Гудок-гудок-гудок
Возьми ты трубку, урод! Наберись смелости и скажи мне все это лично! Сука!
«Абонент временно недоступен или…»
Резко вскакиваю, громко всхлипывая, и снова набираю номер. Нет, ты поговоришь со мной! Так или иначе! Насрать мне на контракт! Если вместо сердца у меня — фарш. Бери трубку!!!
Гудок-гудок-гудок
Снова отбой.
Вы
Имей смелость поговорить со мной, эгоистичная сволочь! Возьми трубку! Или, я клянусь…
А что я…собственно, клянусь то? В прессу пойти? Угрожать ему? Да мне на это духа не хватит, тем более…разве я смогу ему навредить? Или даже блефовать и манипулировать этим? Ни за что…
Рухаю обратно на мягкие подушки и медленно моргаю, глядя в одну точку. Неужели…это правда?
Дилинь-динь-динь
От вибрации вздрагиваю, а когда переворачиваю телефон — там заветное имя. Задыхаюсь. Резко тяну ползунок. Приставляю к уху.
— Влад, я не…
— Это не Влад, Женек, — слышу тихий, надменный голос Евы, — А его жена. Ты что-то хотела?
Резко ударяет в грудь с разбега. Хмурюсь. Пытаюсь снова что-то срастить, а на том конце провода звучит мелодичный смех госпожи Довод.
— Помнишь, я тебе говорила, что научу тебя? Считай, что это твой урок, дорогая. В следующий раз ты никогда не полезешь в чужую семью и к чужому мужу…
— Где Влад? Я...
— ВладиславАлексеевич не может подойти к телефону. Он передал мне эту чудесную возможность получить свою сатисфакцию.
— Сати…сфакцию?
— Ну а то как же? За все надо платить, Женек, а кому еще ты можешь отдать свой долг, если не мне? Ему то ты уже все, что могла — отдала. Не захлебнись своими разбитыми мечтами. Прощай.
Наверно…так все и должно было закончится, да? Так всегда заканчиваются такие истории…Любовница — жена — любовница — жена. Вечный круговорот женщин, где постоянная только одна: Ева Довод, которую он любит и с которой решил остаться.
А я?
Я постараюсь не захлебнуться в своих разбитых мечтах. Когда смогу дышать с ошметками вместе сердца...
Три года спустя; начало июня
Такси поворачивает направо прямо к гудящему трехэтажному зданию, и я сразу выхожу на улицу, придерживая трубку плечом.
— …Почему раньше нельзя было выйти, Крис?! Ты издеваешься?!
На том конце провода пьяное нытье.
— Да что я сделаю то?! Мы задержались всего на пятнадцать минут! И тут авария, Женя! А-ва-ри-я! Мне что?! Заставить машину взлететь?!
Закатываю мощно глаза. Тебе научиться выходить нормально не помешает! Черт, я на таком взводе, что внутри все так и взрывается атомными снарядами, поэтому когда меня вдруг пихают в спину, я тут же рычу:
— Ты мудак! Смотри, куда прешь! Или глаза на жопе?!
Мазнув по какому-то блондину жгучим взглядом, даже не думаю останавливаться и что-то там выяснять. Иду ко входу, по пути снимая легкую накидку. Продолжаю ругать подругу на чем свет стоит — это сейчас важнее.
— …И я должна теперь одна сидеть?!
— Господи! Да не усложняй ты так! Просто покажись админу, чтобы бронь не прохлопать! Там все оплачено! Закажи себе коктейль и выдохни наконец! Ты как с цепи сорвалась! — а потом тише, — Еще хуже, чем обычно…
— Я все слышу!
— Передай, что мы подарим ей еще один дилдак, раз прошлый не справляется!
На секунду замираю и усмехаюсь. Подружки уже пьяненькие, и голоса их достаточно забавные, чтобы заставить меня немного притормозить.
Я правда перегибаю палку.
Неделя выдалась дико сложная. У меня серьезная практика на носу, а с деканом факультета напряг. Ну ладно, это можно разрулить, но срывать злость на близких — совсем отстой. Я себя дико виноватой чувствую, поэтому прикрываю глаза, чтобы досчитать до трех, и стараюсь взять бурю под контроль. Киваю.
— Ладно. Говори уже, что делать.
— Да ничего такого! — хохочет, — Просто кончить и расслабиться!
Издаю смешок. Вот идиотка…
— Коваленко, я сейчас уйду, и ты весь вечер у бара простоишь.
— Хорошо-хорошо! Хорошо! Найди администратора…
— И попроси его тебя отодрать! Он такой милашка! — слышу на заднем фоне, на что громко цыкаю.
— Я ухожу…
— Ну не-е-ет! Прости! Все! Мы собрались. Так. Подходишь к админу и говоришь, что у тебя столик на фамилию Коваленко. Они просто тебя отметят, проводят, и все! Закажи себе коктейль, потанцуй…
— Когда вы будете?
— Черт! Надеюсь, что скоро! Мамочке нужно выпить!
Это точно…
Администратора нахожу достаточно быстро, но особо на него не реагирую. Да, симпатичный, а еще в декольте мне смотрит, будто там моя фамилия написана, однако, тоже плевать. Я одела супер-сексуальное платье, которое держится на честном слове, но сделала это не для него. Вообще, откровенно говоря, ни для кого. Для себя. Правда. Вот от всей души правда! Потому что с мужиками я завязала навсегда. Боюсь, что второго такого «прекрасного» исхода просто не переживу, если и первый то до сих пор ноет под ребрами.
Стараюсь об этом не думать.
Мне все еще колет, но не сегодня.
Я отбрасываю волосы за спину, пока поднимаюсь по прозрачной лестнице не второй этаж и достаю телефон. Вокруг музыка орет, люди беснуются — тоже плевать. Открываю окошко мессенджера.
Вы
Пап, у вас все в порядке?
Откровенно говоря, я не совсем хочу здесь быть. Мне бы лучше домой, только вот папа меня буквально вытолкал из квартиры. Говорит, я становлюсь похожа на затворника, и, наверно, в этом все же что-то есть.
Папа
Женя, я взрослый человек и тебе необязательно проверять меня каждые пять минут.
Вы
И кто еще из нас хамка?
Папа
🖕🏻
Папа
Повеселись, чтобы мне было за тебя стыдно
Вы
Ну окей. Напутствие получила, итак. Стыдно, значит? Хорошо.
Неловко озираюсь, уложив свою накидку на пухлый диванчик.
Мда…как-то это совсем отстой. И что мне делать? Наблюдаю, что стайка девчонок проходят мимо и смеются. Одеты с иголочки, хотя это неудивительно. Самый модный клуб Питера! А я одна…как перст. Или затворник. Папа еще как-то предложил нам рядом с квартирой налепить табличку: «осторожно, злая собака!», и это совсем удручает.
Иногда я и правда очень злая. Очень-очень злая. Колючая вся. Грубая. А мне это не нравится, если честно, просто я уже не помню, как иначе.
Стерлось.
Вздыхаю и бросаю взгляд на бар. А может, чтобы вспомнить, нужно и самой приложить усилия? Ну…знаете, там, попытаться, сделать шаг, а не винить весь мир в собственных косяках?
Так и сделаю!
Не знаю, откуда во мне берется эта решимость, но я уверенно встаю, вешаю золотой клатч под цвет платья на плечо и спускаюсь вниз.
Немного страшно почему-то, а еще странное ощущение. Как предчувствие. Но у меня такое часто бывает — паранойя называется.
Отмахиваться научилась, а сейчас еще и допинг есть. То есть будет.
— Две водки.
— Чистые? — орет бармен, киваю.
Показываю печатку на запястье с номером стола, через мгновение передо мной стоят две стопки огненно-ледяного, лечения, которые я опрокидываю по очереди и смотрю на танцпол.
Вот и ладушки.
Танцевать я люблю не так давно, но мне это тоже своего рода, как котику сметанка. Или неврастеничке ее таблетки — помогает немного отвлечься, когда я с головой окунаюсь в музыку и плавно двигаю бедрами в такт. Кто-то пытается меня трогать, но я сразу прерываю любой контакт, грубо убирая руки. Мне не нужен партнер. Для моего танца он ни к чему. Душу лечат только наедине с собой — этим я и занимаюсь, потому что снова на меня накатывают воспоминания.
Так бывает. Иногда. Точнее часто. Я не смогла забыть его лица, запаха, вкуса, хотя продала все, что он мне оставил. Абсолютно все. Даже тот кулон, о котором тайно жалею больше всего, но быть с ним рядом? Не могу физически. Он причинял мне боль, даже когда лежал в ящике рядом с трусами.
Господи…когда же это кончится?
По мне флешбеками херачат воспоминания. Улыбка, его тихое…
«Я люблю тебя, Женя…только тебя...Черт, ты так мне нужна, малышка...»
Стоны. Объятия. Смех. Он особенно сильно и, конечно же, взгляд. Я будто физически ощущаю его взгляд, поэтому в носу сразу начинает колоть, а сердце терзает на части.
Господи…когда же это кончится?
Нет ответа. Нет и надежды как будто, что это действительно когда-нибудь кончится, поэтому я останавливаюсь в центре толпы и закрываю глаза. Слышу сердце. Оно стучит быстро и неровно, но это тоже ничего. Мое сердце больше не стучит ровно и никогда не будет стучать ровно.
Та-а-ак…надо срочно выпить еще, или я сейчас в истерику провалюсь, как в болото, а только этого мне не хватало.
Снова подхожу к бару, но на этот раз заказываю Текилу Санрайз, а когда получаю ее, иду наверх.
Нужно немного успокоиться.
Нужно выдохнуть.
Нужно время, чтобы отодвинуть Довода подальше и поглубже. Утрамбовать, как я уже научилась утрамбовывать. Это у меня получается гораздо лучше, нежели держать себя в руках.
Фух. Давай. Соберись.
Прикрываю глаза после большого глотка сладенького коктейля и откидываюсь на спинку диванчика. Курить охота. Жаль, что больше нельзя курить в общественных местах. Кто придумал этот закон — изверги. Разве вы не знаете, что в бар приходят душу латать? А как латать душу без сигарет?
— Чистый мартини с тремя оливками.
Я тебя ненавижу.
С презрением смотрю на официантку, которая нарушила мой покой, цежу.
— Я не заказывала.
И, ожидаемо, ее пугаю. Нет, Жень, ты вообще чокнулась и берега попутала. Завязывай на людей бросаться, а то правда табличку на день рождения получишь или уголь в свой носок на Новый год.
Фу. Новый год. Его я, кстати, теперь тоже ненавижу.
— Для вас заказал вон тот мужчина… — робко шепчет указывая себе за спину к випкам напротив.