ровати и беру одну из подушек. Простыни смяты, одеяло наполовину свисает с края. Уткнувшись в подушку носом, вздрагиваю от контакта с прохладной тканью. Когда делаю вдох, сперва ничего не улавливаю, но постепенно запах проявляется. Листва, чертополох, дерево, кожа. И что-то еще. То, что ощущаешь, лишь прильнув к его шее. Внизу живота просыпается огненный торнадо, и я обессиленно плюхаюсь на матрас.
Здесь холодно. Мрачно и пыльно. Камин почернел от сажи за годы использования. Хоть Калеб и не забрал ничего, что я бы заметила, спальня кажется заброшенной.
Направившись к дальней стене, останавливаюсь перед панорамным окном и смотрю на заснеженный, мирный, прекрасный лесной пейзаж.
Я по-прежнему злюсь.
Если бы прямо сейчас он вошел в комнату и захотел загладить свою вину, я бы, вероятно, поддалась и проглотила любые крохи внимания, предложенные им. Калеб одержал бы победу.
Он даже в эту секунду побеждает. Миновала неделя, а я снова вернулась к тому состоянию, в каком была, когда переехала сюда. Извожу себя, потому что…
Потому что чего-то стою, только если кто-то хочет меня любить.
Точь-в-точь как с родителями.
Слезы, из-за которых все это время жгло в глазах, высыхают. Протяжно, глубоко вдыхаю, отпускаю всю боль и сбрасываю груз с плеч.
Я выше этого. Я хочу жить.
Развернувшись, выхожу из спальни. Прежде чем закрыть дверь, бросаю последний взгляд на помещение, после чего спускаюсь в мастерскую, делаю музыку, которую слушают парни, громче и готовлюсь к покраске шкафа.
Ной улыбается мне, пока я надеваю очки, и мы все приступаем к работе.
Глава 29
Я поворачиваю рукоятку и газую. Заднее колесо заносит, оно рисует полукруг в снегу. Опустившись на сиденье, упираюсь ботинками в подножки и гоню вверх по посыпанному солью двору.
В небе нависают темные тучи. Мне нравится такая погода. Сейчас примерно минус шесть градусов. Декабрь и январь дались тяжело, но я довольно быстро закалилась. Теперь даже куртку редко надеваю.
Более того, я не уверена, какой сегодня день. Знаю лишь, что на календаре февраль. По-моему.
Остановившись у гаражной двери, снимаю шлем, вешаю его на руль и слезаю с байка.
– Мне понравилось! – говорю Джейку.
– Хочешь себе такой?
Я улыбаюсь, наблюдая за тем, как он вытирает машинное масло с рук.
– Может, лучше что-то легальное, на чем можно ездить по дорогам общего пользования?
Он качает головой. Прислонившись к стиральной машинке, сбрасываю ботинки. Манжета моего красивого аранского свитера распускается, шерстяная нить болтается, а меня это только радует, ведь моя одежда так выглядит, потому что я провела в ней множество часов и дней, занимаясь любимыми делами.
В мастерской стоит пять предметов мебели: два приставных столика, изголовье кровати, еще один комод и шкаф. За пару месяцев я могла бы закончить больше проектов, однако успела также расквитаться со всеми школьными курсами, заполнила документацию для поступления в колледж, перепробовала тонну новых рецептов, используя наши запасы скоропортящихся продуктов, пока они не сгнили.
Хотя свежего хрустящего яблока не смогу попробовать еще недель восемь. Уже не терпится выбраться в город.
А порой я надеюсь, что снег никогда не растает.
Под моими ногтями скопилась грязь, и мне не нужен макияж – я каждый день провожу на свежем воздухе, зарабатывая натуральный румянец.
Бросив тряпку на пол, Джейк смотрит на меня.
– Не обязательно легальное. Если оставишь его здесь.
Я встречаюсь с ним взглядом, после чего наклоняюсь и достаю одежду из сушилки.
– То есть будешь им пользоваться, приезжая погостить.
Киваю, больше не глядя на него. Я в курсе, чего он хочет. Джейк был бы счастлив, если бы я осталась здесь, но готов довольствоваться уверениями, что его дом станет моей основной базой на время праздников и каникул.
Он полагает, что я успокоилась и задержусь до лета.
Только я не могу. Возможно, Калеб не возвращается домой из-за меня. Может, он вернется, когда я уеду.
Не ответив, кладу чистые вещи на сушильную машинку, загружаю в барабан мокрые и бегу по лестнице в дом.
Я выдыхаю на свои руки, потирая их в тепле, исходящем от камина. Чувство вины пронзает меня, пока я наполняю миски собак свежей водой и кормом. Не хочу игнорировать просьбу Джейка, но впереди целых два месяца. По меньшей мере.
Мне не нужно со страхом ждать расставания с ними. Еще рано.
Разумеется, то же самое я говорила в декабре, а ощущение такое, будто это было вчера.
Пересекаю гостиную и поднимаюсь по лестнице. Входная дверь открывается. Обернувшись, вижу вошедшего Ноя. Он стряхивает снег с сапог, стягивает шапку и рабочие перчатки.
Едва парень поднимает голову, мы встречаемся взглядами.
Дьявольская улыбка появляется на его губах, и мое сердце пропускает удар.
Нет.
Поймав ртом воздух, я мчусь наверх. Слышу, как он топает, догоняя меня. Завизжав, хватаю его за руку, когда парень проносится мимо. Мы оба спотыкаемся и смеемся, пытаясь наперегонки добраться до ванной.
– Я первая! – кричу ему.
Вместе ввалившись в комнату, врезаемся в дверь. Я падаю на пол, Ной тоже падает и хватает меня за ноги, не позволяя встать. Хохоча и визжа, пинаю его, затем, ухватившись за раковину, поднимаюсь. Когда бросаюсь к душу, парень ловит меня и прижимает к себе.
В животе все переворачивается; я чувствую, как его тепло и дыхание окутывают меня.
На мгновение воцаряется тишина. Наш смех затихает.
Он возвышается надо мной, его грудь вздымается и опадает напротив моей. От одежды Ноя пахнет костром, который он разжег снаружи.
Его член трется об меня через одежду, и я отстраняюсь.
– Можешь идти первым. Похоже, тебе нужно кое с чем разобраться.
Пытаюсь обогнуть его, однако он преграждает мне путь.
– Ты имела в виду, что тебе нужно кое с чем разобраться.
Парень смотрит на меня сверху вниз. От его тела исходит жар. Единственное препятствие для него – я сама.
– Ты его любишь? – спрашивает Ной. – Потому что если нет, залезай в душ со мной. Мое тело изнывает.
Я не шевелюсь.
Может, мне стоит согласиться. Будет приятно.
У Калеба есть причина держаться подальше от дома, в конце концов. Он либо дожидается моего отъезда, чтобы больше не увидеться со мной, либо не рассчитывает, что я останусь нетронутой за время его отсутствия, особенно среди мужчин, с которыми уже была близка.
Все этого хотят.
Однако когда Ной наклоняется, я упираюсь ладонями ему в грудь.
– Нет.
Качая головой, не подпускаю его к себе.
– Ты его любишь?
– Не знаю, – отвечаю, нахмурившись.
Но тебя я не люблю. Не так.
Ной нуждается в брате гораздо больше, чем во мне. Я не хочу вбить клин между ними.
– Не израсходуй всю горячую воду. – Сказав это, выхожу из ванной.
Спустившись вниз, направляюсь в кухню, чтобы проверить томящееся на плите мясо, как вдруг слышу приглушенный крик. Поднимаю голову и вижу Джейка, говорящего по телефону.
– Если ты не передашь ей трубку, клянусь, я эвакуирую ее оттуда на вертолете!
– Господи, твою мать, – рычит мужчина, убрав мобильник от уха, и сердито смотрит на меня. – Тирнан…
Он швыряет девайс мне, в другой руке держа чашку кофе.
– Пусть эта женщина больше не звонит сюда. Отвечай ей со своего телефона.
А?
Я поднимаю сотовый.
– Эта женщина? – с презрением повторяет Мираи. – Что это значит? Он просто варвар.
– Привет.
– Привет, – выпаливает она, сообразив, что на линии я. – Счастливых праздников, Тирнан.
– Да, знаю. Прости, – говорю, поморщившись.
Последние десять недель мы общались исключительно по электронной почте и эсэмэс. Хоть Мираи и звонила, я не отвечала. Не была настроена на беседы. С помощью текстовых сообщений можно быстро решить насущные дела без необходимости придумывать темы для разговора.
– Тирнан…
– Мне очень жаль. Просто я…
– Жила своей жизнью, – договаривает она. – Я понимаю. Но ты от меня не отделаешься, ясно?
– Знаю. – Прислонившись к стойке, смотрю на Джейка, который роется в холодильнике в попытке сделать вид, будто не подслушивает. – Ты же получила мой подарок, да?
Мираи тихо смеется.
– Да. Очень щедро с твоей стороны. Намекаешь, что мне нужен отпуск?
– Или роман, – дразню я. – Бурный, страстный, безумный роман с мужчиной. Или мужчинами.
Джейк оглядывается через плечо.
Я купила Мираи путевку на Фиджи. Для нее и еще одного человека.
– Да ну? – Она снова смеется.
– Она горячая? – шепчет Джейк.
Бросаю на него взгляд. От раздражения на его лице не осталось и следа. Я закатываю глаза.
– Значит, ты счастлива?
Ной включает музыку наверху. Его отец приподнимает крышку кастрюли и зачерпывает ложкой подливу на пробу. Сегодня вечером они собираются показать мне «Звездный десант» в первый раз. Я живу в уюте, сытости и любви.
У меня есть все, что нужно.
И все же я опускаю глаза, пробормотав:
– Почти.
Мы болтаем с ней еще какое-то время. Мираи сообщает, что мистер Эсуола связался с ней по поводу того «желтого» таблоида. Они добились от газеты публикации опровержения, а репортера уволили. Надеюсь, это послужит примером остальным – я не намерена терпеть распространение сплетен о моих родителях до конца своих дней.
Попрощавшись с Мираи, проверяю мясо и добавляю картофель, который почистила утром.
Пока мою руки, смотрю в окно. Снег во дворе начинает подтаивать. Снегопады еще ожидаются, однако предыдущие несколько дней стали приятной передышкой после лютых морозов.
Подавшись вперед, разглядываю небо. Облака кажутся тяжелыми. Скоро пойдет снег.
Я ощущаю присутствие Джейка у себя за спиной. Обернувшись, замечаю, что он тоже смотрит в окно.
Когда его взгляд опускается на мои губы, в его глазах мелькает что-то интимное.