Номер для новобрачных заполнен людьми, только на этот раз эти люди – не стройные подружки невесты, одетые в пастельные тона, а суровые на вид мужчины в форме охранников. Один из этих суровых мужчин открывает дверь и смотрит на меня, когда я вхожу, заставляя меня снова почувствовать себя хомяком, на этот раз заползшим в гнездо ястреба.
Я улыбаюсь ему:
– Здравствуйте, я пришла для портретной съемки, – машу ему своей камерой.
Его верхняя губа кривится в презрении, и он берет меня за руку. Я гляжу на его мясистую руку на моем плече. И снова смотрю на него.
– Вы не могли бы этого не делать? – Я пытаюсь отдернуть руку, но он только усиливает свою хватку.
– Не думай, что сможешь улизнуть, воровка…
– Роб! – Нейтан выходит из спальни и спешит к нам. – Прекрати это. Отпусти ее.
– Но, сэр, она же…
– Мы еще ничего не знаем, – говорит Нейтан. Его голос низкий и опасный, его глаза сузились на охранника. – Отпусти ее руку.
В последний раз нахмурившись, Роб отпускает мою руку. Я осторожно потираю ее. Клянусь, у меня все лицо в пятнах. Со мной так еще никогда не обращались. Все произошло так быстро.
– Мэдди, рад, что ты здесь, – говорит Нейтан. – Прости за Роба.
– Что происходит? – Я следую за ним в сторону, подальше от толпы охранников, топчущихся по красивой гостиной. – Где все подружки невесты?
– Их попросили вернуться в свои номера. Невеста не хотела, чтобы они узнали об этом.
– О чем узнали?
Нейтан выдыхает:
– Подарки для чайной церемонии – все эти часы, украшения и деньги – пропали.
Мне удается сделать небольшой вдох. Мой рот открылся, глаза расширились, брови приподнялись. Выгляжу ли я искренне удивленной?
Нейтан берет меня за руку, но, кажется, вспоминает, где мы находимся, и отпускает ее. С очередным вздохом он говорит:
– А подружка невесты утверждает, что это ты их забрала.
– Что? – Правильно ли я сочетаю шок и гнев? Должна ли я вообще злиться? Или просто быть шокирована? Боже, я плохая актриса. Мне нужно перестать гадать. Да, я определенно должна злиться.
– Почему она так думает?
Он качает головой.
– Она сказала, что это ты помогла ей отнести коробки в комнату, и ты видела код сейфа. – Он понижает голос. – Послушай, Мэдди, конечно, я не верю ни единому слову из этого. Я имею в виду, господи… Но она настаивает на том, чтобы они обыскали твой номер, и я должен следовать протоколу…
– Понимаю, – быстро перебиваю я. Мне больно видеть его лицо таким измученным. Очевидно, что он ненавидит себя за то, что вынужден говорить мне такие вещи. – Это совершенно нормально. Я не против, чтобы мою комнату проверили.
Надеюсь, моя мама и тети успеют вынести тело до этого момента. Возможно, мне стоит дать им больше времени.
– Ты уверена? – Глаза Нейтана ищут мои, и в них так много невысказанного. Беспокойство, гнев, но больше всего желание. Видя это, я чувствую, как во мне тоже зарождается желание, и – боже! – я не могу поверить, что мы здесь, сейчас, и я даже не могу прикоснуться к нему из-за всех этих чертовых охранников. Ну, и обвинение в воровстве против меня. Не забывай, Мэдди.
Сейчас не время. Я отвожу взгляд.
– Да, уверена.
– Хорошо. Давай проверим.
Я держу себя в руках, пока Нейтан ведет меня в главную спальню.
Внутри оказывается еще хуже, чем я себе представляла. Вернее, все так, как я представляла, но еще хуже, потому что теперь это реальность. Я реально стою там и наблюдаю за последствиями преступления Морин.
Жаклин сидит у изножья кровати в дымке белого шелка и рубинов и плачет. Морин сидит рядом с ней, и ее рука обвивает бледные плечи Жаклин, будто защищая. Она протягивает ей платок. Том яростно печатает сообщения на своем телефоне у эркера, и оба родителя там же. Мистер Сутопо с кем-то ругается по телефону, миссис Сутопо ругается с кем-то по своему, а родители Жаклин спорят друг с другом:
– Ты должен был прийти сюда, чтобы убедиться, что все в порядке после чайной церемонии.
– Я? ТЫ должна был сделать это! А что ты делала в это время?
Это полный и абсолютный хаос, и все внутри меня требует убежать к чертям собачьим. Но рука Нейтана на моей спине, и он, словно читая мои мысли, успокаивающе похлопывает по ней.
В этот момент Жаклин поднимает голову.
– Мэдди! – кричит она и поспешно встает. Она спотыкается о свое платье и почти падает, если бы Морин не поймала ее. Морин бросает на меня взгляд, когда Жаклин бежит ко мне и сжимает мои руки своими, холодными и дрожащими.
– Мэдди, – говорит она, ее взгляд прожигает меня насквозь. – Мэдди, Мэдди, пожалуйста, скажи мне правду…
Ее голос срывается, и она начинает рыдать.
Мистер Сутопо направляется к нам и кричит:
– Вот воровка!
– Нет! – говорит Нейтан. – Успокойтесь, пожалуйста, все. Давайте послушаем, что скажет Мэдди. Мэделин.
Все затихают и смотрят на меня. Жаклин делает дрожащий вдох и спрашивает прерывающимся шепотом:
– Ты забрала подарки с чайной церемонии?
– Нет, – спокойно отвечаю я.
В комнате раздается коллективный вздох, а затем все реагируют одновременно.
Морин:
– Она лжет!
Мистер Сутопо:
– Конечно, она бы так сказала.
Том:
– Да ладно, давайте просто позвоним в полицию.
Жаклин смотрит на меня сквозь слезы.
– Правда? Они пропали, Мэдди, и я не знаю…
– Я не брала их. – Мой голос звучит твердо. Я сжимаю ее руки, надеясь придать себе сил, а затем смотрю на Морин: – Она последней их видела. Я только помогла принести их сюда, но оставила их ей.
Это странно – обвинять кого-то другого в преступлении. Даже если я точно знаю, что Морин преступница, даже если она хотела подставить меня, это все равно не очень приятно. Я не чувствую себя оправданной или что-то в этом роде. Я просто чувствую себя дерьмово. Все внутри меня сжимается, особенно когда Жаклин издает сдавленный всхлип и смотрит на Морин. В выражении лица Морин проглядывает страх, гнев и что-то еще, чему я не могу дать четкого определении, но это больно видеть.
– Это была не я, – плачет Морин. – Да ладно, Джеки. О, ты же знаешь меня, я бы никогда! Обыщи ее комнату, она, наверное, спрятала их там.
Жаклин снова поворачивается ко мне, выражение ее лица извиняющееся, но отчаянное.
– Я… ты не против, Мэдди? Мне не хочется этого делать, но…
Я поднимаю подбородок и встречаюсь с ней взглядом.
– Не против. Мне нечего скрывать.
Кроме трупа, то есть, но я рассчитываю, что моя семья позаботилась об этом.
24
Вся свита выходит из номера для новобрачных, и просторный коридор теперь кажется тесным. Впереди идут Том и его отец, за ними команда охраны, затем Жаклин и Морин, рука последней все еще крепко обхватывает плечи невесты. Мы с Нейтаном следуем позади всех. Я даже не знаю, как разобраться в мешанине эмоций, бушующих внутри меня.
Тревога, стресс, гнев, и, конечно же, знакомая нить того, что я все еще чувствую к Нейтану. Мне так хочется дотянуться до его руки, почувствовать тепло его пальцев вокруг моей. Я хочу упасть в его объятия, чтобы он сжимал меня крепко-крепко. Но я не делаю ни того, ни другого. Устремила свой взгляд прямо и держу подбородок высоко, следуя за толпой людей, которые, кажется, намерены насадить мою голову на кол.
Когда мы проходим мимо номера жениха, дверь слегка приоткрывается, и, приглядевшись повнимательнее, я вижу за дверью лицо четвертой тети, выглядывающее наружу. Она замечает меня и возвращается обратно в номер. Я продолжаю идти, мои мысли бешено крутятся в голове. Что происходит? Почему она в номере жениха? Что это значит? Неужели мы найдем тело А Гуана, все еще остывающее в моей постели? О боже мой!
Достаю свой телефон, но там никаких сообщений. Ничего. Я собираюсь отправить сообщение ма, когда понимаю, что это будет выглядеть подозрительно. К тому же, если они проверят мой телефон и увидят, что я послала сообщение с вопросом «не переместили ли вы эту штуку?», то могут предположить, что я говорю о краденом.
– Мне очень жаль, что так получилось, – бормочет Нейтан.
Я убираю телефон обратно в карман и тихо отвечаю ему:
– Не волнуйся об этом.
Мой голос доносится как будто издалека. Я едва узнаю его. Когда мы добираемся до моего номера, один из охранников оглядывается на Нейтана, который со вздохом кивает. Охранник достает карту от всех номеров и проводит ею по дверному замку.
Раздается знакомое жужжание замка, и он открывает дверь без лишнего шума.
Вот он. Момент истины. Я делаю шаг вперед, но мои ноги ослабли и подкосились. Я никогда так не теряла контроль над своим телом, как сейчас. Рука Нейтана вытягивается, и я хватаюсь за нее.
– Ты в порядке?
Я киваю.
– Просто споткнулась о ковер. – Ну же, внутренности. Я представляю, как они превращаются в железо. В сталь. Но потом вижу всех этих людей, врывающихся в мой крошечный номер с мертвым телом внутри, и мои мышцы снова становятся бумажными. – Я не могу войти внутрь, не могу. Просто подожду здесь. Кажется, там довольно тесно. – По крайней мере, мой голос звучит нормально.
Нейтан кивает, а я держусь за его руку, такую обнадеживающе твердую и сильную, и мышцы под рубашкой плотно прилегают к моей ладони.
Он подводит меня к стене, и я прислоняюсь к ней, надеясь, что выгляжу расслабленной, а не вялой. Он протягивает руку вперед, как будто собирается убрать прядь волос с моего лица, но в последнюю секунду останавливается.
– Нейтан, я…
В его глазах ярко горит огонь, и он делает еще один шаг, чтобы подойти ко мне.
– Да?
Что? Мой голос срывается. Я люблю тебя? Я не переставала думать о тебе со времен колледжа? У меня в комнате труп, который ты принял за моего парня, но на самом деле это просто какой-то чувак, которого я убила прошлой ночью?
Я качаю головой.
– Ничего.
Свет в его глазах гаснет, оставляя его лицо безжизненным от разочарования.
Чувство вины терзает меня. Но в любой момент эти люди внутри моей комнаты начнут удивляться, почему странный человек в моей постели не просыпается от шума вокруг него, и тогда…