тихо и медленно трахаемся. Наши рты разделяют считанные сантиметры. Я опускаю взгляд, смотрю на то, как он погружается в меня, зная, что парень наблюдает за мной. Мне многое хочется сказать ему. Хочется умолять его о большем. Но еще сильнее я хочу услышать слова Калеба.
Заглядываю ему в глаза. Он расслабляется, накрыв мое тело своим, обхватывает ладонями щеки, прижимается лбом к моему лбу, и я раздвигаю ноги шире. Наша кожа слипается от пота. Я впиваюсь ногтями в его задницу, чувствую пояс джинсов под ягодицами.
В животе зарождается тепло. Готовая вскрикнуть, зажмуриваюсь, когда Калеб раскачивает бедрами быстрее и жестче. Он встряхивает мое лицо, требуя зрительного контакта.
Удерживая взгляд его зеленых глаз, кончаю. Наслаждение вспыхивает между ног, оргазм волной проносится по телу.
Однако я все так же смотрю ему в глаза, не моргая. Мы дышим друг другом. Я напрягаю мышцы пресса, и в следующую секунду… внутри будто фейерверки взрываются, трепет удовольствия распространяется повсюду. Калеб тем временем следит за каждым моим движением.
Открыв рот, не издаю ни звука. Мои мышцы сжимаются вокруг его члена. Жар переполняет меня, пробирает до костей.
Наконец с губ срывается приглушенный стон.
Я падаю на сиденье, мои веки смыкаются. Парень завладевает моим ртом, делает еще несколько толчков и тоже кончает. Его опаляющее дыхание – словно наркотик. Обессиленная, я ощущаю, как он пульсирует внутри и изливается в меня. Сердце бешено колотится. Открыть глаза не получается; я способна лишь прижать Калеба, уткнувшегося головой мне в плечо, к себе. Его частое тяжелое дыхание овевает мою шею.
Я хочу пережить это снова. И еще миллион раз, до конца своих дней.
Только закрадывается подозрение, что будет сложно найти другого мужчину, с которым я смогу испытать похожие ощущения.
Повернув голову, чувствую, как его губы мгновенно касаются моего лба, а рука властно сжимает бедро.
Калеб Ван дер Берг, черт бы тебя побрал.
Глава 25
—Тирнан? – слышится голос Ноя снаружи.
Оглядываюсь назад. Калеб надевает свою футболку. Джинсы он уже застегнул, а расстегнутый ремень, опоясывающий его подтянутый узкий торс, свисает вниз. Я прикусываю губу. Во рту снова пересыхает из-за желания ощутить его вкус.
Собственные мысли заставляют меня закатить глаза. Господи.
Застегнув воротник фланелевой рубашки Калеба, смотрю на разорванную рубашку его брата, лежащую на крыше машины, натягиваю шапку на голову, после чего открываю дверь.
– Тирнан!
– Я здесь, – отзываюсь, шагнув через порог в сугроб, и надеваю пальто.
Ной резко оборачивается на мой голос.
– Какого черта? – Нахмурившись, он подходит ко мне. Щеки парня такие же красные, как его яркая толстовка. Ветер колышет кончики волос, выглядывающие из-под шапки. – Я тебя везде ищу. И я только что заглядывал в амбар. Где ты пряталась?
Открываю рот, но позади меня со скрипом распахивается дверь. Ной устремляет взгляд мне за плечо. Вышедший из амбара Калеб застегивает ремень и сердито смотрит на брата. Снег падает ему на волосы.
Я мысленно испускаю недовольный стон.
– Ох, – бормочет парень.
Выдохнув, разворачиваюсь обратно к Ною.
Его взгляд нерешительно мечется между мной и Калебом. К счастью, он проглатывает язык, не озвучив то, что хотел сказать, и бросает мне мой телефон.
– Тебе несколько раз звонили.
Разблокировав экран, обнаруживаю пропущенные вызовы от Мираи.
Черт. Ничего хорошего это не сулит.
Я набираю ее номер, подношу мобильник к уху и направляюсь к дому.
– Тирнан, – отвечает она после третьего гудка.
– Привет. Что случилось?
Поднявшись по лестнице, иду к двери. Тревога в ее голосе меня настораживает.
– Не хотела тебе звонить и в то же время не хочу, чтобы ты узнала об этом от кого-то другого.
Распахиваю дверь, стряхиваю снег с сапог, затем вхожу внутрь. О чем узнала?
– «Дэйли Пост» опубликовала статью, в которой по заявлениям нескольких инсайдеров утверждается, будто твой отец…
Мной овладевает страх. Я без малого не кладу трубку. До этого момента я не осознавала, как приятно было оградиться от остального мира. Не уверена, что хочу услышать эту информацию. Однако Мираи не связалась бы со мной, если бы дело не было важным.
– Что? – спрашиваю, стягивая с себя пальто.
– Будто твой отец жестоко обращался с твоей матерью. Что он заставил ее совершить самоубийство.
– Что?! – восклицаю я.
Как они пришли к такому заключению? И у них есть инсайдеры?
Не припомню, чтобы той ночью в доме был кто-то еще, кто мог бы что-либо засвидетельствовать.
Я стискиваю телефон в руке, но сразу же расслабляюсь. Зачем людям спекулировать на подобные темы? Какой цели это служит?
– Тирнан, ты тут? – окликает Мираи.
Сглотнув, отвечаю:
– Да.
Я вхожу в кухню. В воздухе витает аромат тушеной оленины, оставленной Джейком на медленном огне. Калеб и Ной следуют за мной. Их отец, стоящий возле раковины, оборачивается и заглядывает мне в глаза, а я отвожу взгляд.
– Мы знаем, что это ложь, – продолжает женщина, – только выбор действий у нас невелик и…
Качая головой, сбрасываю вызов, хватаю ноутбук, разворачиваю его и запускаю браузер.
Почему я огорчена? Мне безразлично, что люди говорят о родителях. Может, благодаря этому вскроется, насколько далеки они были от идеала, даже если текущая тема обсуждений – полнейшая чушь.
Парни окружают стол. Им наверняка не терпится выяснить, что происходит. Когда страница поиска загружается, я ввожу имена отца и матери. Заголовки мгновенно бросаются в глаза.
Сердце колотится в груди.
– О чем они пишут? – интересуется Ной, выглядывая из-за моего плеча.
Я мотаю головой. От злости сдавливает горло. Понятия не имею, как это остановить.
– По утверждениям инсайдеров, отец был деспотичным тираном, – говорю я, бегло читая статью, – и моя мать его боялась. Он забрал ее с собой, потому что не верил в ее преданность после своей смерти.
Бред какой-то. Он жил ради ее благополучия.
Закрыв заметку, просматриваю остальные заголовки, упоминания в «Твиттере», ссылки на видео на «Ютьюбе». Серьезно? Уже появились видеоблоги с конспирологическими теориями?
Чья-то рука закрывает монитор и отворачивает его от меня.
– Не смотри на это. – Джейк захлопывает крышку ноутбука. – Ты в курсе, какое дерьмо лилось из прессы, потому и держалась подальше от интернета.
Впиваюсь ногтями в столешницу.
– Ну, такое возможно? – вмешивается Ной.
Отец бросает на него многозначительный взгляд.
– То есть… это в любом случае никакого значения не имеет, верно? – поспешно добавляет парень. – Они были мудаками.
Я делаю глубокий вдох, стараясь его не слушать.
Однако он прав. Какая разница? Почему меня взбесила данная ситуация?
– Это не твоя проблема, – строго говорит мне Джейк.
Подняв глаза, ловлю его невозмутимый взгляд. Он проявляет терпение, но… готов ко всему, если понадобится его помощь.
Я встаю, беру сотовый, листаю список контактов и нажимаю кнопку вызова.
– «Бартлетт, Шнайдер и Абрахам». С кем вас соединить?
– Это Тирнан де Хаас. Мне нужно поговорить с мистером Исуолой.
После короткой паузы секретарь произносит:
– Да, мисс де Хаас. Пожалуйста, подождите.
Калеб держится поодаль, облокотившись на деревянную балку между кухней и гостиной. Его глаза опущены, в отличие от Джейка и Ноя, которые пристально смотрят на меня, стоя у стола.
– Тирнан, – отвечает мистер Исуола. – Как поживаешь?
Я отворачиваюсь от парней в попытке хоть как-то уединиться.
– Вы видели статью в «Дэйли»? – спрашиваю тихо.
– Да, сегодня утром. – Его голос звучит печально. – Я уже отправил им письмо о прекращении противоправных действий.
Качаю головой.
– Нет.
Мужчина несколько секунд молчит.
– Хочешь, чтобы они напечатали опровержение?
Вздохнув, начинаю наматывать круги по кухне.
– Ущерб уже нанесен. Теперь читатели будут верить в это, несмотря ни на что. Но я хочу, чтобы такое больше не повторилось.
– Ты намерена преподать урок другим на их примере?
– Да.
Мы оба замолкаем. Надеюсь, он без моих пояснений поймет, о чем я прошу. Конечно, это покажется мелочным, к тому же потом я могу передумать, но, насколько всем известно, родителей я любила и боготворила. Со стороны журналистов скверно публиковать бездоказательную историю, особенно перед лицом осиротевшей дочери пары.
– До скорого, – говорит мужчина, уловив намек.
– До свидания.
Я сбрасываю вызов и, подойдя к раковине, наливаю себе стакан воды.
Джейк останавливается сбоку от меня.
– Ты могла бы просто сделать заявление.
Едва слышно засмеявшись, закрываю кран.
– Дочь вступается за родителей? Очень правдоподобно, – бубню я. – Если дело дойдет до суда, им придется раскрыть свои источники.
– И ты готова поспорить, что никаких источников нет.
– Я точно знаю, что их нет. – Подношу стакан к губам. – Мы с Мираи жили в том доме. Никто не контролировал мою мать. Именно рядом с ним она и хотела быть.
Сделав глоток, выхожу из кухни и двигаюсь к лестнице. Мне нужно принять душ.
– Почему ты беспокоишься о них? – слышу вопрос Ноя. – Они ужасно к тебе относились.
Остановившись на третьей ступеньке, я пытаюсь заставить себя идти дальше, потому что не знаю, как ответить. Мне требуется несколько секунд, чтобы развернуться и встретиться с ним взглядом.
Если честно, я понятия не имею – почему. Мое сердце не смягчилось по отношению к ним, однако что-то изменилось с момента моего переезда сюда. Появилась черта… предел тому, что я теперь готова терпеть, которого не было раньше.
Пожимаю плечами, подбирая слова, только другого объяснения не нахожу:
– Они мои родители.
Парень прищуривается. Все трое смотрят на меня. Больше ничего не сказав, я поднимаюсь на второй этаж. Мне почти хочется улыбнуться. Возможно, мама и папа не заслуживают моей преданности, но отстаивать справедливость, оказывается, довольно приятно.