Кажется, усекла. Наверно, ее тормознул еще и тот факт, что все семейство Довода, включая собственного мужа, смотрели на нее предупреждающе — хорошо. Пусть знает! Я клянусь, что мне плевать на то, как я попала в этот дом! Ребенка своего притеснять и пугать не позволю! Даже если я трижды шлюха малолетняя, плевала с высокой колокольни!
Он важнее.
Я снова обращаюсь к Котику шепотом.
— Ну же, малыш. Там разное печенье, ты такое не пробовал. Давай…
Теперь ждем. На него, как на меня, давить бесполезно. Знаю. Даже в таком возрасте, сын проявляет характер, так что время, пока он принимает решение, я решаю использовать во благо.
Поднимаю глаза на Доводов и жму слегка плечами.
— Нет необходимости в тесте. Это не его сын.
Семейка реагирует, как один. Они выгибают брови, будто я сказала какую-то тупость, но Котик отпускает меня и собирается спуститься на пол, так что это уже неважно. В конце концов может быть мой сын похож на Влада, просто потому что Влад — мой типаж?! Может быть я переспала с кем-то сразу, как мы расстались?! И это «кто-то», как две капли воды, был похож на Довода.
Всякое бывает.
У них нет никаких оснований заставить меня сделать тест! Тем более, если предполагаемый отец даже не помнит, как мы занимались сексом! Я имею ввиду в прошлом, конечно же…
— Хочешь спуститься? — тихо спрашиваю, Котик кивает.
Понятно. Сработала наживка. Сладкое — его криптонит.
Ясно в кого…
Прекрати об этом думать!
Отмахиваюсь, улыбаюсь и помогаю сыну оказаться на своих двоих. Он же сразу застывает. Наверно, не ожидал такую толпу по свою душу, а может и вовсе испугался? Только что на него буквально напала целая свора! Поэтому я наклоняюсь и шепчу ему.
— Малыш, не бойся. Вон, смотри какая красивая чашка. Ты хочешь пить?
Кивает пару раз, но глаз от…черт бы его побрал! Влада! Не сводит. Кусает пальчик и смотрит, как завороженный — тот отвечает тем же.
Это снова больно.
Мда…не так сын с отцом должен знакомиться, не так…Я бы хотела, чтобы Влад встречал меня после родов, как принято. Чтобы забрал сверток с сыном, подарил мне букет и сказал, что любит, а перед этим носился вокруг меня, как наседка…Но все это было у нас украдено.
Может быть я поступаю жестоко? Когда делаю тоже самое? Он же не виноват…он меня не бросал…
Но если я признаюсь, сына не увижу! Я делаю это для его блага!
Да ну? А так ли это? Скажи честно, Жень, кого ты на самом деле защищаешь…
Не хочу.
Резко обрываю возню совести, беру чашку, немного пробую. Тепленький и очень сладкий — в самый раз! Я подношу Котику чашку, и она сразу его привлекает.
Сервиз и правда невероятно красивый. Помню, как Влад рассказывал, что мама его просто обожает посуду, так что папа из всех командировок привозил ей разные наборы. Например, эта похожа на что-то самобытное. Сама чашка достаточно тяжелая, глиняная, с каким-то символом по середине. Что-то вроде солнца. А края ее и ручка выполнены из глубокого, голубого перламутра. Блюдца, ложечки — все в одном стиле. Я такого в жизни не видела, а Котик аж рот открыл, касаясь пальчиками, естественно того, что блестит. Усмехаюсь.
— Блестит, да? Нравится?
Смотрит на меня и кивает с улыбкой.
— Она тяжелая, но если ты попросишь у Аллы Борисовны, она разрешит тебе посмотреть ложечку.
Сынок моментально срисовывает направление моего подбородка и смотрит на маму Влада.
Зачем я это делаю? Строю между ними мостик? Чокнутая идиотка…ведомая на дебильную совесть! С другой стороны, гораздо лучше, чтобы Котик не чувствовал себя в напряжении и понял, что здесь ему никто не угрожает.
Поправочка, почти никто.
Краем глаза я замечаю, как Ева сжимает кулаки до белых костяшек, не отводя взгляда от сына. Но с ней я справлюсь — пошла ты! Если мужу твоему зарядила, тебе тем более фингал поставлю, сучка!
Тем временем Котик еще немного мнется. Он делает аккуратный шаг к столу, продолжая грызть пальчик, но в какой-то момент принимает решение и опускает ручку.
— Можно посмотреть ложечку?
Алла Борисовна резко выдыхает и прижимает руки к лицу. Кажется, в ее глазах даже стоят слезы? О боже…
Я чувствую себя так неловко, что ерзаю. Котик отходит ко мне и цепляется за ногу, поднимает глазки снова, мол, что я сделал?
Ничего, малыш. Не ты сделал, а я…я…
— Какой же ты хороший мальчик Костя… — шепчет мама Влада и встает аккуратно со своего места, обходит стол.
А у меня набатом в башке бьет: откуда она знает?! ОТКУДА ОНА ЗНАЕТ, КАК ЕГО ЗОВУТ?!
В пелене плотного тумана наблюдаю за тем, как бабушка моего сына берет ложечку и протягивает ее Косте, а мое сердце шарахает. Как он поведет себя? Что будет делать?! А я что буду делать?!
Боже-е-е…папа, спаси меня…
Котик медлит. Он разглядывает ложечку с интересом, но из рук чужих вещи никогда не принимает.
Обычно.
Еще мгновение и он делает неловкий шаг навстречу, вытаскивает ручку и забирает ложечку со светлой улыбкой на пухлых губках, а Алла Борисовна притягивает его к себе ближе и проводит рукой по щечке.
— Не нужен никакой тест, это мой внук…Малыш копия Влада, а еще…у него мои глаза…
Как в доказательство, она поднимает такие же глаза, как у моего сына, и смотрит ими точно мне в душу.
А я свои прикрываю и обреченно опускаю голову.
Ну это фаталити.
Вот теперь точно конец…
Глава 9. Выясним
В комнате ненадолго повисает странная пауза, которую, как оказалось, не готов нарушить никто.
Кроме Евы.
Она приходит в себя первая, но и ее понять тоже, наверно, можно: внезапно возникший ребенок мужа! Еще один рот на наследство, да еще и от кого?! От Женька?! Думаю, она сейчас сожрать готова собственное говно, лишь бы проснуться на шелковой перине и понять, что это все — кошмар ее воспаленного мозга.
Увы и ах, да? Не получается. Похоже, что Жизни то плевать на чью задницу добавлять проблем. Будь она королевской, или самой что ни на есть холопской, в глазах Вселенского равновесия, мы все одного цвета. Наверно, это твой урок, да? Чтобы не забывала и нос не задирала: мой сын реальный, и он его сын тоже. Это ничто не изменит, ДНК не перепишешь, как и прошлое не переделаешь, сколько лживой паутины не плети. Прости, дорогая. Мне жаль. Наверно.
— Как вы можете утверждать! Может быть… — повышает голос, от чего Котик снова вздрагивает, роняет ложечку.
Клянусь. Это последняя капля. Единственное, почему я еще не вскочила и не ринулась на нее с кулаками — сын, но меня бесит даже то, как эта тварь дышит рядом, так что остались считанные секунды до рукопашной. Гарантирую.
Надо что-то делать! Срочно!
— Ева, прекрати орать наконец-то! — издалека доносится злой голос Влада, но я перебиваю и его, и госпожу я-сейчас-отхвачу-по-морде.
Смотрю на Аллу Борисовну.
— Влад рассказывал, что вы очень хорошо готовите, это до сих пор так?
Женщина на мгновение теряется, смотрит на мужа, но коротко, быстро возвращается ко мне и кивает.
— Ну…да…Я очень люблю готовить и иногда балуюсь, если время позволяет…
— Чудно. Тогда вы не будете против сварить для…
Внука? Котика? Как мне его назвать?! Теряюсь почему-то. Все кажется глупым, нелепым, неправдоподобным каким-то, и пока я не разобралась, чтобы не словить долгий ступор, решаю просто обойти этот животрепещущий вопрос.
— …Суп. Он ест все, но ненавидит морковку. Не добавляйте ее, пожалуйста. Он может психануть и начать ей швыряться. Особенно сейчас. Рано проснулся, испугался, капризы…ну вы понимаете.
Тараторю, как идиотка. Я не могу просто остановиться! Как прорвало! Поэтому только зажав дрожащей рукой рот, я на миг прикрываю глаза и собираюсь.
Прекрати истерить!
Выдыхаю шумно, разведя руки в стороны, смотрю на сына. Смягчаюсь, притягиваю его к себе и шепчу на ушко с любовью
— Коть, маме нужно поговорить с этими дядями и одной очень красивой тетей, а ты пока покушаешь с Аллой. Хорошо?
Вижу в его глазах сомнение, поэтому ласково убираю за ухо прядку и улыбаюсь шире.
— Не бойся. Она очень-очень хочет с тобой познакомиться, а у тебя появится еще одна подруга, как Лариса.
— Лари-иса, — тянет с восхищением, я киваю.
— Точно. Лариса. Только это Алла, и она очень вкусно готовит, а пока она это будет делать, ты расскажешь ей про рыбок. М? Ты же расскажешь ей, как видел Нэмо? Ей очень интересно…
Сынок смотрит на свою бабушку (чтоб тебя), а та делает шаг ближе и кивает пару раз. Я вижу по глазам, что для нее этот момент безумно важен, но давить на ребенка она не станет. Ждет. И я жду.
Котик принимает сейчас судьбоносное решение. Мне кажется даже, что он не хочет? Неужели? У меня очень контактный ребенок, однако, я быстро соображаю, что причина его промедления в другом: ложечка. Ему так приглянулась посуда, что он не хочет ее оставлять, но понимает, что, скорее всего, придется это сделать, если придется уйти.
Тихо усмехаюсь. Потом смотрю на Аллу Борисовну. Она расстроилась, это видно, и это понятно. Женщина безумно рада, что у нее есть внук, но его внезапное появление омрачено по всем статьям: и не от той женщины, и не знает он ее совсем, и не признает. Наверно, это больно...нет, это точно больно. Как бы смешно не было, мы с Аллой Борисовной в одной лодке: Влад меня тоже не знает и вряд ли признает.
Чтоб тебя...
Я умудряюсь ее даже пожалеть! Хотя…почему таким тоном? Родители Влада едва ли в ответе за то, что произошло, как и сам Влад. Насколько теперь можно судить…
— Он не из-за вас не хочет идти, — тихо объясняю, привлекая внимание, — Он боится упустить ложечку. Простите. Котик очень любит все блестящее и красивое…
Алла Борисовна мне улыбается.
— Котик?
— Так…— дергаю плечами, — Семейная шутка…
ЧТОБ ТЕБЯ! Ну хотела же подождать, а не лажать...
Но слажала ли? Алла Борисовна кивает пару раз с пониманием, потом присаживается перед Котиком на корточки и улыбается нежно.