Делаю глоток, не отводя от своего личного Дьявола взгляда.
Терпкое. Как будто острое? И вязкое.
Фу.
Морщусь — Влад начинает тихо смеяться.
— Это…
Хочется сказать, что очередная шутка и прикол, но я помню, как он отреагировал в прошлый раз на мое такое заявление, поэтому я решаю прикусить язык. Вместо снова смотрю на вино, как кровь, и делаю еще один глоток. Где он там вишню увидел? Тем более малину. Я без понятия, правда — по мне так ужас просто…
— Не нравится?
— Если честно, то не очень.
— Что ты чувствуешь?
Пару мгновений медлю, а потом жму плечами и снова бесстрашно смотрю в глаза.
— Ничего особенного. Вязко и неприятно.
Я не могу до конца понять, но, если честно, кажется, я говорю не о напитке. Так много всего крутится вокруг секса, а по факту то что? Ничего. Абсолютно ничего хорошего. Может быть со мной что-то не так? Такие мысли приводят в странное отрешение. Я снова смотрю в окно, где открывается вид на огромное, красивое поле с ровным газоном и понимаю, что мне гораздо интереснее смотреть туда, чем повторять то, что было здесь каких-то полчаса назад.
Со мной что-то явно не так.
— Знаете…я лучше правда пойду, — начинаю вставать, но Влад оплетает меня за талию и заставляет сесть обратно.
Испуганно смотрю в глаза. Что такое? А вдруг я облажалась гораздо больше, чем мне казалось? Вдруг он какой-нибудь по-настоящему опасный тип? Который теперь за такие откровения убьет меня и глазом не моргнет?!
Он убьет. Но не так, как тебе кажется, малышка Женя…
— Говоришь, что тебе не больно? — хрипло спрашивает, медленно развязывая поясн на халате.
О боже! Я резко расширяю глаза и мотаю головой, хватаясь за его руки.
— Я не хочу повторять!
Мне правда страшно. Может быть та вспышка и осталась в прошлом, но прошлое почти здесь — руку протяни. Я еще не успела забыть, как первое мгновение разрыва тонкой нити между взрослой жизнью и отрочеством оказалось адским испытанием. А еще больнее прощаться с детством. Раз и навсегда.
— Мы не будем повторять, расслабься, — шепчет, освобождая запястья от моих слабых попыток его остановить.
Приближает бокал с вином к губам.
— Выпей, а я помогу тебе почувствовать, что такое вино на самом деле.
Вспыхиваю. Пояс падает на пол.
Чувства в этот момент так обострены, и я эхом слышу будто гулкий стук о стенки колодца, на дне которого оказалась.
Становится жарко.
Господи, как жарко. Внутри все медленно начинает выгорать…
Это любопытство? Или больное желание угодить Доводу? Все сразу? Но я делаю аккуратный глоток и покрываясь мурашками, когда махровый халат плавно сползает с плеч.
Как остро.
С ним рядом так остро. Чувствовать жар его тела, дыхание на коже, которая сразу на него реагирует. Будто каждая моя молекула тянется к Владу и отражается разводами на воде, когда он касается губами.
Так аккуратно. Нежно. Сладко.
Это просто невозможно! Но я в миг зажигаюсь, откидываю голову назад и издаю тихий стон. Почему я так реагирую? Настолько…сильно? Но я реагирую. Это факт, причины сейчас — дело второстепенное. Когда чувствую, как горячие губы исследуют кожу: чаще дышу, когда его ладонь плавно ползет ниже по животу — меня вообще дергает.
Слышу, как смех разбивается о мое тело, а пальцы касаются причины всех моих бед. Места, откуда исходит пульсация такой силы, что я становлюсь не человеком, а марионеткой.
Первый поворот — я издаю стон, а он слегка царапает кожу зубами — еще один стон. Второй поворот — я роняю бокал на пол. Черт! Неумеха! Испуганно наклоняюсь, но Влад резким движением встает и сажает меня на стол.
Падает что-то еще. Только теперь я не могу повернуться — смотрю на него во все глаза. Снова то выражения лица. Снова этот взгляд. Я его уже видела. Тогда перед самым разрывом — он смотрел на меня также. Как хищник на добычу, которую так давно мечтал поймать.
С вожделением.
Боюсь вздохнуть и разрушить этот момент: оказывается, мне все еще нравится, когда он так на меня смотрит. И я не хочу прекращать. Поэтому даже не пытаюсь убрать руку, которая угодила во что-то теплое и пышное.
Что это? Мне сейчас плевать.
Просто смотри на меня так всегда…
Влад медленно двигается ближе — смотрит, а потом он берет ту самую злосчастную руку за запястье. Будто почувствовал, что я испытываю дискомфорт? Это подкупает, а еще дает возможность понять: во что же я все-таки вляпалась? Десерт. Черт, я лишила его сразу двух вкусностей — это неожиданно смешно.
— Прости…
— Часто извиняешься.
Есть такое. Но ему об этом необязательно знать. Я снова притворяюсь уверенной и парирую.
— Ты, кажется, любишь сладкое? Я тебя лишила десерта дважды.
— Кто сказал?
Влад плавно раздвигает мои ноги. Я давлюсь вздохом. Господи. Что он задумал?
Не понимаю.
Но я продолжаю идти на поводу любопытства и Довода. Даже когда и ведет моими пальцами по бедру выше, оставляя белый след из крема и сливок.
Господи. Господи. Господи!!! Это происходит на самом деле?
Его язык проходится по внутренней части моей ладони, как подтверждение, что да. Да!!! Черт возьми, еще как.
И я снова загнанный в ловушку зайчик. Хватаюсь за края стола, но не могу никуда двинуться, потому что опять не уверена, что хочу этого. Вот что хочу продолжения — это сто процентов.
Он мне его дает. Плавно приближается — никаких нервов и спешки! И от этой медлительности только лучше. Как будто он дает моему мозгу самому додумать образы, чтобы подготовилась. Не напирает. Больше никакого давления. Я выбираю остаться на столе, и я остаюсь, потому что хочу.
Мне все еще страшно, но я хочу.
Поцелуи, касания, как пунктиры, идут выше. Они многое обещают, и я дышу чаще, чем ближе он становится. Дыхание разносит по телу возбуждение. Эмоции переполняют, я хмурюсь, а он в последний раз поднимает на меня взгляд нечеловеческих глаз и делает последний рывок.
О господи!
Я откидываю голову назад, роняя мокрые волосы за спину, из груди вырывается громкий стон. В голове появляется какая-то странная, дурацкая мысль, что мне надо держаться крепче, поэтому я до боли впиваюсь в края стола ногтями. А он мной управляет, как хочет.
Каждый медленный поворот языка — я зажигаюсь сильнее. Кажется, так теряют стыд. Совесть. Я ведь ни о чем сейчас не думаю: ни о жене, ни о контракте. Мне плевать. Так хорошо, что мне абсолютно плевать. С каждым его движением, моя личная чаша наполняется до краев. Вот-вот прольется. Я чувствую. Вот вот. Горячая волна наступает на пятки, мышцы напрягаются сильнее и сильнее — еще, еще, еще.
Этот пик не перепутаешь ни с чем, пусть я раньше не забиралась так высоко. С ним я будто над землей лечу, широко и уверенно расправив крылья: ничего не имеет значения. Оргазм такой силы заставляет забыть обо всем, что так плотно держало меня когда-то на месте.
Может быть потом мне будет стыдно? Я лежу на столе абсолютно голая перед мужчиной, которого почти не знаю, но сейчас я об этом не думаю. Содрогаюсь, а он медленно ведет губами, оставляя на моей коже частицы собственного самодовольства.
Нравится. Ему нравится, как я реагирую. Может быть, я и дура в плане отношений и мужчин, но это понимаю сразу.
— А ты переживала, — глухо шепчет, когда нависает сверху с улыбкой сытого кота, — Видишь? Я получил свой десерт. Теперь скажи мне, малышка Женя, как тебе вино?
Я никогда не была смелой на самом деле. Никогда не умела флиртовать, но сейчас во мне открывается другая сторона личности: я усмехаюсь, провожу по его бедру ногой и шепчу в ответ.
— Теперь я, кажется, понимаю больше. Но не до конца. Объяснишь еще?
Влад усмехается. Он берет бутылку, отгибается, делает глоток, потом снова приближается ко мне, целует. Горячо, страстно, и я чувствую малину. Вишню. Страсть. Его возбуждение.
Я поддаюсь ему.
Нащупываю полотенце на бедрах и тяну за него, но тут то все и обрывается. Влад резко перехватывает мое запястье, отстраняется и хрипит.
— Не сегодня.
— Но мне не больно!
— Не сегодня.
Холодно и твердо — и это очень обидно. Я хмурюсь, чтобы сдержать слезы, а потом шепчу сбито.
— Я не хочу, чтобы мой корабль назывался «Незаконченным».
— О чем…
— Пожалуйста. Я не хочу…чтобы было неправильно.
На губах горит, что все уже неправильно, но я это опускаю. Да, все неправильно, но хотя бы на такую «правильность» я могу рассчитывать? Я не хочу лишиться девственности и не лишиться ей одновременно. Будто между болтаться.
Влад медлит. Я вижу, как его самого подбрасывает от желания закончить начатое, и умоляю его поддаться на эти инстинкты. Пожалуйста. Мне это правда нужно.
— Ты точно уверенна? — шепчет, я пару раз киваю.
— Да.
— Хорошо. Я буду аккуратен.
Наверно, чтобы меня не пугать, Влад не допускает резких движений. Он подхватывает меня под бедра, чтобы поднять, но стоп: на это мы не договаривались.
— Нет, здесь! — выпаливаю, Довод опять выгибает брови.
Он не понимает: я боюсь испугаться и сдать назад, а потом жрать себя ложками, что не дошла до конца. Вот такие мы женщины, видимо, чокнутые: я знаю, чего хочу, но боюсь, что поддамся собственному малодушию. Здесь и сейчас. Здесь и сейчас!
И он мне уступает.
Приближается, целует, а сам, я чувствую, снимает полотенце. Через мгновение его плоть касается меня, и я напрягаюсь. Цепляюсь ему за плечи, а он мне шепчет:
— Расслабься. Просто дыши. Доверься мне.
«Я тебе доверяю…»
Возникает откуда то такое странное чувство абсолютного доверия, а через мгновение давление и плавная точка.
На этот раз он ставит ее аккуратно и бережно.
Кажется…я взрослая теперь?
Глава 10. Измени условия
Довод
Спать в одной постеле с человеком намного интимней, чем его трахать, запомните это. Так ты сильнее допускаешь чужие мысли к себе ближе.
Я не допускаю никого.