– Я очень благодарен вам, док. Но сегодня уйду домой.
Девушка почувствовала укол в сердце, принимая решение Джефа об отказе лечиться дальше за непризнание ее самой. А Ян, словно почувствовав охватившие ее чувства, резко притянул Эмили в свои объятия, шокируя всех присутствующих.
– Детка, ты неправильно его поняла, – тихо прошептал он ей на ухо, зная, что от сверхчувствительного слуха оборотней не ускользнет ни одно его слово.
Девушка, чувствуя, как наливаются краской щеки, попыталась вырваться из объятий, но все ее попытки были безуспешными.
– Пожалуйста, отпусти меня. Что скажет альфа?
– Если ты решишь соединиться с моим бетой, я с радостью приму ваш союз. Но решать только тебе, Эмилия. Помни об этом. Никто тебя ни к чему принуждать не будет, – серьезно заверил Дрэйк, и после этих слов девушка сама прижалась к Яну, пряча лицо на его груди. – А решение Джефа вернуться домой сегодня связано как раз таки с очень сильным волком, которого нервирует присутствие другого оборотня возле его самки. И больше ни с чем другим.
После этих слов альфа повел Джефа в дом, оставляя их наедине. Эмили позволила себе задержаться в объятиях Яна и вдохнуть его аромат, стараясь вобрать его как можно глубже. Этот мужчина делал ее слабой. Сколько раз ей открыто говорили о нежелании лечиться у нее, сколько раз показывали свое пренебрежение, и она всегда стойко это терпела. Но стоило кому-то так высказаться в присутствии Яна, и она почувствовала стыд и унижение. И пусть Джеф на самом деле так не думал, ей хватило и намека, чтобы ощутить боль.
Эмилия в очередной раз убедилась, насколько опасен для нее бета. Он прорывался сквозь выставленные ею барьеры, вытаскивая на поверхность все то, что она не желала больше чувствовать. Он подобрался слишком близко к ее внутренним демонам, грозя выпустить их на свободу, а она еще не была готова к этому.
Девушка сжала кулаки и оторвалась от Яна. Его руки бессильно повисли вдоль тела, и на мгновение она увидела мелькнувшую в глазах мужчины боль. Но они сразу же снова вернули свое привычное, слегка насмешливое выражение, и он улыбнулся ей.
– Все так же недоступна…
– Не понимаю, о чем ты, бета, – Эмили передернула плечами. – Раз Джеф собирается выписаться сегодня, мне нужно дать ему последние рекомендации.
– Опять бежишь?
– Мне не от кого бежать, – твердо произнесла она.
– Тебе было тяжело обнаружить свои чувства в присутствии альфы, но, как видишь, он и так все понял. Он не считает тебя недостойной меня, так почему бы тебе не признать наконец-то связь между нами?
Эмили резко обернулась и посмотрела на Яна. Огонь злости пылал в глазах.
– Потому что я не изменюсь. Ты желаешь соединиться, но при этом постоянно твердишь, что мой зверь вернется и вырвется наружу. Ты не можешь признать того факта, что пара, предназначенная тебе природой, неполноценна. Это тебе не хватает мужества, а я просто не хочу лишних разочарований. Что будет, когда я уступлю и мы соединимся? Что будет через месяц или год, когда ты поймешь, что все твои домыслы оказались ошибочными? Как тогда нам жить? А потомство? Что, если это наследственное, если это передастся детям? Я не хочу, чтобы мои дети познали то же, что и я!
Высказав все, развернулась и быстро направилась в дом. И все же последние слова Яна, сказанные вдогонку, донеслись до нее, проникая вглубь души, терзая, казалось бы, зажившие раны, снова давшие о себе знать.
– Почему ты не можешь просто поверить в нас?
Глава 11
Эмили была лицемеркой и давно признала это. Еще тогда, когда впервые поняла, что не сможет больше обратиться, и потом, когда ложилась в постель с Брэдом, и даже когда, приезжая в новую стаю, отстранялась от всеобщего презрения, повторяя себе, что ее это не волнует, она лицемерила. Всегда лицемерила. А сейчас она достигла вершин в этом искусстве.
День за днем повторяя Яну, что они не соединятся, она продолжала спать с ним в одной постели. Это было рискованно, и девушка понимала, что ходит по краю. Уже не раз и не два она забывалась и отдавалась его губам и горячим ладоням, скользящим по голому телу. Ведь сколько бы раз она ни ложилась спать в пижаме, наутро та всегда оказывалась на полу. Последний такой случай, когда она уже находилась на грани, готовая сдаться, прервал приход альфы и «луны». Тот миг, когда ее разум вновь прояснился и девушка поняла, что заставляет альфу, который привел Соню на УЗИ, ожидать под дверью в то время, как она находится под обнаженным телом беты, стал поворотным. Он показал, как близко они подошли к последней черте, и что им стоит прекратить так себя вести, пока не случилось непоправимое.
Полнолуние приближалось. Все оборотни ощущали это. Время, когда стая становилась нервной и взвинченной. Самцам приходилось бороться за самоконтроль, а самкам терпеть муки приближающейся течки. И Эмили не была исключением. Природа, забрав у нее способность изменяться, словно в насмешку оставила в подарок чувствительность к этому опасному периоду. Ее тело с каждым днем ощущало все больше изменений. Появившаяся в крови горячка становилась все сильнее, все непреодолимей и хуже контролировалась. Неизменная физиология самок давила на нее, и даже разработанная некогда ею же вакцина в этот раз не помогала. Девушка сходила с ума от нарастающего желания. Низ живота постоянно ныл от потребности ощутить твердый орган своего самца.
Пусть она отрекалась от него, используя для этого все возможные человеческие слова и предлоги, природа не принимала ее отказ. В очередной раз новым приступом жара и боли доказывая Эмилии, кто является ее истинной парой. Потому что только для него горело ее тело, изнывая от желания отдаться силе своего самца, почувствовать энергию его доминирования и стать, наконец, покорной.
Он заполнял ее сны, даже когда она пыталась просто передремать на кушетке или за столом. Его голое мускулистое тело, его крепкие руки, так легко скользящие по ее бедрам, его обжигающие губы, касающиеся самых потайных уголков ее тела, наполняли ее сновидения, все больше сводя с ума. Заставляя безумно хотеть его каждую минуту, каждую секунду.
Черт, это стало настоящим проклятием. Девушка знала, что ее тело вошло в период овуляции, так как температура уже поднялась выше 38 градусов, что было естественно для самок оборотней. Пот струйками постоянно стекал по телу, весь дом, казалось, наполнился феромонами. Течка (Эмили, будучи доктором, больше любила называть этот период эструсом) накрыла всю женскую половину стаи с головой, хотя в преддверье полнолуния этого и следовало ожидать. Время, когда соединяются пары, когда молодняк проходит период полового созревания, а зрелые оборотни утоляют свою тягу к пребыванию на природе. Время, когда темный лес прячет под своим покровом всю дикость их животного мира. И единственным во всем этом, чего не учла Эмилия, было то, что ее же вакцина перестанет на нее действовать и позволит в полной мере ощутить на себе этот опасный период.
И Ян знал об этом. Прекрасно знал. Не зря же разгуливал по дому без футболки, сверкая своим совершенным мускулистым телом с твердыми кубиками и рельефными мышцами и то и дело пытаясь мимолетно коснуться ее. А она впивалась ногтями в ладони, закусывала, стараясь восстановить дыхание, губу, чтобы не наброситься на него и не умолять покрыть ее и немедленно. Сжимала со всей силы ноги, мечтая подавить желание сию же минуту раздвинуть их перед ним, и при этом втягивала в себя соблазнительный запах мужчины, что изменился под действием возбудившихся желез, призывая ее быть готовой к его вторжению.
Ей хотелось потереться о его тело, ощутить под руками его твердость, чувствовать ускоренное биение сердца, которое так отличалось от человеческого. Девушка желала утонуть в нем, в его объятиях, скрываясь от всего мира, стать частью единого целого. Это было невыносимо. Словно тебе вели препарат неудовлетворенности и дикого необузданного желания секса. Вот только она знала, что одним сексом все не закончится. А с последствиями придется столкнуться утром, на свежую голову. И, понимая все это, никак не могла отыскать способ избежать уготованной ей участи. Каждый день она ломала голову, ища способ прекратить это мучение, и каждый день ощущала приближающееся полнолуние.
Это был последний день. Луна стала почти полной и уже виднелась на небосводе, встречаясь с закатным солнцем и рождая невероятное ощущение прекрасного. Ее время неотвратимо заканчивалось, а девушка так и не нашла выхода из сложившейся ситуации. Паника вырывалась наружу, лишая остатков логического мышления, и в ее голову приходили безумные мысли.
Беты не было весь день, и она знала, что мужчина уже не вернется назад в коттедж. Как и положено ему по рангу, он должен появиться на месте сбора стаи раньше альфы, который выведет «луну» для посвящения в первое для нее полнолуние. Но слова, которые Ян сказал ей утром перед уходом, врезались в ее память. Грубые, жестокие, чувствительные слова, что заставили низ ее живота гореть в агонии страсти и неудовлетворенности.
– Сегодня закончится твой побег, моя пара. Я покрою твое тело своим, врезаясь так глубоко внутрь тебя, что ты не поймешь, где заканчиваешься ты и начинаюсь я. А после я раздуюсь, пропитывая тебя своим семенем и соединяясь с тобой навеки. Будь уверена в этом, – его голос звучал хрипло, с ноткой дикого рычания, которое пробежало по ее коже словно электрического тока.
– Ты сошел с ума!
– Попробуй только не явиться! – угрожающе предостерег Ян.
– Я не член стаи.
– Попробуй только и узнаешь, что такое быть желанной добычей волка.
Его слова еще больше усилили страх и панику Эмилии, в то же время будоража кровь возбуждением. Мысли лихорадочно сменяли друг друга в поисках решения, которое никак не хотело вырисовываться на горизонте сознания. И тогда ей остался один-единственный выход. Такой поступок был трусостью, но больше ей ничего не оставалось. Она просто уедет. Побег не был идеальный вариантом, но он был вполне возможен в условиях, когда почти вся стая уже направилась на место сбора.