И все равно не уберегла… черт!
Этот ужас случился, как раз в период, когда мы учились ходить. Я Котика все за ручки водила, помогала, показывала, как надо, но он ни в какую! Боялся что ли? Сделает один шаг, и на попу шлёп! А потом со скоростью Флеша уползает…Папа смеялся. Он говорил, что я также делала, поэтому и пошла поздно, и то, наверно, только благодаря маме. Она на рынке увидела новомодные «ходунки» с веселыми огоньками, и купила, не пожалев достаточно крупной суммы для того времени и нашей семьи. Вот и он также: однажды вечером, умудренный опытом, припер дико громкую, веселую игрушку с огоньками и различными кнопочками. Интересными кнопочками. Очень интересными кнопочками.
Боже. Я ее просто ненавидела! Котик напротив. Она ему безумно нравилась, не смотря на то, что он ей все стены на прочность проверил. Кстати, это и была главная причина, по которой я эти ходунки на дух не переносила — малыш, бывало, бежал и с разбегу в угол! Главное, хохочет, а я, кажется, приобрела признаки ранней седины и тахикардию заработала.
Поэтому в тот злосчастный, дождливый день я и не посадила его по-привычному в любимую, гоночную машинку. Деда не было. Папа уехал в командировку на пару дней, и просить было не у кого. Что вы думаете? Значит, сами.
Я буквально на секунду отвернулась, чтобы помешать суп, когда раздался ужасающий грохот и очень-очень-очень громкий плачь. От которого у меня сердце, скорее всего, сократило свою жизнь на пару лет точно. Дальше я помню все урывками: как выбежала в коридор, где мой малыш истошно вопил с огромной ссадиной на лбу, из которой фонтаном лилась кровь. Такого ужаса я не испытывала никогда…даже с Евой мне было не так страшно! Помню, как подхватила его, как побежала звонить папе и в истерике просила помочь. Он сказал — беги к соседке! А дальше я не слушала. Даже, по-моему, звонок не отключила: понеслась, как чокнутая, и слава богу…СЛАВА БОГУ! Лариса была дома!
По итогу, если честно, по большей степени она успокаивала меня…
«Фон…фон…фонтан! Я…на секунду…всего на секунду…» — оправдывалась, громко всхлипывая и заикаясь, пока мой Котик, блин, с интересом разглядывал ее красивый кулон на груди.
Да, цацки мы очень уважаем: и посмотреть, и попробовать, и сорвать, чтобы себе забрать. Как ворона, блин! Но сейчас не об этом…
«Жень, успокойся. Это дети. С детьми всякое бывает…» — она щедро намазала зеленкой совсем небольшую ранку на лбу и заклеила пластырем, — «Ничего с твоим богатырем не будет. Он уже и забыл…малыш, вернешь мой кулон?»
Ага, сейчас. Котика тут вообще больше не было — он крутил красивый камень и наблюдал, как его «внутренности» переливаются на свету.
«Но там…там фонтан был…»
«О да, артериальное кровотечение!» — усмехнулась женщина и посмотрела на меня с теплой иронией, — «Не выдумывай. Ты просто испугалась, а теперь утрируешь…»
«Вы уверены?»
«Жень, я двадцать пять лет работаю хирургом. Успокойся, прошу, а то ведешь себя хуже Константина…»
Константин…так по-взрослому, что я аж сморщилась. Привыкла ведь, что КОНСТАНТИН! у нас исключительно папа…
Кстати, о нем. Вы еще не догадались? Хорошо. «Не моя подружка» — это именно Лариса. Я ведь хорошо помню , как он после произошедшего пошел ее благодарить, а потом стал активнее налегать на тренажеры. Фу, но особенно для филейной своей части. И именно из ее квартиры доносился чудный шлейф малинового варенья. Конспираторы, блин! Но я не давлю. Надеюсь, что скоро они оба будут готовы и во всем сознаются, а пока…что ж? Значит, так надо и им так комфортно.
Ладно-ладно-ладно. Я действительно очень неплохо устроилась. С учебой у меня проблем нет, и получилось сделать так, чтобы я не пропускала год. Никин папа договорился, и я ему за это благодарна. Живу в шикарной квартире, которой мне за глаза и за уши. Папа выполз из своей ракушки и живет полноценной жизнью, строит карьеру, а главное — у меня просто замечательный, любознательный и красивый малыш. У него черные, огромные глазища с невероятно длинными ресницами, губки бантиком и шикарная шевелюра, которой позавидовал бы сам Роберт Паттинсон! А еще я его не убила! Не покалечила. Не испортила ему никак жизнь. Даже от гоночной машинки избавиться удалось без проблем! Она с тех пор из дома была удалена на веки вечные. Я ее видеть больше не могла, Котик тоже потерял всякий интерес. Испугался. Не знаю, чего больше: меня или удара, но теперь он по стеночке передвигался исключительно на своих двоих. Надеюсь, что так он потерял всякий интерес к любому виду экстремального вождения…если не забывать, кто его папаша — это будет очень кстати.
Чего я жалуюсь? Ну правда? Да, в груди у меня полная Сахара и месиво, ну и что? За все надо платить, да и могу ли я что-то изменить? Вряд ли. Просто принимаю данность, поворачиваюсь на бок и закрываю глаза.
Ему нет никакого смысла мне искать. Мстить. Пытаться что-то выяснять. А этот случай в клубе? Да боже! Думаю, что он мне простит маленькую, женскую месть. В конце концов, кроме нее я ничего не сделала.
Да. Простит…
Однако в груди продолжало неприятно вибрировать что-то протестующее.
Нет, Жень, не простит. Все только начинается…
***
Я уже говорила, что научилась забивать болт на паранойю? Так вот. Я научилась забивать болт на паранойю — повторю еще раз и подытожу следующим: на предчувствие забить не получилось.
С самого утра я, как на иголках. Хожу туда сюда, места себе найти не могу, хмурюсь…
— Хватит уже брови строить, — задумчиво тянет папа, пока читает сводку новостей по работе, — Морщины пойдут. На ботекс денег не дам.
Показываю ему средний палец.
— Же-еня…Я все вижу! Если Котик начнет палец показывать в садике, краснеть будешь жутко. Предупреждаю.
Фыркаю.
— Отстань, бога ради…
— Так, что происходит?!
Папа блокирует айпад и складывает руки сверху в замок.
— Почему ты такая нервная?! — шепотом добавляет, — Еще больше, чем обычно…
Да они сговорились что ли все?! Смотрю на него супер зло, а в ответ получаю прищур.
— Не смотри на меня так, или, клянусь, я закажу таки эту табличку.
— Хватит подтрунивать надо мной!
Котик подает голос. Речь, правда, непереводимая, только ему понятная, но я сразу реагирую на сына и смягчаюсь.
— Может…его показать врачам?
— О господи…!
Папа обречено смотрит в потолок, но потом сразу на меня.
— Женя, может тебя врачам показать?!
— Да почему?!
— Да потому!
— Но он же уже должен говорить!
— А он что делает?!
— Лопочет!
— Котик хорошо говорит для своего возраста!
— Но...все равно! Вдруг что-то не так?!
— Он ребенок и все с ним нормально! Прекрати быть наседкой и дергаться по поводу и без, а лучше объясни — что с тобой происходит?!
Ломаюсь. Мне очень хочется сказать, что я видела Влада, но страшно. Папа ведь не шутил, когда говорил про лоскуты и псов, а еще носить передачу в СИЗО?! Ну уж дудки, для одной жизни мне достаточно ужасов! Поэтому я смягчаюсь окончательно, подхожу и обнимаю его за шею.
— Прости…просто переживаю из-за практики.
— Там проблемы?
— Да не то чтобы… — уклончиво отвечаю и оставляю поцелуй не щеке, — Все хорошо. Просто накручиваю себя…
От дальнейших объяснений меня спасает звонок телефона. Радостно улыбаюсь и сбегаю в комнату, по пути потрепав малыша по волосам.
Экран мой буквально горит и не из-за чрезмерной яркости, чтобы вы понимали. Это звонит Нинка. Помните? Та рыжая девчонка — староста моего класса. Мы с ней теперь очень хорошо общаемся, и это с ней вчера я должна была отжигать всю ночь, а не пытаться не рыдать до самого подъезда на такси.
Я улыбаюсь, когда смотрю на ее красивую, яркую гриву упругих кудряшек, но моментально улыбка сходит на «нет». Она ведь единственная, кто видел нас с Владом вместе! И вчера…вот…черт!!!
Остальным подружкам я объяснять про свой побег не стала ничего, и вряд ли поменяла бы мнение даже сейчас, но это не тот случай явно. У меня по позвоночнику проходит такой холод, что кажется его залили жидким азотом.
Твою мать!!!
— Да?! — снимаю трубку резко, а дверь прикрываю напротив тихо.
Не знаю зачем. У папы нет привычки подслушивать мою девичью трескотню. Но что-то мне подсказывает, — разговор будет именно о нем! — а я не хочу, чтобы даже случайно папа услышал хоть полсловечка. Хоть краешком уха, хоть кусочком пятки! Неважно! Если он узнает…начнется охота на ведьм, как минимум! Гарантия — сто процентов и его заново приобретенные косые мышцы, бицепсы, трицепсы и далее по списку.
Ну уж дудки! Для верности выхожу еще и на балкон, когда слышу смешок…
— Ну привет, дорогая…
Понятно. Все, блин, понятно!!!
Прикрываю глаза, высунувшись в приоткрытое окно. Очень хочется закурить, только я себе рядом с сыном такого в жизни не позволю сделать. Черт.
— Знаешь…
— Знаю…
— То есть это ты его приложила? — аккуратно интересуется, я вздыхаю, — Понятно…Женя, блин! Ну ты даешь!
— Пожалуйста…не говори, что он к тебе подходил…
— Еще как! Они с другом подсели к нам…
— ЧТО?!
— Ага. Только мне кажется, что он меня не узнал.
— Нин, он — эгоистичная сука. Ты чего ожидала?
— Ну да…логично. Виделись то всего один раз.
— И то в темноте.
— Точно.
Повисает неприятная пауза. Она ждет, чтобы я созрела, а я собираюсь попрощаться. Только с губ срывается не нормальное «спасибо, что сказал. Пойду…», а…
— Он что-то спрашивал?
Выпаливаю быстро, как пулю выпускаю, в ответ получаю уклончивое…
— Спрашивал…
Твою…мать!
Сердце тут же замирает и начинает барабанить, а я не своим голосом выдавливаю.
— Что вы отве...отвечали?…
Нинка усмехается.
— Господи, да успокойся! Я сразу сообразила, что это ты его шарахнула, и предупредила девчонок, чтоб молчали.
— Не даром ты — отличница и медалистка.
— А еще супер-верная подруга. Забыла? У нас правило: своих не сдавать.