Полосы лунного света падают на пол ее комнаты. В доме царит тишина; снег стучит по стеклянным дверям, напоминая звук метронома. Тук, тук… тук. Тук, тук… тук.
Парень залезает на кровать, нависает над спящей Тирнан, опершись на руки и встав на колени.
К счастью, его отец и брат не знают о случившемся. Они работали в гараже, поэтому не слышали ее истерику. Но даже если бы услышали и примчались на выручку, он был готов.
Ему уже тошно от того, что она ходит по рукам, словно потаскуха. Сначала трахнула его в амбаре, потом позволила отцу дотронуться до себя и поцеловать, почти отдалась его брату, стоило ему отвернуться.
Тошно видеть ее улыбку, когда она ремонтирует свое тупое барахло в мастерской.
Тошно от того, как она радуется снегу или когда кормит лошадей.
Тошно замечать пряди волос, спадающие на ее щеку, когда девушка читает за обеденным столом; или как она сдвигает губы вбок, когда сосредотачивается на каком-либо задании.
Тошно от ее криков по ночам; от того, какие жалкие звуки она издает во время своих кошмаров.
Он смотрит на нее, склонив голову набок. Дыхание Тирнан становится поверхностным. Она сжимает воротник своей футболки в кулаках. Ее лицо напрягается, тело дергается. Кошмар начинается.
Наклонившись, парень проводит кончиком носа по ее носу, закрывает глаза, ощущает ее частое дыхание. Мышцы девушки сокращаются, подбородок дрожит. Она хмурит брови. Отчасти ему хочется сделать то же, что и всегда. Заключить ее в объятия, успокоить, вернуть к нормальному сну.
Только в ясном сознании она совершенно другая. Жестокая. И он больше не забудет об этом.
Впившись в губы Тирнан поцелуем, парень проглатывает ее стон. Она поначалу оцепеневает, затем расслабляется. Он едва не смеется. На его месте мог бы оказаться любой. Даже если он стянет с девушки трусики и войдет в нее, она не откроет глаза, чтобы понять, кто из них это делает, ведь, по сути, нет никакой разницы.
Парень прокладывает дорожку из поцелуев по ее щеке. Она до сих пор спит. Его губы зависают над ее кожей, двигаются, однако озвучить слова он неспособен. Красивая шлюшка. Качнув бедрами, быстро прижимается к ней. Вот кто она. Шлюха.
Он слезает с Тирнан и, наблюдая за ее лицом, осторожно стягивает с нее шорты, бросает их на пол. Вернувшись, опять нависает над ней и просовывает руку в трусики.
Его пальцы соблазнительно скользят между ног девушки, чтобы она их раздвинула. Однако он вынужден сделать паузу на мгновение и сжать кулак, потому что она такая мягкая и гладкая. Ему нравится трогать ее. Парень находит ее клитор. Как и подобает гребаным шлюхам, Тирнан разводит колени. Он улыбается, дразняще поглаживая маленький бугорок по кругу. Его отец тоже так делает? Или, может, брат? Она стонет для них, не так ли?
Подняв руку, он облизывает свой палец, после чего вновь прикасается к ее плоти, слушает вздохи и сладкие стоны. Парень смотрит на лицо Тирнан. Скоро она узнает, что это он.
Испустив хриплый стон, девушка выгибает шею, запрокидывает голову назад, начинает охотно двигаться. Папа и Ной спят. Она в его полном распоряжении.
– Калеб… – пробормотав, Тирнан обхватывает его запястье, но не убирает руку от себя. – Ты такой говнюк.
Он ухмыляется. Да, говнюк. А ей нравится притворяться, будто ее это волнует. В одну секунду сопротивляется, в следующую умоляет, чтобы ее поимели. Девчонка его не остановит, потому что, пока кто-то трахает ее, она забывает о своей никчемности.
– Медленнее, – с придыханием произносит девушка. – Пожалуйста…
Только он не сбавляет темп. Высвободившись из ее хватки, заставляет той же рукой поднять футболку. Она тянет ткань вверх, обнажая свои шикарные сиськи. Он наблюдает, как они покачиваются вперед-назад, пока Тирнан двигается ему навстречу. Откинувшись назад, парень садится на пятки, продолжает играть с клитором, а его вторая рука опускаются ниже.
Поглаживая тугое отверстие, он дразнит ее задницу. У нее перехватывает дыхание.
– Калеб? – нервно спрашивает она.
Однако парень не останавливается, трет, вводит кончик пальца внутрь, при этом все быстрее стимулируя клитор. Ее мышцы сжимаются вокруг него, обволакивая теплом. Его член болезненно набухает, отчего он лишь сильнее злится.
Палец в заднице девчонки остается неподвижным, зато другой слегка погружается в киску, распределяет влагу вокруг. Он трахает ее рукой. Постепенно она привыкает и расслабляется, почувствовав себя комфортно, снова возбуждается, качает бедрами. Ей нравится, когда оба ее отверстия заполнены.
Естественно, ей это нравится.
Спустя несколько секунд его пальцу удается погрузиться глубже в задний проход. Они ловят ритм; по комнате разносятся стоны и тяжелое дыхание девушки, пока она стремится к своему оргазму.
Он едва не осекается. Глядя на Тирнан сверху вниз, отчасти хочет подарить ей это наслаждение, ведь она такая красивая. И ему нравится видеть ее улыбку.
Нравится видеть, какой восторг вызывает у нее снег, с какой радостью она кормит лошадей и как любит животных. Насколько приятно было, когда девушка обняла его на сиденье машины в амбаре.
Но его руки все равно выскальзывают из ее красных трусиков. Тело Тирнан дрожит, а стоны остаются без ответа.
– Нет, пожалуйста, – сдавленно шепчет она. – Я была так близка.
Испарина выступает над бровями. Твою мать, на него накатывает тошнота, только он слезает с постели, не обращая внимания на ее просьбы.
Пока все идет по плану.
Теперь второй раунд.
– Калеб… – молит Тирнан.
Пропустив слова девушки мимо ушей, он бросает свои джинсы на пол и стаскивает ее с кровати. Она стоит на нетвердых ногах, пошатываясь из-за утомления. Парень приседает, снимает с нее трусики. Ухватившись за его плечи, Тирнан переступает через свое нижнее белье.
– Я тебе нравлюсь? – спрашивает она тихо.
Вопрос заставляет его замереть.
– Хоть немного?
Если бы он не видел перед собой женское тело, мог бы подумать, что с ним разговаривает ребенок, настолько невинно и мило звучит ее голос.
Девушка сглатывает.
– Мне казалось, что твое молчание должно в какой-то мере прельщать меня. – Он стягивает с нее футболку, и она поднимает руки. – Что бы я ни сказала, твои ответы выслушивать не придется. Я тоже ненавижу разговаривать.
Не глядя на нее, парень достает из кармана презерватив, разрывает упаковку и надевает резинку на себя.
– Единственное, чем ты можешь меня ранить – это уйти, – бормочет Тирнан, после чего вздыхает. – Терпеть не могу, когда ты уходишь.
Он толкает девушку обратно на кровать, забирается на нее сверху, избегая зрительного контакта.
– Мне ненавистно то, как ты порой смотришь на меня, – шепчет она, явно сдерживая слезы. – Словно я ничто.
Повыше подняв ее колено, он направляет свой член и начинает входить в нее, пока в конце концов не погружается полностью. Накрыв ее собой, парень подавляет удовольствие и тепло, распространяющееся по его телу, выбрасывает слова Тирнан из головы.
– А иногда… – Она целует его, обвив руками талию и скользнув кончиком языка ему в рот.
Он твердеет еще сильнее, втянув воздух сквозь зубы.
– Я тоже не знаю, как говорить. Вот так мы разговариваем. Только в такие моменты я чувствую, что нравлюсь тебе.
В глазах жжет. Глубоко поцеловав Тирнан, парень ощущает вкус слез на ее щеках. Осыпает ее поцелуями. Она ему нравится. Он с самой первой встречи хотел прикоснуться к ней и наблюдал за тем, как девушка мало-помалу начинала смеяться, становясь частью их семьи.
Плотно прижавшись к ней всем торсом, он двигает бедрами, обхватывает ее голову руками и опять целует.
– Калеб… – выдыхает она. Ее киска сжимается. – Калеб. Боже.
Он чувствует, Тирнан вот-вот кончит. Она всегда так прекрасна на пике блаженства. Двигаясь все быстрее и быстрее, он хочет любить ее. Хочет довести до оргазма, потому что она была создана для него. Они оба не умеют принимать любовь от других людей, но им не нужно разговаривать. Вот что заменяет им слова.
Он никем не упивается так, как жаждет упиваться ею. Ее запахом, ее звуками, ее прикосновениями… ее вкусом. Объятия Тирнан дарят ему ни с чем несравнимые ощущения.
Ему хочется любить ее.
Доставить ей удовольствие.
Он хочет довериться ей и когда-нибудь увидеть девушку с его ребенком на руках.
Его толчки замедляются, когда он задумывается о том, как ее любили отец и Ной. Обо всех словах, которые она шептала в их кроватях.
Ее не так уж трудно удовлетворить.
Пока перед глазами мелькают образы того, какой она была сегодня с его отцом и братом, он вспоминает…
Женщины, которых он любит, забывают о нем.
Парень останавливается. Жалобно пискнув, Тирнан, балансирующая на грани второго оргазма, дрожит, однако эйфория ускользает от нее, и она возвращается на землю.
– Нет, – едва слышно произносит девушка, выдохнув. – Пожалуйста… Калеб, что ты делаешь?
Глава 27
Он встает, хватает меня и переворачивает. Что-то затягивается вокруг моего запястья, и я понимаю, что это ремень, раньше, чем поднимаю глаза.
Тот самый ремень, подаренный Калебом, который лежал на прикроватном столике. Зафиксировав мою руку, свободный конец парень перебрасывает через кованое изголовье кровати.
О черт. Он дергает ремень, заставляя меня подняться – я вынуждена вцепиться обеими руками в прутья для поддержки, – и закрепляет петлю. Затем силой раздвигает мои колени.
– Калеб… – пытаюсь возразить.
Я чувствую свою влагу на внутренних поверхностях бедер. Каждая мышца внутри горит. Мое тело трясется. Что он делает?
Впившись пальцами в бока, он резко дергает мои бедра на себя. Его член быстро проскальзывает внутрь, и я зажмуриваюсь из-за саднящей боли, потому что он едва не пронзает меня насквозь. Мне неприятно.
– Калеб…
Но я не знаю, что хочу сказать. Голова идет кругом.