Оливия тихо застонала, пытаясь отбиться, но мне уже было все равно. По правде говоря, я не хотел срываться на ней, да я ее в принципе вообще не ждал сегодня, она просто пришла в неподходящее время.
Тем не менее Оливия не так глупа, какой старается себя показать, и сколько бы я ни отрицал, в ее словах есть правда. Нужно было оторвать голову Дийане еще вчера вечером, а не тащить ее к себе домой. Какая из нее мирна? Я не смог получить от нее даже той малой части энергии, которая необходима, чтобы хоть наполовину утолить свой голод. Она не подходит. Все. Точка. От таких избавляются сразу, как от бракованных особей. Девчонка и вправду невосприимчива к моему влиянию, но, к сожалению, и дать необходимый резерв энергии она не может. Такое иногда случается, но зачем она тогда нужна? Все равно придется искать новую, а с этой покончить и даже не пытаться ее приручить.
Конечно, всегда остается вариант с обменом энергии, при котором даже эта бракованная мирна сможет выжить и спокойно находиться рядом со мной очень и очень долго. Но этот вариант априори невозможен. Сколько нужно угробить времени, сил и стараний, чтобы она смогла мне доверять? И еще более важный вопрос: а нужно ли мне все это вообще?
— Ринар, — из последних сил захрипела Оливия, хватаясь за мои плечи. — Прости… прости меня.
Я втянул когти обратно и отпустил ее. Демоница с тяжелым вздохом упала на землю, при этом судорожно пытаясь откашляться. Сделав к Оливии шаг, я пихнул ее носком ботинка, опрокидывая на спину и прижимая к земле.
— Убирайся отсюда, — сухо приказал я. — Если я захочу тебя увидеть, то найду сам. А если ты еще раз посягнешь на что-то мое, я тебя разорву.
В последний раз окинув ее безразличным взглядом, я развернулся и зашагал в глубь сада.
Она неплохая демоница, может перемещаться сквозь параллель и частично придерживается установленных законов, но это не значит, что я хоть мысленно представлял ее в роли своей пары. Суккуб? Нет, это несерьезно. С ней можно трахаться, развлекаться, делить еду, но никак не создавать семью. Развратная демоница, неспособная выносить моего ребенка, не сможет стать моей женой. На что она надеялась, понятия не имею.
Увидев Линду, я подошел к ней:
— Мне нужен лекарь. Сейчас же.
От неожиданности Линда выронила из рук секатор:
— Господин… вам нужен именно лекарь?
— Да.
Если подумать, то нет никакой срочности, и лекарь тоже не особо нужен. Просто Дийана плохая мирна, отвратительная. Ее тело не в состоянии справиться с нагрузками, на которые я рассчитываю. Обычный человек от них умирает сразу, хорошая мирна держится полгода, Дийана же находится где-то посередине. С другой стороны, это не значит, что я не могу питаться ею точно так же, как и остальными. Просто она не протянет долго.
Я на секунду задумался. Насколько я помню, такие девчонки живут три-четыре месяца, не больше. И то с учетом того, что они добровольно отдаются и хозяину не нужно прибегать к насилию.
«Ты можешь прямо сейчас искать себе новую мирну, Марш. Дийана — труп».
От этой мысли меня бросило в холод. Не знаю почему. Наверное, она просто мне нравится. Наивная, милая, молодая — девочка отличается от привычного общества. Я уже очень давно не испытываю никаких чувств к демоницам, они все одинаковые, как под чертову копирку. Самоуверенные, красивые, тщеславные. Не тот набор качеств, которые бы я хотел видеть в женщине рядом с собой.
— Мистер… мистер Марш? — запнувшись, позвала Линда, не понимая моего молчания.
Я задумчиво посмотрел на нее.
— Лекаря, — отрывисто приказал я растерявшейся служанке и, развернувшись, направился обратно в дом.
Кровь стучала в висках, вены пульсировали, тьма пожирала меня изнутри. Как же я ненавижу это чувство! Хочу есть, но не хочу убивать девчонку. В таком случае придется убить обычную человеческую женщину, выпив всю ее энергию до дна. Вдохновляет только то, что простые смертные сами бросаются на меня, стоит их только поцеловать. Такова уж сила внушения, ничего с ней не поделаешь. Убью кого-нибудь, утолю свой голод и смогу спокойно заняться этой конкретной мирной. Возможно, не все так плохо, как кажется. Все-таки одного раза недостаточно, чтобы определить наверняка. Нужно попробовать еще раз получить от нее энергию. Но если учесть, что пять таких провальных попыток приведут к тотальным и непоправимым последствиям, то легче найти себе новую!
Проклятье!
Поднимаясь на второй этаж, я со злости смахнул все попавшиеся под руку картины:
— Бездарная мазня!
Не могу контролировать голод, не могу контролировать злость — это все не так просто, как у людей. На первое место выступают инстинкты, которые никогда не подавляются. Никогда.
Остановившись около комнаты мирны, я прислонился лбом к стене, пытаясь вернуть себе человеческий облик. Получилось не сразу, потребовалось больше десяти минут, чтобы успокоить сердцебиение и прогнать тьму.
Мотнув головой, осторожно приоткрыл дверь и вошел внутрь.
Растрепанная, босоногая девчонка спокойно лежала на широкой кровати, обняв руками и ногами огромное одеяло.
Забавно? Отчасти.
Я не сдержал ухмылки. Надо ее переодеть, если я не хочу, чтобы она заболела. Не люблю возиться с больными животными или людьми. Это, как правило, сильно все усложняет.
Вынув из кармана тюбик с быстро заживляющей мазью, подошел к кровати и осторожно лег к Дийане. На ее руках, плечах и ногах действительно остались безобразные отпечатки от моих пальцев. Могу только догадываться, насколько все это болезненно для человека. Не хотелось бы снова брать ее силой. Конечно, ничего удивительного или плохого в этом для инкуба нет, но огромного удовольствия мне это не доставляет. Просто когда наступает голод, уже нет времени спрашивать согласия у своей мирны, она изначально должна быть готова лечь под меня в любую минуту. Жаль, что Дийана не готова, и вряд ли ее удастся подготовить.
Надо быть честным: я трачу время на какую-то откровенную хрень, вместо того чтобы действительно искать себе источник пищи. Это злит, нервирует и раздражает.
Девчонка неосознанно дернулась во сне и, свернувшись калачиком, прижалась ко мне, закидывая руку на мою грудь. Я резко выдохнул, наблюдая за безобидной мирной, которая удобно устроилась у меня под боком.
«Не трогай ее, Марш! Ты же видишь, она совершенно истощена, испугана и сбита с толку!»
Я провел ладонью по ее лицу, убирая волосы назад. Милая… Она однозначно красивее Оливии, боюсь только, мало кто разделит мое мнение на этот счет.
Я тяжело вздохнул и откинулся назад, не решаясь разбудить Дийану. Что мне с ней делать? Особенно сейчас, когда на первое место выступает голод, а вместе с ним — непосильное раздражение и тотальный провал в самоконтроле. Я хочу причинять боль, особенно молодым человеческим девчонкам с невинными голубыми глазами. Я ненавижу себя за это, но в то же время наслаждаюсь каждой секундой их страданий. Дийана просто одна из многих, были до нее и будут после нее. Но она так хорошо пахнет!
Я нахмурился и устало потер глаза, а потом еще раз взглянул на девчонку и провел рукой над ее головой, погружая в окончательное беспамятство. Пускай спит. До утра.
Немного подумав, решил все же ее раздеть. Ну или переодеть. Какая разница? Подсознательно я просто хотел увидеть ее тело… голое тело, которое отныне принадлежит исключительно мне.
Дернув платье, я разорвал его, оставив Дийану совершенно обнаженной. Вздрогнув во сне, она поежилась от холода.
Я снова не смог побороть довольную улыбку, рассматривая узкую девичью спину, покрытую небольшими мурашками, такие же узкие плечи и талию, небольшую грудь с бледно-розовыми ареолами вокруг напряженных сосков, слишком нежную и ранимую кожу.
Покрутив в руках тюбик с мазью, выдавил немного себе на ладонь и опустил руку на упругие ягодицы. Дийана вздрогнула. Я провел рукой по ее телу, поднимаясь вверх, сжимая грудь и возвращаясь обратно к ягодицам. Жилки на моих висках забились сильнее, пробуждая тьму, заставляя подчиняться желанию.
Тело мирны отзывчивее и нежнее, чем тело самой искушенной демоницы или обычной человеческой девушки. Оно природой создано для того, чтобы поддаваться инкубу, хотеть его, наслаждаться ласками. И Дийана не была исключением.
Я закрыл глаза и скользнул рукой между ее ног. Влажная и готовая принять меня прямо сейчас. Искушение.
Я тут же отдернул от нее руку, прекращая изводить самого себя. Я не хочу убирать синяки с этого тела, не хочу лечить ее. Наоборот. Я хочу изувечить ее всю. Хочу грызть ее, кусать, рвать. Хочу оставить на ней свои отметины, заклеймить ее собой. Навсегда.
На секунду я остолбенел. Замер, с сомнением вглядываясь в расслабленные черты ее лица. Меня поразило мое собственное желание, поразило настолько, что я не заметил, как тьма подобралась слишком близко… Я хочу ее. Хочу Дийану, и это больше, чем голод. Хочу чувствовать ее, а не только ее энергию.
Я уже ощущал, как тьма начала раздирать мне горло, но все так же неотрывно смотрел на беззащитное человеческое недоразумение, которое угораздило родиться мирной. Я смотрел и понимал, что не смогу ее убить. Желание оставить Дийану рядом с собой было сильнее голода.
И это моя ошибка.
Всем свойственно ошибаться, даже демонам.
Адская боль пронзила голову, выворачивая сознание наизнанку. Зашипев, я скатился с кровати. Ударился о прикроватную тумбочку, раскроив себе висок. Липкая кровь тут же потекла на пол, окрашивая белые шкуры в красный цвет.
Новая волна боли прокатилась по моему сознанию, застилая глаза мутной пеленой.
Я зарычал, пытаясь за что-то зацепиться, но руки ничего не находили, только пальцы бесполезно хватали пустой воздух.
Я не кричал, не звал на помощь, только рычал и барахтался в жутком мучении. Я знаю это чувство. Это агония. Мало кто способен ее вынести. Увы, даже демонов она сжигает изнутри. Но я знал, что так будет. И я был готов.
Принимая какое-то решение, я не думаю, верное оно или нет. Я просто его принимаю.