– Приятно, – говорю я, расстроившись. – Старший брат ученика? И все? Это грубо.
– Что? – Диана делает вид, будто не расслышала. – Паш, еще раз: рада была увидеться! Отличного отдыха.
Съезжает с разговора. У нее вообще все просто: есть вариант, который ее устраивает. Вдруг что не по плану – на выход. Отстраненность и холодность, разрыв, бан. Либо по ее правилам играешь, либо никак.
Если бы пришлось описать общение с Дианой вкратце: она не спорит, она побеждает.
– Не хочешь прогуляться со мной? – интересуюсь я, доставая пачку сигарет.
– Сейчас? Нет, конечно. Я столик жду, кальян хочу курить. Паш, ты чего вдруг?
Да с таким недоумением спрашивает, что кажется, будто в глухую стену впечатался лицом.
И присоединиться не предлагает. Подружки переглядываются и молчат. Я не устроил ее по некоторым параметрам, и все. Сразу отбой. Никаких компромиссов.
Просто брат ученика. Остального словно не было.
Диана смотрит по-прежнему равнодушно и вежливо, с нотками нетерпения: когда уже свалю. Мешаю ей. Ненавижу этот ее взгляд непробиваемый! Так же смотрела, когда кавалер ее подъехал с розами метровыми. Не цветы, а деревья.
В тот раз я просто ушел. Сейчас же упрямая злость, приправленная алкоголем, заставляет остаться. Стою и прищуриваюсь.
Чтобы хоть как-то оправдать свое вторжение в их женский коллектив, заказываю пиво.
Нетерпение треплет нервы. Оглядываюсь. Теперь кажется, что все на Диану смотрят. Вообще все. Смотрят и глазами раздевают. На фотографии дрочат. На нее, на красивую. Я закрыть хочу, унести и спрятать.
Следом вспоминаю, как она задергивала шторы. Гасила свет. Не позволяла смотреть. Близость на ощупь была только. Думал, у Дианы какие-то изъяны, не обращал внимания – расслабится, раскрепостится со временем, и все будет. Мне вообще и так все нравилось, в плане секса со мной выдумывать лишнего не надо. Один ее поцелуй – и полетели.
Мужик, что знакомиться подходил, все еще рядом трется, мой взгляд поймать хочет и кивает с сочувствием. Дескать: и тебе отказала? А может, ждет, когда я свалю, чтобы снова подкатить?
Кровь вскипает в венах. Диана не в курсе, что ли, как сексуально выглядит в платье и сапогах? Она как маяк для идиотов, вся такая славная, эффектная, гордая. Холодные глаза чуть свысока смотрят. На дистанции держат. Многих бесит эта недоступность.
– Диана, я хочу тебя домой проводить. – Наклоняюсь. – Нам поговорить нужно. Тебе лучше уйти отсюда.
Она недоуменно моргает.
– Почему?
Потому что это плохое заведение.
– Я объясню. Выйдем?
Тут вступаются подружки. Обнимают Дианку и вопят, что сто лет ее не видели и ни за что не отпустят. Она смеется.
– Паша, я сама решу, когда пойти домой. Ты начинаешь себя странно вести. Тебе пора.
Я беру ее за руку. Диана отдергивает ладонь и хмурится.
– Павел, отстань от меня. Иначе охрану позову, – произносит резко.
Что, блядь?!
– Один разговор.
– Нам с тобой не о чем говорить. Матвей учится, делает успехи. Деньги на счет приходят регулярно. Когда это изменится, я тебе сама позвоню. Пока.
Вот зараза.
Я прищуриваюсь. Она выдерживает взгляд. Никаких компромиссов, да? Вообще никаких?
Гашу гнев и призываю все свое терпение:
– Еще час я буду вон там, в беседке. Если что, подходи.
С заботой говорю. Переживаю за химичку дерзкую.
В ответ Диана насмехается. Приподнимает брови. И лицемерно так:
– Обязательно! Отличного вечера.
Напоследок очерчиваю ее взглядом с ног до головы. Смущается. Отворачивается. Всех отшила, ну до чего умница.
Я беру свое пиво, киваю хихикающим девушкам, дескать, будем знакомы. И направляюсь к своим. Напоследок оборачиваюсь, вдруг тоже оглянется? Но ни фига, и не думает даже.
Зато вижу, как тот же самый настырный, что терся сбоку, опять что-то лечит Диане. Она поворачивается к нему спиной. Тогда дятел протягивает руку и показывает ей телефон. Что-то шепчет с гадкой улыбочкой.
А Диана… застывает вся, словно температура в помещении резко до минус двухсот рухнула. Бледнеет как полотно и сутулится, лишаясь привычной стати. Былая бравада и дерзость слетают трухой. Перед всем клубом оказывается беспомощная испуганная девушка.
Уязвимая и растерянная. Я такой ее прекрасно помню: без брони и маски. Но тогда, в постели, Диана мне сама открывалась охотно. Сейчас же единственное желание – всем вокруг глаза выколоть. Не заслужили они видеть ее ранимость.
Следующие события происходят быстро, и помешать им ничего не в состоянии. Да, я отдаю себе отчет в том, что меня не просили.
Бешенство, что и без того кипело весь вечер, выплескивается на волю. Через мгновение я оказываюсь рядом и выхватываю телефон из рук мужика. Размахиваюсь, сжимаю пальцы в кулак. И бью по роже гада наотмашь. Боли от удара не чувствую, лишь онемение.
Следом телефон в барную стойку впечатываю, да так, что экран вдребезги.
Вокруг крики. Шум. Диана смотрит с ужасом. Ее глаза расширены. Она боится – теперь кажется, что и меня. Отшатывается.
Наш зрительный контакт продолжается секунду, после чего Диана качает головой и срывается с места. Спешит к выходу.
Я же, засмотревшись, получаю удар в грудь. Воздух шумно выходит из легких. Наконец-то боль! Острая, лишь сильнее злящая. Я вскидываюсь, готовый продолжать. Но Сомов и другие парни уже рядом и блокируют мужика у стойки. Меня тоже хватают, и я ладони поднимаю, сдаваясь охране.
– Ты мне, мать твою, новую трубу купишь! – вопит потерпевший.
– Мы еще не закончили, – рычу в ответ и делаю рывок.
– Паш, уймись! – пихает в плечо Сомов. – Заткнись и молчи! Твою мать!
Глава 28
– Все нормально?
– Блестяще, – отвечаю я Игорю.
Телефон вибрирует в кармане. Разминаю правую руку, каждое движение отдается болью в локте. Кожа на костяшках не содрана, но изрядно покраснела и распухает. Непривычно.
С горечью приходится признать, что не боксер я. Не мамкин хулиган и не подзаборная гопота. Человек по всем статьям миролюбивый. Но это откуда-то взявшееся помутнение в голове…
Смотрю на экран: «Лида».
Чувствует. Не понимаю, как это происходит, каким образом. Каждый раз, когда херово мне, она звонит или пишет.
Жду пару секунд, пока вызов стихнет.
Такси останавливается у отеля. Я оглядываю трехэтажное обшарпанное здание. На бесплатное мероприятие с неясной прибылью клиника решила особо не тратиться. Пока неизвестно, сколько человек после консультации к нам на лечение поедет. Поэтому ноль звезд, ничего не включено – спасибо, что без тараканов.
Достаю сигарету, прикуриваю.
– Повезло, что тот чувак удрал, – говорит Сомов.
– Я не боюсь.
– Ох ты. Никто не говорит, что ты кого-то боишься. Но сотовый ты ему разбил. И врезал при свидетелях. Вы бабу не поделили? Или дело в этих фотографиях?
– Не поделили, – отвечаю сухо.
– А баба взяла и убежала. Облом обоим.
– Ага. Игорь, не жди меня, уже поздно. Докурю и приду.
– Блядь, оставлю тебя – ты еще во что-то вмажешься. Брат, при всем уважении, но ты не Рэмбо.
– Не сегодня, – усмехаюсь. – Я подумаю о случившемся и приду. Сам не понял, как вышло.
– Паш, он уверен был, что она из эскорта. Мужик явно был дезориентирован. Не знаю, что там на тех фотках, из-за которых ты психанул. Любопытство мучает.
– Баба голая. Ты не видел ни разу?
– А ты?
– Она не из эскорта. Все, иди. Я остыну и поднимусь.
Мы пожимаем руки, я остаюсь на улице один.
Сомов прав, могло быть хуже: полицию ведь вызвали. Но как только охрана об этом заикнулась, пострадавший бросился бежать. Вызов отменили, меня отпустили по-хорошему. Дианы и подружек к тому времени след простыл.
Я присаживаюсь на лавочку и кручу сотовый в руке.
Диана сказала, что с ней у отца большие проблемы были. На языке одни ругательства.
А еще, что иногда месть необходима. Непопулярная идея среди современных людей, заточенных на всепрощение. Ударили по левой щеке – подставь правую. И все в таком роде.
Апрельский ночной воздух холодит раскаленные мысли, остужает порывы.
Что же я делаю?
Закрываю глаза. Вновь и вновь взрывает внутри. В огненный вихрь скручивает нутро. Бешеные эмоции.
Ни о чем не жалею. Я делаю затяжку и выкидываю окурок в мусорку. Зажимаю между губ вторую сигарету.
Кручу сотовый в руке. Потом открываю мессенджер.
«Поговорим?»
Доставлено Диане. Я просто хочу выяснить, что случилось. Узнать ее версию. Эти фотографии… гадливое чувство от них, неприятное. Хочется отряхнуться.
Не знаю, как реагировать. Опять же… все это внимание парней.
Мужик у барной стойки назвал меня идиотом, а ее шалавой. Меня держали, иначе бы непонятно… чем вечер закончился. Он был полностью уверен, что Диана из эскорта. И фотки есть в подтверждение. Разозлился, что ему с чего-то отказали, ведь денег много. Мужик о них Диане говорил, после чего она послала его.
Взрывает снова и снова.
Значит, по легенде бывший слил фото в Сеть. Или это всего лишь версия для папы? И тот чувак зря пострадал. Отец Дианы скор на расправу. Я уж помню.
И все же от мысли, что ее кто-то… Блядь! Покупал и трахал?..
Дичь полная. Я ведь помню, какая Дианка. Нежная, мягкая, моментами чересчур стыдливая. Это ведь не могла быть искусная игра? Я поверил.
Опускаю голову и зажмуриваюсь. Взрывает. Изнутри взрывает так, что в огне все.
Какого хрена?!
Пусть так. Я хочу выяснить правду.
Диана молчит. Не читает даже. Нет, так не пойдет. То бан, то разбан. У меня нет времени на эти качели.
«Понял», – пишу ей.
Сотовый вновь вибрирует. Лида.
Вот с ней не качели, а карусель такая нудная, что тошно. Сойти не получается. За столько лет мы на расстоянии друг друга чувствовать научились. Причем чем дальше, тем лучше.
Я принимаю вызов:
– Да?
– Не спишь? Я о тебе вдруг подумала. И разволновалась.