лю.
– Ты слышала нашу ссору в пещере, – шепчет она мне в ухо. – Ты подслушивала.
Разве?
– Проследила за нами, – с издевкой продолжает Сэси, – потому что тоже его хочешь. Ты ревновала.
Ехидно улыбнувшись, раскачиваюсь под музыку и обвиваю руками ее шею.
Хватит.
Наклоняюсь к уху девушки и шепчу:
– Я даже не знала, что вы там. Просто пряталась, потому что трогала себя в воде.
Она фыркает, подняв голову и скептически уставившись на меня.
Мои щеки пылают. Понятия не имею, зачем ей это сказала, однако мне плевать. Я не люблю игры и определенно не буду играть по ее правилам.
– Серьезно? – переспрашивает она. Судя по выражению лица, Сэси почти впечатлена. – Разве ты не знаменитость? Я могу всем рассказать о твоем признании в «Твиттере».
Ты в любом случае можешь, независимо от того, правда это или нет.
Подобными выходками она все равно не добьется желаемого. Ведь я для нее не препятствие.
– Люди делают все, что захотят. – Танцуя, сжимаю ее бока. – Поэтому мне безразлично. Все. Твое поведение – не мое дело.
Бросив взгляд ей за плечо, замечаю его.
Калеба.
Он стоит в отдалении от толпы, один, прислонившись к стволу дерева. Пристально глядя на меня, парень поднимает бутылку пива к губам и делает глоток, а я сглатываю ком, образовавшийся в горле.
Несмотря на то, что от его взгляда мои внутренности каждый раз затягиваются в тугой узел, сердце разносит по телу разгоряченную кровь, заставляя предвкушать… нечто. Что вот-вот случится.
Не могу удержаться.
– К тому же через несколько недель я даже не узнаю, что происходит в сети, потому что буду изолирована на пике на многие, многие… – сделав паузу, добавляю для пущего эффекта: – …многие месяцы.
С ним. Вслух я этого не произношу, но слова повисают в воздухе.
Я хочу, чтобы это прозвучало как угроза, хоть она и пустая. Сэси незачем знать, что Калеб меня пугает или обращается со мной хуже, чем с животными, на которых охотится. Они, по крайней мере, имеют для него ценность.
Выпрямляюсь и смотрю ей в глаза, понимая: с ноября по апрель я получу преимущество. Если пожелаю. Ты действительно хочешь меня разозлить?
– Рискни, – бросает вызов девушка.
– Сомневаюсь, что мне придется что-либо делать.
Мельком глянув ей за плечо, указываю на темно-зеленые глаза Калеба, заворожившие нас, словно на вечеринке больше никого и ничего нет. Она видит, как он за нами наблюдает, проследив за направлением моего взгляда. Пусть мои угрозы безосновательны, зато мое последнее предложение не пустой звук.
Все-таки Калеб уже пытался со мной переспать.
Внезапно чьи-то пальцы сжимают мое плечо. Кто-то дергает меня, и я резко втягиваю воздух, увидев своего дядю.
– Все обладатели членов пялятся на вас двоих, – рычит Джейк.
Пялятся? Что?
Мне требуется пара секунд, но, когда мой взгляд скользит по окружающим, я вижу, что на нас с Сэси заинтересованно смотрят, особенно группа ухмыляющихся и перешептывающихся друг с другом парней в стороне.
Сердито уставившись на Джейка, вырываюсь из его хватки.
– Ты бы нас остановил, если бы я танцевала с парнем?
– Если бы ты так танцевала с мужчиной на публике, я бы перебросил тебя через колено и отшлепал.
Он быстро переводит взгляд на Сэси, потом обратно на меня.
– Мы едем домой.
Схватив за руку, он тянет меня обратно к шатру.
Какого черта? Может, мне бы стало стыдно, соверши я поступок, способный негативно отразиться на нем, но я ничего плохого не делала. Ну, несколько парней кончили в штаны, любуясь двумя танцующими девушками. Честно говоря, я даже не старалась танцевать красиво, настолько была поглощена нашим разговором.
Джейк протискивается сквозь толпу, так сильно сжимая мое запястье, что кожа горит. Дернув рукой, высвобождаюсь из его хватки. Затем, сменив направление, стремительно шагаю к пикапу, сажусь на место позади водительского сиденья и громко хлопаю дверцей.
Шатер пусть сами демонтируют.
Качаю головой.
На меня уже второй раз наорали за привлечение к себе непрошеного внимания. Их собственническая одержимость защитой моей чести просто смехотворна. «Опытность» парней совершенно не означает, будто они более зрелые или мудрые. Я бы даже поспорила, что им этих качеств недостает. Это было вполне очевидно с момента моего приезда.
Пикап раскачивается, пока Джейк с Ноем грузят тент, стол, стулья и другое оборудование. Выглянув в окно, вижу, как на мотоцикле Ноя уезжает какой-то парень с девушкой. Они кажутся смутно знакомыми – возможно, он одолжил байк одному из своих друзей.
Снаружи слышится смех, задний борт захлопывается. Повернувшись, замечаю женщину, забравшуюся в салон и севшую рядом со мной.
В нос ударяет запах ее парфюма. Она поднимает глаза, улыбается мне, после чего закрывает за собой дверь.
– Привет.
– Привет.
С улицы вновь доносится хихиканье. Мой дядя и кузен забираются на переднее сиденье. Я закрываю глаза, закипая от ярости, и сжимаю кулаки.
Идеально. Абсолютно идеально. Не поворачиваясь назад, чтобы посмотреть, сколько еще женщин сидит в кузове, просто зло пялюсь на отражение Джейка в зеркале заднего вида.
Он встречается со мной взглядом, но быстро разрывает зрительный контакт, заведя мотор.
Значит, если я с кем-то танцую, то выставляю себя шлюхой, зато им можно трахаться с разными женщинами каждую ночь, и они не видят в этом иронии.
Джейк трогается с места. Понятия не имею, остался ли Калеб на вечеринке или сидит на погрузочной платформе. Скрещиваю руки на груди. Мне плевать на него, я слишком рассержена.
В салоне играет музыка. Мы несемся по темному шоссе, взбираемся на гору. Сзади доносится радостный возглас, который уносит ветер. А на переднем пассажирском Ной открывает бутылку пива.
То есть я должна слушать, как они все будут развлекаться ночь напролет?
– Перебросишь меня через колено… – повторяю слова Джейка, глядя в глаза его отражению. – Мне в жизни не устраивали порку.
Он ловит мой взгляд.
– Если хочешь, чтобы это случилось, продолжай в том же духе.
Девушка, сидящая рядом, ерзает на месте. Атмосфера в салоне слегка накаляется.
Сволочь.
– Ты ударишь меня, если я сделаю что-то, что тебе не нравится?
– Это называется «коррекция поведения», – возражает он. – И я сделаю это, потому что забочусь о тебе.
Ной бросает на меня взгляд через плечо, потом смотрит на своего отца и шепчет:
– Что происходит?
Джейк отмахивается от него, один раз качнув головой.
– Не тебе решать, можно ли мне встречаться с кем-то или заниматься сексом, – сообщаю я. – Это называется «двойные стандарты», Джейк. Вы, парни, проводите время с женщинами. Почему мне нельзя наслаждаться чьей-либо компанией?
– Мы можем проводить время с женщинами, потому что никто не заявил на нас свои права.
– На меня тоже никто свои права не заявлял.
– Ты – молодая женщина, живущая в моем доме, – бросает он. – Мы ответственны за тебя, пока ты не достигнешь достаточно зрелого возраста.
– В свой восемнадцатый день рождения?
Джейк вскидывает темную бровь, однако ничего не отвечает и сосредотачивается на дороге.
Достигну ли я достаточно зрелого возраста через несколько недель, когда стану совершеннолетней? Тогда он поумерит пыл?
Нет, конечно. Я стану достаточно взрослой, когда Джейк так решит, ведь он считает меня слишком глупой, не способной уберечься от неприятностей.
Готова я к сексу или нет – это одно дело, а близость – совсем другое. Мы все хотим быть особенными для кого-то. Семья не считается. Мне бы хотелось однажды встретить такого человека.
– Знаешь, твоя логика несовершенна, – говорю я, сверля его взглядом. – Даже если женщина заявит на тебя права, она будет заниматься с тобой тем же, чем занимались другие женщины. Но если вы все заявите права на меня, то не будете делать со мной то, что делали бы другие мужчины.
Подавившись, Ной выплевывает пиво и забрызгивает все вокруг. Он смотрит округлившимися глазами на своего отца, кашляя в руку.
Я сдерживаю улыбку.
С трудом пытаясь отдышаться, парень вновь разражается кашлем и пытается вытереть залитые пивом джинсы. Джейк смотрит на меня через зеркало. Но молчит.
На сей раз не я первая отвожу взгляд.
Глава 11
—Ах! – От визга звенит в ушах. Подскочив на постели, я распахиваю глаза и откашливаюсь. Мои брови промокли от пота.
Этот запах… Я надрывно всхлипываю. В глазах жжет, мое тяжелое дыхание колышет волосы, спадающие на лицо. Внутри затягивается тугой узел, живот болезненно ноет.
Какого черта? Снова кашляю, не в силах отдышаться.
Боже. Мой сон почти рассеивается, но я до сих пор чувствую эту вонь. Едкий мыльный запах свечей, от которого выворачивает наизнанку…
На меня накатывает приступ тошноты, и я прижимаю тыльную сторону кисти к губам. В горле встает ком.
Шум эхом разносится по дому. А мое тело содрогается от боли. Не могу больше терпеть. Отбросив одеяло, падаю с кровати на четвереньки и быстро ползу к мусорной корзине, стоящей возле стола, нависаю над ней, испытывая рвотные позывы.
Ноздри и глотка как будто забиты смрадом. Не помню, что мне приснилось, однако я точно не могла дышать. До сих пор не могу. Хватаю ртом воздух.
Желчь подступает к горлу, меня рвет. Я кашляю и отплевываюсь над корзиной, ухватившись за край с двух сторон. Почему я все еще чувствую этот запах? Он обволакивает мое тело, как обволакивал каждый сантиметр мебели в комнате родителей. Начав плакать, тру себя по рукам, чтобы прогнать озноб. На кожу словно тонны грязи налипли.
Дрожа, даю волю рыданиям. Тошнота постепенно уступает место печали. Мне кажется, будто я снова вернулась в тот дом, где все такое жесткое и острое. Я даже не заметила, что не ощущала этого уже несколько дней. Холод. Тишину и стерильный воздух, обжигающий ноздри.