Господи. Черт! Я не знаю к каким силам обратиться за помощью, но знаю точно: если она найдет меня здесь в таком виде — мне крышка.
Хватаю свой свитер, пока за дверью разворачивается битва:
— Ты больная на голову! Что за дешевые сцены?!
— Я больная?! Я?! Это ты, чертов ублюдок, больной сексоголик! Надеюсь, что только головой тронутый! Ты хоть резинки натягиваешь на свой вонючий член?! Или как?!
Щелк!
Замираю. Это точно пощечина, а за ней тяжелое, частое дыхание. Ее. Влад молчит. Она ему зарядила?! Нет, точно она. Влад вряд ли способен ударить женщину, но…твою мать…если она его ударила, то что со мной то будет? Я Еву боюсь, как огня. Даже не физически. Малодушно страшусь увидеть то, что сама и закрутила — взгляд ее глаз, понимание, боль…Мне так страшно, что я сейчас зарыдаю, ну честно. Как маленькая девочка. Неразумный ребенок, который увидел конфетку и побежал, а о последствиях не подумал.
Идиотка…черт, какая же ты дура, Женя…
Выправляю волосы, осматриваю себя сверх придирчиво, а потом хватаю со стола первую, попавшуюся папку и выскальзываю из кабинета. Я хочу сбежать. Не хочу всего этого слышать. Мне больно. Мне страшно. Мне дико стыдно и некомфортно.
Я. Просто. Хочу. Сбежать. Как можно дальше…
И появляюсь в коридоре, как раз когда Влад делает шаг на свою жену. Его щека полыхает красным и, кажется, это «красное» даже приобретает очертания маленькой ладошки — сильно она его треснула…мощно. Так бьют, только если любят…
Тихо откашливаюсь, чтобы обозначить себя — пара резко поворачивается.
— Извините… — мямлю, горю, глаза в пол прячу, — Я…я не хотела мешать, но…мне надо ехать домой и кормить собаку и…
— Женя?
Голос Евы потерял весь запал и жар, стал тихим, удивленным, и я отвожу взгляд в стену, заправляя волосы за ухо. Киваю, как болванчик.
— Здравствуйте, Ева Дмитриевна. Простите…если что, я ничего не слышала. Я…Влад Алексеевич…
Киваю ему слегка, хватая свою куртку, попутно демонстрируя папку.
— Спасибо, что…за документы и помощь…я…они мне очень пригодятся в написании моей работы и…простите еще раз.
Не знаю, сработает ли? Но это единственный шанс. Время тянется, как резина, пусть и прошло каких-то пару секунду между моим блеением и ее тихим вопросом.
— Ты был здесь с ней?
— Девчонка попросила показать примеры заграничных контрактов. Нужно для какого-то…
Влад мажет по мне безразличным взглядом, я киваю еще судорожней.
— Для моей курсовой. Это по учебе и…пожалуйста, простите. Я правда ничего и никому не скажу, я…пойду.
Пытаюсь просочиться к двери, но Довод усмехается.
— Я тебя отвезу, постой на улице, мне…
— Не надо, — резко прерываю, — Отсюда до Красного села очень далеко. Я справлюсь сама, итак отняла слишком много времени. До свидания.
Я бежала от этого проклятого дома, как от огромной воронки, которая засасывает все в себя и не отпускает ни на секунду. Задыхалась, чуть не грохнулась пару раз, но бежала дальше. Конечно, ни в какое Красное село я не собиралась, но это был единственный шанс от него скрыться и не видеть. Не слышать! А еще…мне очень хотелось поговорить с папой.
Поэтому сейчас я сижу на его кухне, спустя долгих три часа, медленно мешаю чай и хмурюсь.
Мне бы понять, как теперь быть? Как выпутаться из этих оков? Как освободиться? Но ответ ускользает. Зато я снова и снова вспоминаю сцену в его доме и разрушаюсь медленно на части…
— Малышка, ты совсем тихая… — говорит папа, слегка сжимая мою ладонь, — У тебя какие-то проблемы на учебе?
— Нет, — также отвечаю я, но руку убираю и сдавливаю сразу две на своих коленях.
Я правда хочу спросить. Рассказать ему все. Мне нужен совет! Но так стыдно признаться…тогда ведь Инна права будет: кто я, если не дешевая шлюха? Которая своей задницей заработала все, что на ней сейчас надето, вплоть до трусов?
— Жень, что-то случилось…да?
— Я могу тебя…спросить?
— Конечно.
— О маме?
Папа сразу деревенеет. Его рана так и не зажила, она кровоточит и болит, ведь поэтому он ни на что не реагирует. Инна для него, по большой степени, просто шум. Наверно. А я? Уже взрослая…
Но это совсем не так, папуль… совсем! Мне нужна твоя помощь…
Папа смотрит мне в глаза, которые, я чувствую, буквально горят надеждой, и кивает.
— Конечно, Жень. Спрашивай.
— Ты ей когда-нибудь изменял?
— Твой парень тебя обидел?
Да боже ты мой! Я буквально застонать мечтаю и еле сдерживаюсь, чтобы не вскочить и не заорать: да открой ты глаза! Нет у меня парня! Нет! Я связалась с женатым мужиком, как конченная дура! Так что твоя не менее конченная жена — права! Она — права! Ты воспитал шлюху!
Но слова только горят на губах. Я этого никогда не смогу произнести. Отвожу взгляд и мотаю головой, удрученно вздохнув.
— Нет у меня никакого парня…
Половина правды.
— Жень, я не верю в то, что сказала тогда Инна. Ты пойми, она и тебя обидеть не хотела. На нее столько навалилось…Мила, ребенок и…этот ее придурок…
Обидно.
Он снова пытается выступать в роли Швейцарии, черт возьми! Пытается нас примирить! Который месяц, кстати! Но я упорно не иду на контакт, Инна тем более. Она даже из комнаты не вышла, чтобы со мной поздороваться…да и хер с ней! Немного теряю.
— Я, наверно, поеду… — встаю, и в эту же секунду мой телефон оживает.
Довод
Когда ты поедешь в город? Я пришлю водителя
Обдает мурашками. Я не хочу! Его видеть…не после того, что сегодня было… зачем? Какой в этом смысл? Его просто нет.
Нам пришел конец, надо признать…конец! Пора ставить точки. Не за что бороться. Это не отношения, это не любовь. У него ее нет, я же знаю...а моя меня только душит. Только как?…Как же это сделать, черт возьми...
Вы
Я не поеду сегодня в город
Довод
?
Вы
Хочу побыть с папой
Довод
Хорошо
Его это бесит, я чувствую даже на расстоянии. Мой папа Владу не нравится. Точнее как? Ему не нравится его отношение. Что он меня не защищает...
А ты будто лучше?...
Довод
Тогда завтра с утра. Во сколько ты выходишь?
Вы
Не надо
Довод
Женя
Вы
Я сказала — не надо! Если кто-то увидит машину, снова будет треп! Я доберусь сама.
Надеюсь, до смелости с тобой порвать. Очень надеюсь…Больше я не хочу ничего слышать, поэтому отключаю телефон. На сегодня с меня хватит.
Вздыхаю и встаю, но папа вдруг берет меня за руку бережно и говорит:
— Не едь никуда сегодня, останься.
— Мне здесь вряд ли будут рады, пап.
— Я тебе рад, — в кои то веки серьезно говорит и кивает, — Это твой дом, Женя.
Сомнительно. Я к этой фразе отношусь с огромной долей скепсиса, только вот сил отказать — нет. Мне очень хочется остаться рядом, и я киваю, присаживаюсь обратно, а он улыбается. Сует мне мои любимые печенья и начинает расспрашивать про учебу и мою жизнь в городе.
Так я отвлекаюсь.
Ровно до того момента, как не выхожу на улицу, где меня все-таки ждет дорогущая иномарка. Только вот красная она. И принадлежит не Владу, а его жене.
Глава 17. Так будет лучше
Я стою у подъезда и мну лямку собственной сумки, не решаясь сделать и шага вперед, как будто передо мной гиена огненная вдруг разверзлась.
Какой кошмар.
Кошмар!!!
Может быть, я сплю?! Пожалуйста! Пусть это будет дух чертовой Инны, которая все утро сыпала проклятиями, пока шаркала своими ножищами возле моей комнаты. Пусть это будет неправда, умоляю! Но я щипаю себя — больно, а потом и дверь открывается с водительской стороны.
Этот звук сродни выстрелу в упор, а ее улыбка мне и взмах кисти — смерть.
Твою мать…
— Женя, привет!
Какая она лучезарная. Так, спокойно. Вряд ли, все знает...вряд ли она знает, что я творю с ее мужем! Очень и очень вряд ли. Я все-таки видела ее в гневе, так что прекрасно понимаю, какой тайфун обрушился бы мне на голову при таком раскладе.
Ох боже. Ладно. Держи себя в руках. Была же смелость залезть ему в трусы? Значит расхлебывай.
Подхожу на негнущихся ногах и киваю. Благо на улице мороз — конец декабря все-таки! — и она не поймет, что у меня щеки такие из-за стыда.
— Здра…вствуйте, Ева Дмитриевна…
— Наконец-то ты вышла. Если честно, то я думала, что ты встаешь раньше, — слабо улыбаюсь в ответ.
— У меня сегодня достаточно большое окно в начале дня. Я…сдала экзамены и…Ева Дмитриевна, что вы здесь делаете?
— Мы можем поговорить?
О боже.
— Я…извините, но я могу опоздать и…
— Ты разве не на работу едешь?
— Туда.
— Я тебя подвезу до штаба.
О боже-боже-боже. Почему тебе не хватило ума соврать?!
Да потому что она знает! Какой смысл врать?!
Поджимаю губы и ищу, как спастись, озираясь по сторонам. Кляну себя за трусость от всей души. Господи, какая же я ссыкуха малолетняя…
— Жень, пожалуйста…
Голос ее тихий бьет под дых. Я перевожу свой взгляд на красивую, молодую женщину и киваю.
Будто у меня вообще есть выбор, да? Разве я имею право отказать?
Как забавно, что ты об этом заговорила, Женя. Как забавно…
Перемываю себе самой кости, но открываю дверь и залезаю в машину. Мы трогаемся медленно. Ева осматривается, хмурит лобик и тихо вздыхает.
— Какая ужасная дорога…
Представляю себе, что ты думаешь. В жилом комплексе, где ты обитаешь, вряд ли есть такие вот ямы…
— Простите, — опускаю глаза на свои ладошки в перчатках, она улыбается.
— Да ты то тут при чем?
Я очень даже при чем. Ты себе не представляешь явно насколько…
— Вы хотели поговорить о вчерашнем? — выпаливаю, — Если да, то не стоит. Я никому и полслова, обещаю…