Сейчас о чем-то жалеть уже глупо. Есть, что есть: работай, принимай, двигайся. Но я все равно чувствую вину и шепчу…
— Прости, что скрыла…
Ника тихо усмехается, потом смотрит на меня и нежно сжимает ладонь.
— Спокойно, Жень. Я — твоя лучшая подруга и сразу поняла, что в твоей ситуации все не так однозначно.
— Но ты вряд ли догадывалась, что мне хватило ума связаться с женатым мужчиной. Тем более…что он друг твоего будущего мужа.
— Ну о таком даже в Санта Барбаре не догадались бы написать!
Я улыбаюсь — и то правда. Какова вероятность? Наверно, мизерная. Я гуманитарий, сосчитать не сосчитаю, но логика у меня все-таки присутствует. Такое положение дел вряд ли можно назвать «будничным» даже если сильно постараться.
В небольшую, светлую комнатку заходит симпатичная девушка с подносом, на котором стоят два бокала шампанского и свежие фрукты. Это отвлекает от думок. Я вежливо благодарю ее, Ника дарит девушке мягкую улыбку, а потом мы снова остаемся одни.
Неловко.
Я снова это чувствую! Поэтому вытираю вспотевшие ладошки о джинсы и тихонько вздыхаю. Не знаю, куда себя деть…
— Волнуешься, — констатирует факт подруга, бросаю на нее взгляд и киваю.
— Ага. Это совершенно не мой мир, Ник! Ходить по магазинам без хождения? Странно…
Она звонко смеется.
— Да…мне тоже по началу странно было, но к хорошему быстро привыкаешь.
— Как все это проходит? Объясни еще раз.
— Да ничего особенного… — Ника берет клубнику и откусывает ее с упоением, потом откидывается на мягкое кресло и смотрит на меня, — Стилисты подбирают образы, привозят, мы делаем окончательный выбор. Потом нас красят. Делают укладку…
— Точно зазеркалье какое-то…
— Ага, и мы с тобой две Алисы, рухнувшие в кроличью яму!
— Скорее два чокнутых кролика. Я уж точно…
Она снова звонко смеётся, но мне не до улыбок вдруг. Я почему-то думаю о Еве. Ну как «почему-то»? Логично, почему. Из-за нее я здесь, собственно, и нахожусь.
Влад был прав. Она нам выбора не оставила, когда прилюдно пригласила на свой показ — отказаться теперь, означало бы также прилюдно поставить под вопрос всю нашу легенду. И поразиться бы! Как быстро она устроила свою профессиональную жизнь, да только разве я удивлена? После очевидной угрозы в доме Доводов, как-то совсем не получается.
— Эй… — Ника ласково касается моей руки, но от неожиданности я реагирую слишком резко и вздрагиваю.
Теперь она начинает хмуриться и волноваться ни на шутку.
— Так…в чем дело, Жень?
— Прости…я правда волнуюсь.
— Вижу, но я спросила не об этом.
Конечно. Она знает. Ника меня наизусть изучила за долгие годы дружбы, да и отмахиваться больше у меня желания нет. Смысла тоже, но желания больше — мне нужна моя лучшая подруга. Душа, с которой я могу быть откровенна. Та, кому я могу доверять. Мне просто нужен друг…и я киваю пару раз, потом прикрываю глаза, облокачиваюсь вперед, подперев руками голову, шепчу.
— Ева…
Ника молчит недолго. Еще пара мгновений, как способ объяснить своё поведение, но потом она двигается ко мне и обнимает за плечи, уложив голову сверху. Кивает.
— Рассказывай, Жень. Что с этой змеей?
Улыбаюсь. Поворачиваюсь и сталкиваюсь с ее пристальным взглядом.
— Змеей?
— Ну я ее уж точно не собираюсь называть хорошими словами, дорогая.
— Трогательная забота.
— Ой! Да дело не только в тебе! Никита все рассказал — он злится. Она врала Владу три года! Пыталась скрыть следы вашего романа так отчаянно…это просто немыслимо! И все из эгоизма. Ник любит своих друзей, а Влад ему, как брат, так что сама понимаешь…
— Но ее понять можно…Ева пыталась сохранить мужа, которого…
— Если ты собираешься говорить о любви — даже не начинай.
— Почему? — хмурюсь, Ника фыркает и отстраняется, чтобы взять еще ягодку.
— Да потому что! Не было никогда никакой любви! Ник говорит, что всегда подозревал в ней…меркантильность и…ну ты понимаешь. Молчал все эти годы, потому что Влад был…
Подруга осекается, и теперь моя очередь мягко кивнуть.
— ...В нее влюблен, я знаю.
— Да…он…я так поняла, сильно на ней подвис, а она этим пользовалась. Деньги, статус, власть — вот что Ева обожает. Остальное ее мало волнует. После ранения…Ник немного изменил свое отношение, потому что ему показалось, что и она изменила. Однако, теперь, когда все вскрылось, это, очевидно, не так.
— С чего ты взяла?
— Жень…когда ты любишь, тебе важнее человек, которого ты любишь, а не собственная задница. Ева боялась потерять положение и позволила Владу страдать. Он ведь как сумасшедший был. Вечно искал. Рвался. Она все это видела и молчала — продолжала. Хочешь еще кое что узнать?
— Не знаю.
— А я все равно скажу, чтобы ты понимала степень ее испорченности! Ева так сильно хотела закрепиться рядом с Владом, что все эти три года отчаянно пыталась забеременеть от него!
По сердцу проходится сильно. Я резко распахиваю глаза, на что Ника еще раз фыркает и отворачивается.
— И не смотри так на меня! Она пыталась забеременеть не от любимого мужчина, а от банковского счета. Это была страховка — очевидно! Если Влад тебя и вспомнил бы, он бы не смог от нее уйти. Теперь понимаешь?!
Нет. Или да? Не знаю...
Прячу глаза в пол, Ника аккуратно берет мою руку в свою и улыбается.
— Ну же, не грусти. У нее же ничего не вышло! Наверно, Бог все-таки не Тимошка, видит немножко!
— Вау! Ты только что использовала пословицу? Верно?
— Расту.
— И то верно…
Мы тихо смеемся, а когда затихаем, я еще раз вздыхаю и поднимаю на нее глаза.
— Мне кажется, что ничего еще не кончено.
— О чем ты?
— О ней. В доме родителей Влада…она…сказала мне, что не собирается так просто его отпускать. Что, может быть, это даже к лучшему? Что все так? Мы поменяемся местами…
— ПФ! Еще чего!
— Почему нет, Ник? Он не помнит, что любит меня, а к ней…Я думаю, что у него есть какие-то чувства. Точнее, я этого боюсь…
— Жень…
— Это правда, Ник. Правда…
— С чего ты взяла? Вот с чего ты это взяла?!
— Да с того, что я чувствую!…Она была так уверена и…черт! А вдруг…это правда карма? Сатисфакция Вселенной? Мы с Евой поменялись местами, и теперь я буду тупой женой, которая вынуждена наблюдать, как ее муж сходит с ума по другой женщине?
— Жень…
— Мне страшно…Они же познакомились на показе. Он это помнит. Меня совсем нет. Я для него — незнакомка. До сих пор незнакомка…
Слёзы собираются в уголках глаз, и я их прикрываю, чтобы не удариться в истерику. Спокойно! Без паники! Не рыдай!
Мантру прерывает Ника.
— Так. Поняла. Значит, она пытается зайти с этой стороны? Хорошо…
Сейчас выражение лица у моей Ники едва ли можно назвать дружелюбным. Я щурюсь, задерживаю дыхание и понимаю совершенно точно – она что-то задумала.
Вот черт…дело труба. Если Ника что-то в голову себе вбила, пиши — пропало! Не отступится! Я мечтаю о попытке все это безобразие поставить на паузу, ну или хотя бы выяснить план действий, однако, в этот момент дверь снова открывается и в комнату ввозят вешалку с вечерними нарядами.
— Начнем!
Ника встает, бешено улыбается и потирает ладошки, а потом на меня смотрит и певуче шепчет:
— Покажем этой сучке, кто такие девчонки из Красного села!
Выглядит жутко. Смешно, но жутко. Я нервно улыбаюсь, ковыряя дырку на коленке, а сама представить боюсь, чем же кончатся эти сборы…
Правильно делаю, кстати.
Ника с упорством маленького, тасманского дьявола тут же принялась носиться по комнате, поставив себе вполне конкретную цель: подобрать такой наряд, чтобы затмить всех на свете! Конкретно Еву, конечно же, но при посторонних такое озвучить подруга не решилась. Но мне и не надо. Я даже засмотрелась на то, как уверенно и четко она отбрасывала ненужное, ставя во главу угла только те платья, которые показались ей более выигрышными — и я ей доверилась полностью. Проклинала, умоляла прекратить, но послушно мерила одно за другим, следующее-следующее-следующее. Все-таки, у Ники и вкус был потрясающим, да и разбиралась она уже во всех этих правилах «высокого мира». Наученная, так сказать. Это я, как белозубая овечка случайно забредшая на праздник жизни, но не она! Уже нет! Далеко нет…
Пока подруга придирчиво осматривала меня в каждом платье, успевала выдавать лекцию за лекцией о том, как вести себя на показе. Как отвечать на скабрезности (а они будут точно, так она меня уверила), как не вестись на провокации…
Короче, Ника верно уловила настрой и строго настрого запретила мне реагировать на любые вбросы Евы.
«Так ты будешь выглядеть блекло!» — со знанием дела проинструктировала, кивая и поправляя мне юбку, — «Любая твоя реакция — проявление страха и слабости. Не позволяй ей задурить себе голову! Потому что ты не пугливая и не слабая, ясно?!»
С таким остервенением она это «ясно» прорычала, что, клянусь, если и попробуешь ей в противовес что-то поставить — голову откусит. Нет, спасибо. Я Нику в таком состоянии знаю. Она правда тебе что-нибудь откусит, когда в кураж такой войдет.
Поэтому я молчу. Стараюсь стать самой впитывающей губкой на свете и не заржать, а когда наконец находится платье — благословляю всех на свете разом! Даже убийц и наркоманов — плевать, сегодня я добрая. Вы бы тоже были бы добрыми, померяй штук сто платьев всего за пару часов!
Ноги гудят. Пальцы дрожат. Спина ноет.
Но это только начало! Меня сразу же усадили в кресло визажиста и пока красили, Ника выбрала платье себе. Быстро. Что бесило, но быстро. За каких-то десять минут! Чтоб тебя…
Боль и страдания окупились, только когда я увидела свой готовый образ.
— Ого… — шепчу, во всю себя разглядывая, Ника рядом довольно улыбается.
— Ага…
Из зеркала на меня смотрела молодая, красивая женщина. Статная. Уверенная в себе. Леди. Утонченная такая, знаете? Элегантная.
Черное платье с длинными рукавами, как вторая кожа, облегала каждый изгиб моей фигуры. Оно полностью скрывало декольте, плечи, руки, но имело вполне себе провокационный вырез на спине, оголяя ее полностью, а за талию меня «обнимала» потрясающая «фигурка» орла с распахнутыми крыльями. Юбка чуть ниже колена не давала образу стать вульгарным.