Планшет упал ей на колени, когда Блэр испуганно подняла глаза.
— О чем ты говоришь?
— Предоставление косметических услуг больным мужчинам и женщинам, — ответила Сэйбл, собираясь забрать планшет. — Ты хотела основать благотворительную некоммерческую организацию для больных раком, а затем расшириться.
Пораженная тем, что они вспомнили, она покачала головой:
— Я не уверена, что готова начать что-то подобное.
Сэйбл хлопнула ее по плечу:
— Ну конечно же. Все, что тебе нужно, — это бизнес-план. Зачем позволять твоей идее томиться? Она может иметь реальное значение для людей, которые жаждут снова почувствовать себя нормальными.
Прежде чем заговорить, Тана прочистила горло:
— Сегодня, когда я снимала тебя, ты сказала, что любой может сделать макияж на молодом, красивом лице. И что это искусство, когда макияж превращает чью-то борьбу и боль в красоту.
Тронутая тем, что ее подруга с такой готовностью вспомнила эти слова, Блэр потеряла дар речи.
Сэйбл, однако, хотела сказать еще кое-что. Она повернулась так, чтобы заговорить с Таной.
— Мы могли бы использовать этот клип для подачи идеи, не так ли? Мы с тобой могли бы просмотреть отснятый материал сегодня вечером. Покажи Блэр в действии и используй ее собственные слова как голос за кадром.
— С какой целью? — спросила Блэр, пытаясь не отставать, когда на сердце было так тяжело.
Накануне в это же время они с Лукасом покидали конференц-центр в Майами, спеша в свой номер, чтобы последовать за своим влечением к его естественному завершению.
Как все изменилось за один день!
— Вообще-то, это неплохая идея. — Большие пальцы Таны отбивали мягкий ритм на руле, ее серебряные кольца мягко звенели. — Я давно хотела сделать больше работ. Во всяком случае, в последнее время у меня не так уж много прослушиваний.
— Мы могли бы собрать его краудфандингом… — начала Сэйбл, но Блэр прервала ее:
— Девчонки. Со мной все будет в порядке. Вам не нужно все это делать. — Она была ошеломлена их щедростью. Их готовностью прийти ей на помощь.
— Блэр, я не уверена, что ты сможешь остановить усилия благонамеренных друзей. — Тана небрежно пожала плечами, как будто это не имело большого значения. — Мы хотим помочь. И тебе сейчас не помешала бы помощь.
Блэр вздохнула, потрясенная тем, насколько измученной себя чувствовала. Она действительно понимала, что за последний год взвалила на свои плечи очень многое.
— Все это так неожиданно. Я не совсем готова начать новый бизнес прямо сейчас.
— Но ты увлечена этим делом, а это значит, что ты отлично справишься с ним, — заверила ее Сэйбл. — Ты должна хотя бы подумать об этом. Ради мамы, если не ради себя.
Эти слова выражали то, что было самым важным для Блэр. И еще до того, как машина подъехала к их дому, она знала, что согласится с планом. Во всяком случае, бизнес-идея изначально принадлежала ей, она просто отодвинула ее на задний план, решив, что сейчас не самое подходящее время для этого.
Сейчас она действительно нуждалась в помощи, и ей повезло, что подруги поддержали ее.
Просто до сих пор было больно думать, что она рассказала Лукасу то же самое, что рассказала своим подругам. Они сразу пришли на помощь. Лукас не придал особого значения, но поспешил уволить ее при малейшем недовольстве.
Но не важно, как часто говорила себе забыть о Лукасе, она знала, что у нее нет, ни малейшего шанса сделать это.
После злополучной поездки в Майами Лукас провел большую часть недели, общаясь с адвокатами.
Ему нужна была консультация и внешняя юридическая экспертиза, специализирующаяся на корпоративном праве и правах интеллектуальной собственности. Кроме того, он тщательно изучил для себя правила промышленного шпионажа, а затем тщательно рассмотрел наилучший способ предъявления федеральных обвинений.
Пока что он не собирался подавать в суд. Он просто хотел убедить отца в своей решимости биться до конца.
Сделав перерыв в работе, Лукас вышел из своего временного офиса в центральной штаб-квартире «Дешам косметике» и подошел к окну, выходящему на Гудзон и — вдалеке — на статую Свободы.
Отсюда открывался один из лучших видов Манхэттена.
Но на самом деле он этого не видел. Он поймал себя на том, что вспоминает другой вид на набережную. Штормовой Атлантический океан с Блэр, в то время как капли дождя от летнего ливня блестели на ее щеке.
Лукас не мог перестать думать о ней. Даже погружение в скучное чтение правил безопасности не могло облегчить ярких воспоминаний о боли, которую он вложил в ее глаза. Или то, как она спокойно ушла от него, напомнив, что время слишком драгоценно, чтобы тратить его на людей, которые в нее не верят.
С тех пор эти слова вертелись у него в голове. Иногда громче. Иногда тише. Но непрестанно.
Когда зазвонил его телефон, Лукас не смог сдержать всплеска надежды, что это будет она. Чего, конечно же, не случилось.
— Привет, мам, — ответил он мгновение спустя, прислонившись плечом к окну высоко над Вестсайдским шоссе. — Я все еще работаю над ответом отцу, но у нас есть серьезное дело.
Его потрясла мысль, что дело может дойти до этого — подать в суд на собственного отца. Стоит ли удивляться, что доверие давалось Лукасу нелегко, когда он не мог доверять собственному отцу? Результатом оказалась потеря доверия Блэр.
— И тебе привет, и я уверена, что ты что-нибудь придумаешь, дорогой, — рассеянно сказала мать спокойным голосом. Даже задумчивым. Совсем не похоже на то, как она была потрясена, когда впервые позвонила ему в Майами. — У меня есть для тебя еще одно задание.
— Я постараюсь помочь, если смогу. — Он оглянулся на свой стол, вспоминая, как пригласил Блэр в свой кабинет, чтобы поговорить с ней о поиске утечки в компании.
— Я говорила тебе, что Блэр решила уволиться.
— Да, — коротко ответил он, не желая говорить о том, что между ними произошло. Может быть, часть его все еще надеялась, что он сможет как-то это исправить.
Или, может быть, просто не хотел признаваться, как поспешил с выводами, которые глубоко ранили ее.
— Но ты следишь за ее новым бизнесом в Интернете?
Лукас оторвался от старых воспоминаний и попытался осознать то, что только что сказала ему мать.
— Я не в курсе. О чем речь? — Он выпрямился, прислонившись к окну, и полностью сосредоточился на звонке.
— Блэр запустила краудфандинговую инициативу для нового бизнеса, чтобы предоставлять косметические услуги больным женщинам и мужчинам, начиная с тех, у кого рак. Она также упомянула о возможности будущей чистой линии косметики, которая безопасна, нетоксична и поставляется с прозрачной маркировкой ингредиентов, — объяснила его мать, сообщая новости, которые он не слышал, хотя бизнес-идея была ему очень знакома.
— Она говорила мне, что хочет сделать что-то подобное. — Лукас не смог сдержать гордости в голосе за Блэр, хотя хотел бы сделать больше, чтобы помочь ей осуществить свою мечту. Теперь он потерял шанс быть рядом с ней и все еще злился на себя за это.
Как он позволил своему недоверию ослепить себя?
— Да. Что ж, жаль, что она не пришла ко мне с этой идеей. Это именно та инициатива, в которой я хотела бы принять участие. — Голос его матери звучал разочарованно, но, если он не ошибался, она немного гордилась Блэр. — Ты знаешь, что ее мать сейчас борется с раком яичников?
— Да. Я в курсе. — Он закрыл глаза, жалея, что не сделал больше. Лучше бы он не был таким идиотом, чтобы угрожать ее работе в самый неподходящий момент в ее жизни. — Кстати, где ты обо всем этом узнала?
— Об этом пишут во всех социальных сетях, — объяснила она. — Разве ты не был сегодня в Сети? Видео, которое сопровождает бизнес-презентацию, просто… ну, это захватывает дух, Лукас. Есть видеозапись Таны Блэкстоун, моей другой жительницы Браунстоуна. Я выбрала таких талантливых молодых женщин в качестве арендаторов.
На этот раз гордость в голосе его мамы была безошибочной.
Бросившись к своему столу, он включил ноутбук и поискал имя Блэр. Результатом было множество фотографий, заполнивших экран, включая их совместное изображение на конференции красоты, фотографию, которая все еще поражала его тем, как правильно они выглядели вместе.
Как же он влюблен, черт возьми!
Но рядом с этой фотографией был кадр из видео, и на нем Блэр проводила кисточкой для макияжа по скуле женщины, похожей на Блэр.
Лукас с трудом сглотнул, прежде чем снова заговорил:
— Я ознакомлюсь с этим сейчас, мам. Что-нибудь еще?
Мать издала тихий насмешливый звук.
— Да, сынок. Конечно, есть еще кое-что. Я хочу, чтобы ты исправил все, что произошло между тобой и Блэр, из-за чего она уволилась. Проглоти свою гордость, попроси ее вернуться, скажи ей, что я хочу спонсировать все, что она делает. Просто… сделай все правильно.
Опершись локтем о стол, Лукас уронил голову на руку и закрыл глаза. Тяжесть того, что он сделал, заставила его плечи опуститься, и он обнаружил, что правда изливается из него.
— Я действительно все испортил, мам. Не знаю, примет ли она меня обратно.
Доверие — вещь хрупкая. И он все это растоптал.
— Иногда полдела — признать, что ты был не прав, — со вздохом посоветовала мать, прежде чем ее тон стал задумчивым. — Хотя… она знает, что ты ее любишь?
Он поднял голову.
— Откуда ты знаешь, что я люблю ее?
Сибил издала цокающий звук.
— О, Лукас. Один взгляд на вашу фотографию сказал мне об этом. Но я — твоя мать. Блэр талантливая молодая женщина, но у нее, вероятно, нет такого же умения, как у меня, читать тебя.
— Ты думаешь, я должен сказать ей об этом, хотя она уже сказала мне, что у меня больше нет с ней шансов? — Его взгляд скользнул по статье, прилагавшейся к видео. Он уже знал, что мать права.
— Конечно, ты должен ей сказать. Любовь меняет все, Лукас. То, что мой брак не сложился, еще не значит, что за любовь не стоит бороться.
Ее мудрые слова подействовали на него, и невольная улыбка изогнула его губы в ответ на проницательность матери. Он никогда не говорил ей, что избегает отношений из-за распавшегося брака его родителей. Но, возможно, в этом не было необходимости.