Официант ушел, а она, продолжая улыбаться, повернулась к Карин:
— Скажите, кто вы. Я даже не знаю вашего имени.
— Карин Маршалл. Я живу на острове Принца Эдварда. Это у восточного побережья Канады.
— Тогда мы не можем быть родственниками, хоть и похожи, как сестры.
Во взгляде Карин, устремленном на Рэйфа, была растерянность. Свет, падающий из окна, немного смягчил его суровые черты, но глаза по-прежнему оставались холодными.
— Фиона, я хочу, чтобы ты меня выслушала. Об этом нелегко говорить, но… — Рэйф запнулся.
Улыбка исчезла с лица Фионы.
— Вы с Карин так похожи, потому что вы сестры.
Сестры-близнецы, — проговорил Рэйф.
Он признал то, что еще вчера так упорно отрицал!
Фиона нахмурилась.
— Как же так? Это невозможно, — растерянно пробормотала она.
— Вас обеих удочерили. Дуглас и Кларисса не говорили тебе об этом. Карин тоже совсем недавно узнала. Вот почему она здесь.
Все. Он это сделал. Бесповоротно изменил жизнь нескольких человек.
— Ты сказал, меня удочерили.
— Да.
Рэйф взял ее руку и приложил к своей щеке. Как показалось Карин, в этом жесте не было ничего интимного, только выражение дружеской поддержки.
— Я знаю, Фиона, это огромное потрясение для тебя. Но я понял, что не могу скрывать правду и лишать тебя возможности общаться с сестрой.
На глаза Карин навернулись слезы. Ей стоило больших усилий сдержать их.
— Все эти годы родители скрывали от тебя правду, — неумолимо продолжал Рэйф. — Признаюсь честно, когда Карин мне все рассказала, я не поверил ей. Впрочем, как и твой отец.
Фиона пристально посмотрела на Карин.
— Вы встречались с моим отцом?
— Да, он приходил ко мне в гостиницу.
— Он велел ей исчезнуть и даже угрожал. К сожалению, я поступил так же.
— Рэйф, что заставило вас изменить свое мнение? прошептала Карин, не веря своим ушам.
— Я провел небольшое расследование и выяснил, что вы не лгали.
— Этого не может быть! — закричала Фиона. Мои родители не стали бы скрывать правду о моем происхождении. Они не могли так жестоко поступить со мной!
Не выпуская ее руки, Рэйф мягко сказал:
— Они делали это из лучших побуждений.
В ответ Фиона бросила на него взгляд, полный ненависти.
— Я не верю ни единому вашему слову. Если это твоя шутка, Рэйф, то я не вижу в ней ничего смешного. Я не…
-..не желаешь знать правду.
— Я не намерена сидеть и слушать ваши дурацкие россказни о моих родителях! — Она бросила на Карин яростный взгляд:
— Убирайтесь с первым же рейсом в свою Канаду и никогда больше не возвращайтесь! Видеть вас не желаю!
Она вскочила, с грохотом задвинула стул и направилась к выходу. Притихшие за соседним столиком люди возобновили разговор.
— Черт побери, — пробурчал Рэйф. Затем встал и, даже не взглянув на Карин, бросился вслед за Фионой.
Как по волшебству, появился официант.
— Что-то случилось, мэм? — вежливо поинтересовался он.
"Нет, — в отчаянии подумала Карин, — ничего. Я всего-навсего нарушила душевное спокойствие моей сестры и рассеяла ее иллюзии".
— Я буду обедать в одиночестве, — сказала она. Принесите мне, пожалуйста, графин домашнего вина.
Официант удалился. Карин смотрела в окно на красивый сад у реки В ее душе шла борьба между болью, смятением и благодарностью. Рэйф сделал все возможное, чтобы они с Фионой встретились. За это она была ему очень благодарна. Но, несмотря на все его усилия, Фиона отреклась от нее.
Официант налил ей стакан вина. Она сделала глоток. Видеть Рэйфа и Фиону вместе было невыносимо. Рэйф, понятное дело, последовал за Фионой, а не остался утешать ее, Карин. Он предан своей возлюбленной. Так какое имеет она право чувствовать себя уязвленной?
Но неужели она ничего не смыслит в языке телодвижений? Карин не заметила ни одного жеста или взгляда, говорящего об их интимной близости.
А может, она обманывает себя? Может, она не хотела ничего замечать?
Карин сделала еще один глоток. Было бы лучше, если бы она уехала два дня назад и больше не видела Рэйфа.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
На следующее утро Карин отправилась на прогулку по главной улице городка. По обеим сторонам этой узкой, вымощенной булыжником улочки располагались уютные магазинчики. В одном из них торговали шерстяной пряжей. Когда Карин была чем-то расстроена, вязание успокаивало ее.
Из-за бессонной ночи глаза слипались, руки и ноги были ватными. Весь вечер Карин просидела в своем номере, надеясь на то, что Фиона или Рэйф позвонят. Но телефон молчал.
Сейчас она купит пряжу, вернется в свой номер и позвонит в аэропорт. Ей хотелось поскорее вернуться домой.
Бегство?
Карин купила мохер приятного розового оттенка.
Когда она вышла из магазина, пошел дождь. Мелкие капли, словно слезы, катились по ее щекам. Но она не собиралась плакать.
Возле гостиницы остановилась темно-зеленая машина. Карин крайне удивилась, когда из нее вышли Рэйф и Фиона. Пакет с пряжей выскользнул у девушки из рук и упал в лужу.
Рэйф наклонился и поднял его.
— Хвала тому, кто изобрел пластиковые пакеты, криво усмехнулся он.
Карин попыталась выхватить у него пакет.
— Благодарю вас, — холодно сказала она. — Вы случайно не заблудились? Можете радоваться, я улетаю первым же рейсом, и вы больше никогда меня не увидите. Рэйф, отдайте мне эту чертову пряжу!
Он стряхнул капельки грязной воды с пакета и протянул его ей. Их пальцы на мгновение соприкоснулись. По телу Карин будто пробежал электрический ток.
— Фиона должна вам кое-что сказать.
— Я не собираюсь разговаривать с вами посреди улицы и где-либо еще. Мы уже все сказали друг Другу Фиона схватила ее за руку:
— Не уходи, Карин. Пожалуйста, не уходи…
Карин… Услышав, как сестра назвала ее по имени, Карин заплакала.
— Фиона, я так больше не могу. Если ты не веришь…
— Вчера на обратном пути Рэйф все мне рассказал.
— Он не имел права…
— Сначала мне нужно было поговорить с родителями, чтобы во всем разобраться. Вчера я сильно с ними повздорила. Я спросила их, была ли я удочерена, и рассказала о встрече с тобой. Они все отрицали, кричали на меня, говорили, что ты мошенница, что я не должна больше тебя видеть. Это было ужасно. Я думала, что сойду с ума. — Фиона вздрогнула. Они были непреклонны, но я знала, что они лгут.
Утром я первым делом побежала к Рэйфу и попросила его помочь найти тебя.
Карин вздохнула.
— Ты рассержена, но я тебя не виню, — прошептала Фиона.
— Я больше не сержусь.
— Знаешь, я тоже люблю животных. Ты ветеринар, а я на общественных началах работаю в приюте для животных. Это всегда вызывало недовольство моих родителей. Ты умеешь петь?
Карин покачала головой.
— А рисовать или лепить?
— Не-а. — Указав на пакет с пряжей, Карин добавила:
— И вязать не умею, хотя пытаюсь.
— И я тоже, — с улыбкой сказала Фиона. — Мы похожи не только внешне. Мы действительно близнецы!
— Ты это серьезно? — недоверчиво спросила Карин.
— Конечно. Ты моя сестра. — Фиона порывисто обняла Карин. — О, Карин, — всхлипывала она, — у меня есть сестра! Я больше не одинока. Ты и представить себе не можешь, как я счастлива. Я плачу от счастья.
По лицу Карин тоже текли слезы. Она крепко прижала к себе Фиону и поняла, что впервые после смерти матери чувствует себя не такой одинокой.
— Я тоже счастлива. Я так рада, что мы нашли друг друга, — пробормотала она.
Глубоко тронутый, Рэйф отвернулся. Он понял, что его присутствие здесь лишнее.
Он ни о чем не жалел, но у него появилось какое-то странное предчувствие. Ведь с этого дня Карин станет частью его жизни.
Фиона доказала, что у нее есть желание за себя постоять. Теперь ей, как никогда, нужна его поддержка. Дружеская, конечно. Если она претендует на большее, ее ждет разочарование. Его вниманием полностью завладела Карин.
Когда сестры наконец высвободились из объятий друг друга, Рэйф сказал:
— Вам не помешало бы сделать анализ ДНК. Тогда, Фиона, твои родители получат неопровержимое доказательство, и им придется смириться.
— Это хорошая идея, — согласилась Карин.
— Значит, ты не против?
— Конечно. Я пойду на все ради тебя, Фиона, торжественно произнесла Карин. — Давай сделаем это сегодня.
— А почему бы и нет, — беспечно сказала Фиона, улыбнувшись сестре. — Я и не подозревала, что могу быть такой смелой. Я накричала на маму.
— Как жаль, что меня там не было, — усмехнулся Рэйф.
— Зачем? Я прекрасно справилась сама. Хотя мне может понадобиться твоя помощь, когда я приду домой. К этому времени мама снова будет в полной боевой готовности, а что касается отца… — Она вздрогнула.
— О твоем отце позабочусь я, — пообещал Рэйф.
Взявшись за руки, Карин и Фиона захихикали, как две маленькие девочки.
— Да, двое — это слишком много, — усмехнулся Рэйф. — Не хотите выпить по чашечке крепкого кофе?
Карин повернулась к нему:
— Рэйф, я не знаю, как и благодарить вас. Если бы не вы, мы с Фионой никогда бы не встретились.
— Не стоит благодарности, — сухо ответил он.
— Но это так, — дрожащим голосом произнесла Фиона, бросившись в его объятия. — Теперь я еще больше тебе обязана… Ты так добр ко мне, Рэйф.
Когда руки Рэйфа обвили талию Фионы, Карин сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
Было ли это объятие простым проявлением благодарности, или она снова заблуждалась? Несмотря на переполнявшее ее счастье, Карин испытывала боль. Это ужаснуло ее. С сегодняшнего дня Рэйф станет частью ее жизни. Возлюбленный ее сестры.
Возможно, даже муж. Недосягаемый для нее.
Ну и что? Ведь Рэйф ничего для нее не значит.
Она искренне рада, что у Фионы есть такой защитник. Счастье Фионы сделает счастливой и ее.
Через полчаса ее решение подверглось серьезному испытанию. Когда они сидели за столиком и пили кофе с пирожными, Фиона простодушно спросила: