– Ты в порядке? – мягко спрашиваю я. Мне так многое хочется сказать ей, но в то же время кажется, что в этот момент она знает все, каждый секрет, который я хранила похороненным в моем сердце.
– Да, – говорит она, улыбаясь мне. Ее глаза блестят от непролитых слез. – Я так горжусь тобой, Мэдди.
И в этот момент я понимаю, что никогда не чувствовала большей гордости за себя и свою семью.
34
– Итак, давайте разберемся, – говорит шериф МакКоннелл. – Мертвый парень мертв, потому что… подождите, почему?
Все мои силы уходят на то, чтобы не вскочить со стула и не наброситься на этого человека. К счастью, меня окружает моя семья, плюс Жаклин и Морин. Жаклин мягко сжимает мое плечо и одаривает меня одной из своих ободряющих улыбок. Я могу это сделать. Я могу придумать историю, чтобы одурачить этого человека и снять нас всех с крючка.
– На самом деле все очень просто, шериф. Видите ли, А Гуан – это покойный – хотел украсть подарки с чайной церемонии…
– Это те подарки, которые дарят таким, как вы, перед свадебной церемонией?
Я морщусь при фразе «таким, как вы», но продолжаю:
– Да, по китайской традиции мы обычно проводим чайную церемонию, во время которой родственники жениха и невесты дарят им деньги или украшения и так далее. После чайной церемонии мы с Морин отнесли подарки обратно в комнату невесты.
– Подождите, разве вы не адвокат? – спрашивает шериф МакКоннелл.
Боже правый, неужели он только что это заметил? Наверное, потому что я переоделась в сухую одежду, но все же. Словно прочитав мои мысли, он качает головой и бормочет:
– Вы все очень похожи, на мой взгляд.
– Да, потому что мы все родственники, – гордо заявляет ма.
– Вы что, все родственники?
– Нет, она имела в виду, что некоторые из нас родственники, – быстро отвечаю я. – И я вроде как типа… юриста. – В том смысле, что я смотрела каждый сезон сериала «Хорошая борьба». – В общем, мы с Морин отнесли подарки обратно в номер невесты и присоединились к процессии, и тогда А Гуан забрал подарки. Должно быть, он был там все это время, замаскированный под одного из шаферов. Я не думаю, что он ожидал, что жених и невеста обнаружат пропажу так рано: обычно они не разбирают их до следующего дня, но… не знаю, может, Том хотел посмотреть, что за часы от «Патек Филипп» он получил. Когда А Гуан услышал, что они проводят обыск, то, должно быть, запаниковал и спрятал подарки в комнате Морин. Она самая вероятная подозреваемая, потому что была последней, у кого видели подарки.
Шериф МакКоннелл медленно кивает, все это время хмуро глядя на нас.
– И тогда ему нужно было где-то спрятаться, а где еще можно спрятаться, кроме как на виду у всех? – заявляю я, оживленно жестикулируя руками. – Он все равно был замаскирован под друга жениха, а другие друзья жениха были пьяны и не очень понимали, что происходит, к тому же они даже не знали друг друга.
– Да, ох, они были такие пьяные. Один из них – я не знаю кто, но один из них, – многозначительно произносит ма, – принес, знаете, этот алкогольный напиток, очень плохой. Кажется, он называется акцент.
– Ну, я слышала, что один из них принес траву, – говорит четвертая тетя.
– Боже правый, – бормочет шериф МакКоннелл.
– Да, – вмешиваюсь я. – И затем он пошел в номер жениха, а когда поисковая группа прошла через номер, он запаниковал и спрятался в холодильнике. Видите ли, один из холодильников пекаря пропал ранее в тот день, и я думаю, что А Гуан планировал использовать его, чтобы спрятать украденные драгоценности. Мы нашли холодильник в номере жениха. Он открылся по ошибке, А Гуан упал в него и умер.
Глаза шерифа МакКоннелла так округляются, что, кажется, вот-вот выскочат. Но, как бы я ни ожидала неизбежного возгласа «бред сивой кобылы», его не следует. Вместо этого, он спрашивает:
– А что было потом?
– Потом, должно быть, шаферы нашли его в какой-то момент, и к тому времени они все были под кайфом… сильным. Таким сильным, что даже не поняли, что он мертв. Они, наверное, думали, что это шутка. Они вытащили его и весело понесли к алтарю. Вы можете расспросить их, мы так и сделали, и они помнят кусочки и фрагменты. Некоторые из них помнят, как нашли А Гуана и несли его к алтарю. Они думали, что он просто потерял сознание.
– Я не… что…
Шериф МакКоннелл откидывается назад и выглядит ошеломленным. Я не могу его винить. Это адская история, которую мы все придумали.
Но это лучшее, что мы могли придумать. Я затаиваю дыхание, когда он потирает лоб.
– Как вы выяснили все эти детали? Вас ведь там не было?
– Нет, мы собрали все факты вместе, основываясь на информации, которую узнали от свидетелей, – говорю я, и в моем голосе гораздо больше уверенности, чем есть на самом деле.
– Вы можете поговорить с шаферами, если хотите. Они прямо за дверью.
Он молча кивает с ошеломленным видом.
Жаклин спешит к двери и открывает ее. Как и было обещано, все шаферы ждут снаружи, и выглядят они ужасно. Их одежда мятая, волосы в беспорядке, а у нескольких на костюмах видны пятна рвоты. Шериф МакКоннелл морщит нос. Не могу его винить, потому что пахнет так сильно, что я практически вижу зловонные испарения, исходящие от них. Это вонь пота, рвоты и других телесных жидкостей, о которых я не хочу думать. Они, спотыкаясь, заходят внутрь и недоуменно смотрят на нас, моргая.
– Итак, – говорит шериф МакКоннелл, вставая со стула Нейтана. – Вы, парни – друзья жениха.
Они щурятся от яркого света в зале и пожимают плечами. A пара из них бормочут:
– Худшая работа на свете.
– Кто из вас достаточно трезв, чтобы рассказать мне, что, черт возьми, случилось? – Несколько рук нерешительно поднимаются. Шериф МакКоннелл выбирает одного. – Вы первый. Назовите свое имя и род занятий.
Невысокий дружелюбный на вид парень выходит вперед. Его волосы торчат во все стороны, рубашка порвана, но глаза меньше, чем у других, налиты кровью.
– Меня зовут Генри, я актер.
– И вы знаете жениха… откуда?
– Не знаю. Не совсем. Я встречался с ним только один раз до сегодняшнего дня. Мы были наняты на роль его шаферов.
– Миллениалы, – ворчит шериф МакКоннелл.
– Том нанял большинство из нас по отдельности. Я не знаю других парней, думаю, пара из них из агентств, но большинство из нас – независимые актеры.
Жаклин печально качает головой, а Морин обнимает ее и целует в щеку.
Несмотря ни на что, их вид заставляет мое сердце таять, хоть немного.
– Он заплатил нам за все свадебное мероприятие, включая холостяцкую вечеринку, которая состоялась вчера. Мы хорошенько повеселились; я думаю, никто из нас не хотел его подвести. Боже, я помню, как мы выпили и увидели, что небо светлеет, и я подумал: «Черт, неужели уже утро?» Это было дико, чувак. И утро было просто, не знаю, люди постоянно приходили и говорили нам собираться или что-то еще, так что мы попытались одеться, но вокруг был такой беспорядок. Номер люкс превратился в помойку после ночи, одежда у всех была перепутана и все такое, я думаю, один из парней потерял свой смокинг, другой – брюки, и люди постоянно входили и выходили из комнаты. Это было ужасно. О, и многих из нас тошнило от вечеринки.
Генри опускается на стул и хватается за голову.
– Моя голова убивает меня. Это все, что вы хотели узнать?
– Нет! – выпаливает шериф МакКоннелл. – Нет, идиот, я хотел узнать о теле.
– А, ну да, конечно. Да… мужик, понятия не имею, как это произошло.
Шериф МакКоннелл выглядит так, будто готов взорваться.
Когда он заговаривает, его голос звучит медленно и нарочито, как будто он обращается к особенно медленно соображающему ребенку:
– Ну, давайте начнем с того, когда вы впервые поняли, что там мертвое тело.
– У алтаря, когда Джошуа… Э, это был Джошуа или Кеган… Понятия не имею, кто держал тело. Когда они уронили его. Тогда я понял, что это мертвое тело. Нет, подожди, это было после того. Потому что я смеялся, думал, что парень просто очень пьян, но потом кто-то закричал, что он мертв, и тогда я понял, – говорит Генри, кивая с гордостью, как будто он разгадал всю тайну.
Я не осмеливаюсь встретиться с кем-либо взглядом. Потому что могу разразиться смехом или заплакать. Это сюрреалистично – видеть, как наш план на самом деле воплощается в жизнь.
– До этого, – настоятельно просит шериф МакКоннелл, – вы знаете, кто нашел тело? Оно должно было быть в номере жениха, верно? И один из вас должен был найти его; иначе как он оказался у алтаря?
– Да? Не знаю, кто его нашел. Я же говорю, там был беспорядок. Даже не знаю, как мы очутились у алтаря. Я как будто моргнул, а потом оказался там. Это было безумие. Я серьезно набрался.
– Кто накачал тебя наркотиками? – рычит шериф МакКоннелл.
– Не знаю. Я бы хотел знать, это был хороший, э-э, я имею в виду, да, это было действительно не круто, накачивать нас наркотиками, так, – неубедительно заканчивает он. – Вы могли бы подождать, пока остальные протрезвеют, и допросить их. Но я сомневаюсь, что кто-то из них в курсе. Мы все были под кайфом.
Шериф МакКоннелл со стоном откидывается на сиденье и кричит:
– Просто убирайтесь. Все вы, уходите!
– Разве вы не собираетесь освободить Нейтана?
Он смотрит на меня, и в его глазах столько ненависти и гнева, что я почти спотыкаюсь. Почти, но не совсем, потому что сзади меня ма кладет руку на мою спину, поддерживая.
– Я не уйду, пока вы не освободите его. Видите ли, я думаю, что это был несчастный случай, который не имеет никакого отношения к Нейтану. И у вас нет доказательств против него или кого-либо другого. Так что закрывайте дело. Мы все для вас расследовали. Вы можете сказать материковой полиции, что все выяснили сами; мы поддержим вас в этом. Они будут так впечатлены вашей работой. Вы можете представить, какие статьи о вас напишут? Вы раскрыли убийство и кражу подарков на два миллиона долларов!
– Ух ты, самый лучший полицейский, – говорит ма.