и те, кто вечно строил из себя обиженных, и именно таких я старался всё время держать в авангарде, первых рядах, они в большей части ничего из себя не представляли, мутили воду, а мне такое было не к чему.
— Как-то уж больно складно вы поете. — Скептически отозвалась Аса. — Но, увы, Ваши женщины действительно Вас ценят и любят. Жаль, что пережить зиму им это вряд ли поможет. Вы и лишь Ваши действия будут тому виной… — Вновь с укором произнесла старуха.
— Скажите, Аса, как и за счет чего Ваша армия во время похода восполняет провиант? Чем вообще питаются зверолюди и эти, летающие, кажется, Грифоны?
— Ха… Какой глупый вопрос от бывшего командира. — Очередная издевка прошла мимо ушей Жака. Видя это, Аса, скучающе вздохнув, протянула: — За счёт всё тех же припасов, караванами идущих с Запада. За счёт грабежей, сбора провианта с оккупированных земель и, разумеется, охоты. На последнем сейчас фактически только и держимся, в Ваших землях полно дичи…
— А ещё полно речек и канав, из-за которых ту самую дичь порой и хрен достанешь! — Поравнявшись с каретой, с ходу ворвалась в разговор Кахам.
— А сбор диких растений, овощей там разных и рыбалка, множество рек — это разве не хорошая возможность рыбным промыслом пополнить свои запасы? — Вновь задал вопрос Олег.
— Что касательно сбора — долго, нудно, всегда есть риск отравиться опасными и незнакомыми растениями. Овощи мои воительницы предпочитают только те, что идут караванами прямиком с Запада. А рыбалка, ну, рыбный промысел… У нас, конечно есть пару десятков женщин с приречных и морских земель, но ни снастей, ни лодок у нас нет. Да и вообще, какая кошка полезет добровольно в воду… — После этих слов чёрная шерсть на руках и хвосте Кахам встала дыбом.
— А как же вы моетесь тогда?
— Как и все, в тёплой воде, раз в неделю! — Не желая больше отвечать на подобные столь постыдные и неприятные вопросы, женщина, пришпорив коня, поскакала вперёд.
— Та ещё неряха… — Усмехнувшись, с какой-то нежностью в голосе сказала старуха.
— Аса, хотите сказать, Ваши кошки не едят рыбу⁈ — Удивленно спросил мужчина, тем самым слегка напугав старуху.
— Да ещё как едят. Просто это крайне дорогое в наших кочевых краях удовольствие. Пусть Запад и разделяет великая река, ловля рыбы — это удел самых ловких и метких из нас. В основном на этот промысел выходят целыми кланами, бредя вдоль мелководья с пилумами или стрелами, подвязанными веревками к лукам. Некоторые морские кланы используют какие-то мудрёные палки и маленькие заточенные лезвия, позволяющие тем ловить не столь большую рыбу, однако сразу Вам скажу: такими приблудами армию точно не накормить, а времени такая вот охота занимает массу.
— Ясно. — усмехнувшись, заявил Олег, уже обдумывая, какую часть из его походного одеяния можно будет пустить на веревки для невода, бредня или треугольника. Пусть в экономике, управлении, торговле и прочем мужчина был крайне слаб, но вот в тихой охоте, как и в «небольшом» браконьерстве на маленьких речушках, в свое время успел неплохо отличиться. — Аса, Вы дадите мне возможность пообщаться с теми женщинами, которых вы сделали свободными? Они ещё при армии?
— После того, как мы сообщили им Ваш статус и что Вы больше из себя особо ничего не представляете, они, твёрдо настроенные остаться в строю, поступили к нам на службу, и, на сколько знаю, плетутся где-то возле колонны военнопленных. — Вернув глазам былую ясность и серьезность, Аса поспешила напомнить: