Выгораживаю? Оправдываю перед собой, чтобы потом простить? Но станет ли он извиняться? Меня обидели не его руки… Слова…
Остановился. Положил ладонь на, я уверена, красную кожу и погладил.
Неожиданно хватает меня за талию и усаживает на бедра, лицом к себе, притягивает так плотно, насколько это возможно. Зарывается одной рукой в мои волосы на затылке, а лицо прячет в изгибе шеи.
Я в оцепенении. Не знаю могу ли касаться его. Айяз шумно дышит. Дышит мной, так глубоко насколько это возможно. Мне даже начинает казаться что его потряхивает.
— Эффи ли я фатати (араб. — прости меня моя девочка).
По моим щекам текут слезы утопают в его волосах. Тянусь своими руками и обнимаю его.
— Прости меня маленькая, — целует в шею. — Прости милая, — новый поцелуй за ухом.
Отодвигается. Заглядывает в глаза и видит мою боль. Надеюсь что видит ее. Потому что любовь, он разглядеть там, так и не смог.
Люблю? Неужели правда? С какого момента?
— Я так скучал по тебе, — берет в руки мое лицо. — Скучал. С ума сходил. Извини за те слова. Я так не считаю. Это ревность.
Целует в мои сомкнутые губы.
— Черт. Я, наверное, даже к себе тебя ревную. А как увидел того мудака рядом, меня просто накрыло злостью.
Молчу. Не знаю что сказать. Он реально меня обидел. Слишком грязные слова он использовал, выплескивая свою злость. Унизил.
— Пожалуйста скажи что-нибудь Айсель. Не молчи красивая. Говори что хочешь. Только не молчи и не плачь, — вытирает большими пальцами мои мокрые щеки.
— Потому что эти слезы, отныне лишь мои?
— Нет, нежная. Потому что эти слезы, меня убивают.
Крепко сжимает в своих объятиях. Даже дыхание затрудняется.
— Как же я скучал по тебе.
Скользит пальцами по открытой коже. Дотрагивается до попки, и я шиплю от боли.
— Прости, прости.
Целует в уголок губ.
— Ты обидел меня Айяз. И очень сильно. Назвал меня не пойми кем. Неужели ты правда так считаешь?
— Нет. Я просто был зол, от того, что провел столько времени вдали от тебя, а тут какой-то хрен подкатывает к тебе. И ты еще голая лежишь. Хорошо хоть додумалась прикрыться. Но Айсель, больше ты из номера в таком виде не выйдешь.
— Что? Как кстати ты сюда попал? Мой ключ ты не просил.
— Сюрприз. Номер изначально был забронирован на нас двоих. Ты же не думала, что проведешь свой день рождения без меня? — нагло улыбается.
— Я не простила тебя Эль-Хоир. Не знаю на что ты тут надеешься, но у меня на завтра свои планы.
Обводит мои половинки ягодиц по кругу от поясницы, смещает пальцы вниз. Дотрагивается до влажных складок, проходится по лону и останавливается на еще не тронутой сморщенной звездочке.
— Что ты делаешь? — спрашиваю хриплым голосом.
— Утоляю свой голод по тебе и твоему телу.
Надавливает на вход в мою попку. Не самое приятное чувство, но с ним каждое касание возбуждает. Но сдаваться так просто я не стану.
Стону ему в губы. Не целую. Касаюсь языком. Чувствую его возбужденный член, выпирающий через шорты.
Двигаю своими бедрами, трусь об него.
— Сильно скучал говоришь?
— Безумно.
Хватает за талию и надавливает так, что может проникнуть в меня в одежде.
— М-м-м… я тоже скучала, — издаю еще более громкий стон. — Так скучала, что сходила с ума думая о тебе.
Новое движение. Ощущения такие яркие, что сама готова кончить.
— Старалась забыть о тебе и той блондинке из ресторана. Отгоняла эти мысли и тосковала. Потом вспоминала тебя и Лизу.
Перестаю двигаться. Айяз еще ничего не понимает, сжимает меня, исследует мое тело руками, целует шею, ласкает грудь, сдвинув в сторону ткань купальника.
— Я ждала момента, когда вернусь в твои объятия. А потом ты приехал, почти исполняя мою мечту и обозвал меня шлюхой, дорогой.
Теперь замер и он. Посмотрел в глаза.
— Это больно Айяз. И надеюсь, что ты понимаешь, как сильно меня унизили твои слова.
Встаю с него и иду как есть в комнату. Беру вещи и захожу в ванную, чтобы потом уйти гулять. Мне нужен воздух, не пропитанный им. Иначе я не смогу понять, как простить его или же не делать этого и уйти.
Глава 18
Айяз продолжил сидеть на диване, когда я вышла к нему. Пристально посмотрел на меня и отвернулся в сторону окна.
— Куда ты пойдешь?
— Пройдусь по городу.
— Я надеялся, что этот отпуск будет нашим, — с отчаянием говорит он и снова смотрит на меня.
Господи, дай мне сил, чтобы не прощать его так скоро и прямо сейчас. Готова броситься на шею и расцеловать. Ведь я так хотела быть с ним рядом, в этом прекрасном месте.
— Айяз, я не хочу сейчас снова поднимать разговор о том, что ты сам все испортил.
Ну вот, опять желваки двигаются. Снова злится.
— Просто иди погуляй Айсель, ладно? Вечером увидимся. Я тоже сейчас ухожу.
Уходит? Интересно куда он собрался?
— У меня друг в соседнем городе отдыхает, — отвечает он на мой мысленно заданный вопрос.
— Тогда до вечера.
Стою и думаю поцеловать его или нет?
Сдаюсь. Подхожу к нему со стороны спинки дивана, наклоняюсь и касаюсь его щеки губами.
— Будь аккуратна, пожалуйста, — шепчет он мне.
Ухожу на набережную. Гуляю по центру и перекусываю в местной пиццерии.
Мыслительный процесс не прекращается ни на секунду.
Если подумать, то уйдя сейчас я ничего не добьюсь. Мои страдания я обеспечила себе сама и они обещаны в любом случае, даже сейчас.
Я люблю его. Хочу быть с ним. Пусть на короткий срок, но рядом.
Меня пугает другое: что если я, как мой отец? Что если мне дана лишь одна любовь и никого другого, мое сердце не захочет принять в свои объятия?
Наши пути разойдутся рано или поздно. Я уеду, он останется в России. Да и в любом случае он должен жениться. Уверена его родители уже занимаются данным вопросом.
А он? Сможет ли отпустить? Чувствует что-то?
В одном я уверена точно, я никогда не попрошу его о выборе и не поставлю перед ним. Знаю, что он не выберет меня, но даже мысли, что он стоит на распутье не хочу допускать.
Вспоминая себя и отца. Я бы не хотела быть в таком же положении.
Но нам нужно серьезно поговорить с Айязом так как то, что сегодня было, этому возможно есть объяснение в его голове, но повториться не должно.
До самого вечера я бродила по улицам города. Накупила разной ерунды. Кое-что из вещей и подарок Свете с Киром.
К какому выводу я пришла? Оставляю как есть. Конечно подобного я больше не допущу. У нас меньше трех месяцев, а потом… потом будет жизнь. Поделенная на до и после.
Вернулась в отель к девяти, Айяза не было. Солнце красиво катилось к закату окрашивая небо в разные цвета. Я легла на террасе на мягкий диванчик, прихватив с собой купленную сегодня книжку на английском, так как испанский я не знаю.
Мне понравилось в этом номере, что терраса полностью уединенная и тут можно загорать хоть голой. Никто не увидит тебя, потому я надела купальник и подставила свое тело вечернему солнцу.
Читала я долго, даже пришлось включить уличный фонарь. Так и уснула. Вечер был жарким, а день слишком эмоциональным. Жаль, что Айяза, я так и не дождалась.
— М-м-м-а-ах… — выдыхаю, когда чувствую мягкое касание к клитору.
Открываю глаза, понимая, что это не сон и вижу, как Айяз убирает свою руку от промежности и закидывает мои ноги на свои плечи раздвигая их шире.
— Что ты делаешь Айяз? — спрашиваю хриплым ото сна голосом, да и понять ничего еще не могу. Хочу услышать что угодно, но не то что вижу на самом деле.
— Извиняюсь нежная, — говорит, раздвигая мои губки и проходится языком по складкам, проникая глубже.
— Аа-а-ах… не нужно. Я уже простила тебя. Вылези оттуда. Быстро.
Прикусывает клитор и тут же обводит его по кругу, а меня словно выкручивает наизнанку от этих ощущений.
— Значит это, мое обещание, что такого больше не повторится, — опускает голову и продолжает то, к чему я никак не была готова.
Ну и как тут выяснять отношения с его макушкой?
Я изгибаюсь, сжимаю его голову ногами, тяну за волосы и отпускаю. Это мой космос. Моя новая грань удовольствия. Это невероятно.
Язык Айяза творит что-то волшебное, с каждым новым ударом по клитору или движении пальцев внутри меня.
Я кончаю и ощущаю пульсацию не только в лоне, но и по всему телу. Он не дает мне даже отдышаться, как я чувствую член уже во мне, а мои ноги по-прежнему на его плечах.
Он двигает бедрами как поршень. Наклоняется опуская ноги на свои руки и целует, засасывая мой язык в водоворот своего рта.
Чувствую свой вкус на его губах. Он делит его со мной. Это сносит крышу, лишает разума, забирая его остатки.
Только мы. Я и он. Больше никого в нашей вселенной, нашей страсти.
Кончаем практически одновременно. Айяз вытаскивает член и изливается на мой живот и грудь. Это порочно, развратно, но так идеально для нас.
Как всегда, несет меня в душ, набрасываясь на меня снова и снова. Он скучал. И показывает мне это своим телом.
В какой-то момент, уже в спальне, он отвлекается от меня, дает передышку.
Уходит в гостиную и возвращается с большой коробкой.
— Что это Айяз? — я улыбаюсь.
— Хотел оставить до утра, но не сдержался, — целует меня, проталкивая язык глубоко в мой рот. Пожирает. — Мне понравилось, что ты по мне тоже скучала.
— Очень, — шепчу в его рот.
— Аиду миледи саиди хабибати (араб. — с днем рождения милая).
Протягивает мне подарок.
— Шукран лака (араб. — спасибо).
Оставляю быстрый поцелуй на его щеке и тянусь к банту. Мне интересно и волнительно от того, что я могу там увидеть.
Развязываю, поднимаю крышку и вижу красную бархатную коробку. Открываю ее и перед моими глазами появляется медальон, невероятной красоты в форме капли на тонкой цепочке. По краю обрамленный линией бриллиантов в два ряда, а в центре надпись на арабском языке, белым золотом.
Вчитываюсь.
«Айсель».