Я хочу дышать! А даже с разбитый сердцем, свободной это делать куда как проще…
***
Я возвращаюсь обратно в Питер еще через три дня.
Вообще, мне кажется, что такой «отпуск» — это дело рук папы, при том не только моего, потому что я слабо верю, что Довод меня все-таки не нашел. Он звонил сначала мне, как истеричка, а когда я телефон выключила — перевел все снаряды на папу.
Он с ним говорил.
Я не слышала о чем, но судя по тому, что никто так и не приперся, разговор подействовал правильно. Влад дал мне время.
Три дня.
Думаю, что он сам больше просто не выдержал, и чтобы выдернуть меня обратно, организовал конференцию. Там он собирался рассказать про то, что произошло на заправке, а еще поделиться своими «планами на будущее» — только это все ширма. Я достаточно хорошо его знаю, чтобы понимать: он просто не мог больше ждать, а так как все-таки мы женаты, мои обязательства гласят быть с ним рядом.
И я их исполню.
Пару мгновений сижу в машине перед зданием гостиницы, потом смотрю на папу.
— Пойдем?
— А ты готова?
— Думаю, да.
— Жень… — он кладет свою руку на мою и слегка ее сжимает, — Я знаю, что это сложно…
— Так будет правильно.
— Ты точно уверена? Это не попытка привлечь внимание? Потому что если это она, то это жестоко.
Усмехаюсь еле слышно.
Отец не знает, что произошло тогда на свадьбе, я так и не смогла ему сказать. Я никому не смогла сказать. Никита тоже не знает, но он согласился мне помочь. Думаю, что отчасти на него надавила Ника. Она ведь тоже приехала, сильно переживала за меня, а сейчас ей переживать нельзя. Беременность у нее первая, Никита сильно психует, волнуется — он для нее все сделает. Да, она своим положением воспользовалась вероломно и нагло, знаю, как знает и он, но в конце то концов! За все наши страдания, нам полагаются бонусы! Хотя бы в чем-то…
Вздыхаю, когда вижу знакомую машину и киваю.
— Это не попытка привлечь внимание, пап, я просто поняла, что у нас ничего не получается. Он меня не помнит. И он меня не любит…
— С этим я бы поспорил…
Неожиданно.
Поднимаю брови и слегка улыбаюсь в ответ.
— Думала, что ты будешь счастлив…
Фыркает.
— Что? Он же тебе не нравится.
— Не нравится. Я не могу стереть из памяти так просто те три года, но я также не могу отрицать, что видят мои собственные глаза.
— И что же они видят?
— Он тебя любит.
Похоже на вердикт. Я опускаю глаза на свои пальцы, которыми кручу кольцо, надетое в качестве принадлежности к одному мужчине, хмурюсь.
— Не любит…
— Жень…знаю, тебя удручает, что он тебя не помнит…
Нет, пап. Меня удручает не это. Память — лишь верхушка айсберга, если так посудить. Память — это не все. Мне было с ним хорошо всю теплую, нашу неделю, и тот факт, что он меня не помнит — не напрягал. Просто я знаю, что Влад — человек разума, человек логики, рассудка, а рассудок никогда не сможет смириться с любовью, которую он не понимает.
Довод ее не принимает.
Я знаю, что она есть. Правда знаю! Чувствую…и вместе с тем понимаю, что у таких отношений будущего нет, как ни крути. Я для него навечно останусь незнакомкой, к которой он испытывает странные, сильные чувства, корень которых не может выделить. И не сможет…а ждать, чтобы он меня вспомнил? Нет, это дело гиблое. Это как ждать, что однажды твой женатый не на тебе мужчина разведется — также бесполезно, бессмысленно и глупо.
Пустое это.
Может быть, по итогу, нам действительно просто не судьба быть вместе?…
— Пошли, Никита уже здесь.
Папа кивает слегка, и мы выходим. Сложный разговор закончен, ведь для меня пути назад нет, сколько бы мы не вели такие беседы — все сделано.
Нежно обнимаю сына, который во всю крутится на руках, чтобы разглядеть сразу все, что его окружает! И понятно почему. Здесь достаточно красиво.
Шикарный холл гостиницы выполнен в классическом стиле с вензелями и лепниной на потолке и стенах. Пол — бежевый мрамор. Везде золото и много блеска: обстановка, которая ему очень нравится, и я его понимаю. Красивые декорации для красивого конца странного романа современности.
Надеюсь, что все пройдет гладко.
Старший администратор провожает на по длинному холлу до лифта, а потом по еще одному длинному коридору до нужного номера.
Президентский люкс.
Все на высшем уровне.
Я знаю, что нас уже ждут, но даю себе еще пару мгновений, чтобы решиться. Никто меня не торопит. Кажется, и папа, и Никита ждут, чтобы я передумала. Кажется, они считают такое решение ошибкой, но это не так.
Я знаю, что это правильно, набираю в грудь побольше воздуха, толкаю дверь.
И сразу вижу его.
Влад забирает себе по-привычному все мое внимание, и вокруг ничего не имеет больше значения. Только он.
Вскочил, как только услышал, теперь смотрит жадно, поглощает каждую черточку моего образа, образа сына, немного успокаивается, когда не находит в нем чего-то, что явно ожидал увидеть. Потом переводит взгляд на Никиту.
— А ты что здесь делаешь? — хмурится, я отвечаю вместо него.
— Это я попросила Никиту приехать.
Алексей Витальевич молча наблюдает за развитием нашей драмы. Не знаю, о чем он думает? Винит ли меня? А если нет, будет ли дальше, когда я озвучу свое решение?
Мне бы не хотелось.
Он мне нравится, если честно. И мягкость, и готовность слушать, и готовность принимать. А еще мне очень нравится Алла Борисовна, которая обнимает себя за плечи и смотрит на меня так, будто все понимает. Я касаюсь ее взглядом бегло, потому что стыдно.
Простите…
Влад делает на меня аккуратный шаг.
— Что это значит, Жень? И что вообще происходит?! Я же просил! Я…
— Перед тем, как мы выйдем к журналистам, я хочу поговорить о том, какие отношения у нас будут теперь. Алла Борисовна…вы не заберете Котика? Не думаю, что ему следует присутствовать при этом разговоре.
— Да…конечно, — тихо соглашается она, подходит, и когда я ловлю ее взгляд — совершенно точно понимаю, что она тоже в свою очередь все понимает.
Но не винит. Лишь сожалеет…
Участливо коснувшись моей руки, женщина забирает у меня сына и сразу улыбается, а потом уносит его в смежную комнату.
Я наконец смотрю на Влада.
Ну вот и все. Настало время все сказать — сейчас Женек издаст свой последний вдох.
Черт! Как же это сложно по итогу! Взять и перерубить гордиев узел, который так тесно связал мою душу с этой кличкой по средствам этого мужчины.
Но это правильно.
Я заслуживаю, чтобы меня любили, а не вечно скитались из одного угла в другой, а он будет скитаться! И будет изменять…я знаю, что будет. Три года назад у меня не было сомнений в его верности, но сейчас я буквально ими дышу. К такому повороту своей жизни я совершенно точно не готова. Нет! Боюсь, я такое просто не переживу…
Я ведь не Ева. Мне плевать на его статус, на власть, на деньги, на другие блага! Это неважно. Мне он нужен, я его люблю, поэтому еще раз увидеть или узнать о его неверности, значит, добровольно подписать себе смертный приговор. Только на этот раз фактический, а не ментальный.
В конце концов, его неверность убьет меня, и мне это тоже известно. Поэтому я выбираю себя. В кои то веки я выбираю себя, прости, родной…
— Я попросила Ника помочь мне составить контракт, — говорю тихо, глаза прячу, забирая папку из рук общего друга, но Влад сразу перебивает.
— Какой на хер контракт?! Что происходит?!
Делает шаг на меня.
— Мы же договорились! Какого черта ты сбежала?! Почему ты выключила телефон?! Это несерьезно! Знаешь, как я волновался?!
— Ты же говорил с папой и знал, где я.
— Это не имеет значения!
Влад выходит из себя и повышает голос, снова наступая на меня.
— Я отступил, чтобы на тебя не давить и не нервировать! Ты не дала мне и слова сказать, твою мать! Какого хера, Женя?!
— Почитай, — глухо шепчу и протягиваю ему папку, — Ты все поймешь. Почитай и...подпиши. Пожалуйста.
Так проявляется трусость. Я физически не могу озвучить свое решение, которое стоит в глотке, как кость, поэтому перекладываю ответственность на листы бумаги.
Знаю, что малодушничаю. Но это так сложно…порвать с человеком, которого ты так любишь, что…просто сделайте для меня скидку. Просто дайте мне поблажку, пожалуйста…
Влад щурится.
Он недоволен, но забирает из моих рук злосчастную папку-смельчака, раскрывает ее и читает. Бегло, быстро, пока брови его сильнее падают на глаза.
Пара мгновений проходит, а как будто вечность…и вот наконец он снова возвращается ко мне.
Молчит.
Еще молчит.
А потом рычит.
— Ты серьезно?!
— Да, — говорю не своим, глухим голосом, и это — последний спусковой крючок.
Папка летит в стену, а он тяжело дышит и взрывается.
— Я это дерьмо ни за что в жизни не подпишу, ясно?!
Ну…этого следовало ожидать…
Глава 21. Любовь
Женя
Этого стоило ожидать.
Я вздыхаю и подхожу, присаживаюсь, поднимаю папку. Чувствую, как за мной наблюдают сразу все, и это здорово нервирует. Но раз уж начала…
— Задачу ты мне не облегчаешь, — тихо усмехаюсь и перевожу взгляд в окно, сжимая себя руками.
Мне бы хотелось, чтобы было иначе, конечно, но я знаю, что простого выхода из этих отношений мне ждать не приходится.
Довод не отпускал меня тогда и, не смотря на обстоятельства, не готов отпустить сейчас.
Рычит.
— Я сказал — не подпишу эту херню!
Прикрываю глаза, обнимая папку у груди, как щит для своего сердца, шепчу.
— Влад, давай не будем усложнять, хорошо?
Я не вижу, но чувствую его приближение. Оно стремительно, как ураган, и даже если бы кто-то успел меня от него защитить — вряд ли бы смог.
Влад подскакивает со спины мгновенно, дергает за руку на себя, а когда я невольно поворачиваюсь, приближается так, что приходится вжаться в стекло, чтобы сохранить дистанцию.