Ага, конечно. Мы ругались с ней, как последние говнюки, и Тирнан решила уехать, особо не задумываясь. Зачем ей возвращаться? Я бы не вернулся.
Потянувшись за соком, открываю крышку и подношу контейнер ко рту. Вдруг наверху хлопает дверь, затем слышится скрип половиц. Я замираю, встретившись взглядом с отцом. Он прищуривается и спрашивает:
– Ты кого-то привел домой вчера?
– Нет.
Ставлю сок на стол. Мы оба навостряем уши.
Может, Калеб привел кого-то…
Не успеваю я закончить мысль, как с лестницы доносятся шаги. Обернувшись втроем, мы обнаруживаем Тирнан. Она в мешковатых джинсовых шортах и моей футболке, зябко обнимает себя, пытаясь согреться. Ее волосы растрепаны, а на глазах солнцезащитные очки.
Какого хрена?
– Доброе утро, – говорит девушка, зевая.
Я подскакиваю со стула, изумленно пялясь на нее. Прошмыгнув мимо стола, она подходит к кофеварке.
– Доброе утро?! – восклицаю я. – Откуда ты взялась?
Тирнан просто забрела сюда, будто и не уезжала. Это сон?
– Когда ты приехала? – спрашивает отец, не дав ей шанса ответить мне.
– Прошлой ночью.
– Как добралась из аэропорта?
– Uber заказала.
– Ты вернулась, – произношу я, до сих пор пребывая в шоке. Мое сердце бешено колотится.
Она действительно здесь? То есть Тирнан все это время была в своей спальне, пока я тут дулся, черт побери?
Девушка оглядывается через плечо и смотрит на нас с папой, словно на идиотов.
Объятий она сейчас определенно не стерпит.
– Кто-нибудь может проверить рычаг переключения передач трактора? – интересуется Тирнан, сменив тему. – Он заедает. И пылесос? Он слишком громкий. – Она добавляет немного сливок в свой кофе и перемешивает. – Если вы конструируете мотоциклы – это не значит, что всю остальную технику нужно переделывать так, чтобы она звучала подобно маслкару[16].
Взяв свою кружку, Тирнан выходит из комнаты.
– Я разберусь с Бернадетт, покормлю лошадей и собак, соберу помидоры, а потом приготовлю завтрак. И еще, вы не принесете дров в мою комнату? Ночами начинает холодать.
Она поднимается на второй этаж, я тем временем смотрю на папу со слегка приоткрытым ртом.
– Я вас не накормлю, пока не приведете конюшню в порядок и не потренируете Шони! – кричит Тирнан с лестницы. – Вперед!
Глаза отца округляются. Вскочив с места, он запихивает в рот последний кусок бекона, а я смеюсь, делаю щедрый глоток апельсинового сока и поспешно покидаю кухню.
Да, мэм.
Накрыв кобылу попоной, провожу рукой по ее морде между глазами, после чего запираю стойло и выбегаю из амбара.
Меня пробирает дрожь. Черт, похолодало. Солнце скрылось за пиком час назад. Несмотря на то, что еще не стемнело, мне не хватает его тепла. Подхватив темно-синюю толстовку, висящую на бревнах, натягиваю ее через голову, затем поправляю бейсболку.
– Тирнан! – кричу, увидев, как она выходит из теплицы и тащит шланг обратно к стене. – Давай напьемся!
Девушка слабо улыбается. Вдохнув, ощущаю аромат стейков, жарящихся на гриле. Тирнан взбегает по крылечным ступенькам; ее резиновые сапоги покрыты засохшей грязью еще с тех пор, как она надевала их в прошлый раз. Я следую за ней, и мы вдвоем огибаем террасу, направляясь к задней части дома.
Схватив две бутылки пива из бака, смахиваю лед, откручиваю крышки и вручаю одну кузине. Когда останавливаемся возле моего папы, она скачет на месте.
– Прохладно.
Я снимаю и протягиваю свою толстовку Тирнан. Она уже в моей старой бело-голубой фланелевой рубашке, но принимает вещь без возражений, надевает ее и забирает предложенное пиво.
– Для гриля слишком холодно не бывает, – подмечает отец.
Улыбнувшись, девушка говорит:
– Пахнет очень вкусно. Я умираю с голоду.
Пока он перекладывает стейки на блюдо, я собираю поджареную кукурузу, а Тирнан убегает в дом за макаронным салатом и картофельными чипсами.
Мы накрываем стол для пикника в мастерской. Все двери открыты. С кухни доносится музыка, вечерний воздух становится еще свежее. Алкоголь успокаивающим бальзамом растекается по венам. Допив пиво, я оборачиваюсь к рабочему столу, беру бутылку текилы «Патрон» и наливаю каждому из нас по шоту, Тирнан в том числе.
– Э, нет, – произносит она, расставляя соусы.
– Да. – Я киваю, поставив выпивку рядом с ее тарелкой. – Мы бухаем.
Калеб подходит и садится на стул. Проглотив обжигающую жидкость залпом, я резко выдыхаю, с грохотом опускаю стопку и вскрикиваю, когда текила достигает желудка. Потом бросаюсь вокруг стола, ловлю Тирнан и забрасываю ее себе на плечо.
– Потому что она наша на всю зиму! – Закружившись, слышу визг кузины.
– Ной! – рявкает она.
Однако я все равно смеюсь. Твою мать, к счастью, этот день заканчивается лучше, чем начался. Иначе мне реально пришлось бы постоять за себя и уйти отсюда навсегда.
Ее присутствие сделает этот дом сносным. Тирнан делает папу сносным.
– Сядьте, ради всего святого, – распоряжается отец. – Поужинайте как нормальная семья.
Поставив девушку на ноги, хихикаю, заставляю ее сесть, открываю новую бутылку пива и наблюдаю за Тирнан. Пристально глядя на текилу, она изгибает бровь.
Ну же. Отец не пьянеет, потому что пьет мало, а Калеб способен выпить литры Джека, Джима и Хосе[17] вместе взятых, но все равно остаться трезвым.
Тирнан глубоко вздыхает, поднимает стопку, опрокидывает ее и тоже глотает залпом. Ей даже практика не понадобилась. Хорошая девочка.
Папа тем временем раздает стейки.
Я заново наполняю наши стопки.
– Хватит. – Она вскидывает руку. – Не хочу, чтоб меня потом выворачивало наизнанку.
– Знаешь что? – говорю, пока девушка накладывает каждому из нас салат. – Заключим пари. Если я очищу свою тарелку раньше тебя, ты должна выпить еще два шота.
Тирнан смотрит на стейк с косточкой на своей тарелке, который по размеру больше ее лица.
– А если я тебя опережу?
– Тогда я выпью еще две стопки.
– Ты в любом случае собирался выпить две стопки.
Прыскаю от смеха. Да, верно.
– Я буду стирать твои вещи всю неделю, – предлагаю.
– К моему белью никто другой не притронется, спасибо.
– Да уж, это ясно как день.
Она выпучивает глаза. Отец тихо смеется. Они обмениваются мимолетным взглядом, прежде чем он затыкается.
Надув губы, Тирнан сердито пялится на меня.
– Ладно, ладно, – на сей раз отвечаю серьезно. – Если первая очистишь тарелку, я до конца недели буду готовить завтрак.
Она задумывается на мгновение и в итоге кивает.
– Договорились.
Я поднимаю свой нож с вилкой. У нас обоих одинаковые куски мяса и равное количество макаронного салата.
Руки Тирнан остаются на коленях.
– Готов?
– Тебе не нужны столовые приборы?
Девушка качает головой с подозрительной ухмылкой на лице.
– Нет.
Ла-а-а-адно. Ты точно выпьешь эти два шота.
– Начали! – ору я.
Набив полный рот, вижу, как она ставит свою тарелку на пол.
А?
Я замираю, наблюдая за Дэнни и Джонни, бросившимися к угощению. Один хватает стейк, второй отрывает половину, после чего они убегают в угол, чтобы насладиться своей добычей.
Какого хрена?
– Мы так не договаривались! – выпаливаю я, едва не плюясь едой.
– Ты сказал, что я должна очистить свою тарелку.
– Ты! – повторяю. – ТЫ должна была очистить тарелку!
– Семантика. – Тирнан делает глоток пива, самодовольно улыбаясь.
– Это был твой ужин, милая, – предупреждает ее папа.
Она пожимает плечами.
– Сэкономлю калории для завтрака. – После этого девчонка переводит взгляд на меня. – Блинчики, пожалуйста. С сосисками и тостами.
Тирнан смеется, а я рычу себе под нос.
По крайней мере, я все еще могу выпить две стопки.
Мы продолжаем есть. Тирнан выбирает из маленькой миски сладкий маринованный огурец и откусывает кусочек.
– Скоро пойдет снег, – говорит отец, взяв свое пиво и глядя на Тирнан. – Мы еще пару раз наведаемся в город, возможно, купим тебе одежду попроще, подходящую по размеру.
– Она может носить мое барахло, – говорю, жуя. – У меня полно вещей.
– Они болтаются на ней. – Затем он снова смотрит на нее. – Найдем какие-нибудь джинсы, которые стоят не три сотни долларов.
– Три. Сотни. Долларов. – Я вскидываю бровь. – Черт, что на тебя нашло?
Тирнан супится, открывает рот, собираясь огрызнуться на меня, однако внезапно осекается, заметив Калеба. Он ставит перед ней чистую тарелку, перекладывает туда половину своего стейка, уже разрезанного на маленькие фрагменты, и возвращается к еде и напиткам, даже не встретившись с девушкой взглядом, словно ничего не случилось.
– Эм… – Она пытается подобрать слова. – Сп… спасибо.
Закатив глаза, делаю глоток пива. Мне следовало об этом подумать.
Ей требуется минута, чтобы вспомнить, на чем мы остановились. Тирнан опять злобно смотрит на меня.
– Во-первых, мою одежду покупает персональный шопинг-ассистент моей семьи… точнее, покупал. Во-вторых… они красиво выглядят.
– Тебе не нужно выглядеть красиво, – вмешивается мой отец. – В наших краях те, кто красиво выглядят, оказываются замужем и беременеют в восемнадцать лет.
– Твои сыновья явно в курсе, что такое презерватив, и я тоже.
Я прыскаю от смеха.
– К тому же, – добавляет девушка, – у меня не было ни одного бойфренда. Вот когда я попробую отношения с тремя, тогда можешь начинать беспокоиться по поводу моего возможного замужества и беременности.
– Тремя? – бурчу я с набитым ртом.
Тирнан колеблется. Судя по виду, моя кузина предпочла бы не объясняться.
– Моя мать сказала, что женщина не должна выходить замуж, пока не получит опыт по крайней мере с тремя…
Она взмахивает рукой, будто я знаю, как заканчивается это предложение.