От сердца отлегло так, будто сам советник выиграл гонку со смертью, хотя, возможно, так и было — выиграл, за Алана! Сразился за Алана и выиграл его искру у предвечного пламени.
— Когда же ты перестанешь меня так пугать, — Джаред ворчал тихо, чтобы не разбудить Дженнифер и Мэя. — Алан, как же я торопился!
Удивительный и необыкновенный друг советника улыбнулся мягко, с радостью прижался к Джареду сам, примостился поудобнее, собираясь спать, однако ответил.
— Когда ты перестанешь так пугаться, Джаред, или когда падет наше чудесное проклятье… Ты бы знал, как я рад тебя видеть.
Начальник замковой стражи думал продолжить разговор, но Джаред в раздражении подул ему на лоб, насылая целительный сон, поэтому прочие мысли Алана по поводу и без остались загадкой. Разговоры он разговаривать собрался! Облегчение мешалось в душе с раздражением, отпускать Алана пока не хотелось, и Джаред тоже уснул, как сидел.
Проснулся Джаред оттого, что в доме аппетитно пахло хлебом и мясом, похоже, это был новый пирог, который советник был бы не против попробовать. Возле кровати на том же месте обнаружился Мэй, уже переодетый и полностью проснувшийся, жевавший какую-то хлебную корку. Сверкнул на Джареда глазами опять, на что Джаред совершенно ребячески среагировал ответным сиянием глаз. Мальчик насупился, но глаз не отвел.
Алан на руках ощущался обычным, никаких завихрений ауры или бреда, сон без сновидений, целительный для тела и души всякого ши. Джаред осторожно отстранил от себя друга, уложил опять на кровать, заворачивая поплотнее в одеяло — стоило его отстранить, Алан поежился, очевидно теряя тепло.
Дженнифер порывалась угостить Джареда пирогом и очень благодарно сияла светло-серыми глазами, просветлевшими до звездочек. Не ожидавший подобного советник на пятом предложении угоститься все-таки сломался, поел, заслуженно похвалил пирог с мясом, успокоил волчицу, что Алан поспит еще немного и тоже придет в себя. Засим и откланялся.
Тревога отпустила, вытянувшиеся от удивления лица придворных радовали: король-то еще не вернулся, а Джаред уже был на месте. И не преминул зайти в библиотеку. Советнику не давал покоя столь часто поминаемый Эрхарт.
Среди пыльных стеллажей и тысяч не менее пыльных томов найти что-то настолько конкретное не представлялось бы возможным, но Джаред вспомнил, что имя это относится к древней истории, да и Алан бормотал про древность. На третьем томе истории Благих королевств, позже объединенных в Благой двор, Джаред остановился, обнаружив, что искал.
К имени «Эр-Харт» прилагались крупная гравюра и целая статья о баснословной жестокости того, кого прозвали Сердцем стаи. Статья почти ничем не отличалась от других описаний древних ши — времена были жестокими и ши тоже были жестокими, но вот гравюра… Джаред поморгал, потряс головой, потер глаза руками, однако подсознательное ощущение сходства не пропадало.
Со страницы фолианта на него смотрел Алан. Совершенно другой, высокий и массивный, длинноволосый и надменный, несущий себя, свое имя и свой титул превыше всех. Если это — прошлое Алана… Джаред вздрогнул и попытался связать факты в единую цепь.
Цепь начиналась с потерянного прошлого Алана, а главное того, как они познакомились и что оба о нем знали — будущего начальника стражи притащил почти на руках тогда еще Мидир, отыскав где-то в Верхнем. О себе Алан ничего не помнил, а потому принимал то, что говорили другие. Мидиру, на тот момент трехтысячелетнему, Алан казался молодым из-за размеров волка и общей комплекции. Что сейчас можно было объяснить иначе: Алана держали в балагане, он недоедал и не способен был сменить форму. Возможно, волк изменился вслед за своим истаивающим сознанием. В пользу большого возраста говорили также навыки Алана — не помня себя и вообще кого-либо, как будто с трудом узнавая двор и дичась всего, Алан виртуозно владел разными стилями боя в рукопашной и являлся превосходным мечником. Подобная память тела удивляла наставников, зато полная бездарность Алана в магии, разжевывание для него самых азов — перевесили чашу в пользу молодости. Теперь Джаред разглядывал гравюру и понимал, что зря.
Новому Алану, вернее, найденному Эр-Харту, приходилось заводить новое мнение о себе и мире, он изменялся, его характер изменялся… Другом Джареда был не Эр-Харт, древний ши, ровесник Нуаду, другом Джареда был Алан, ровесник Джареда и бессменный начальник замковой стражи. И менять своего единственного, лучшего во всех мирах друга, Джаред ни на кого не хотел! Пусть даже альтернативой окажется древний ши, герой легенд и почти бог!
Со страницы фолианта продолжал надменно взирать на советника черногривый Эр-Харт, а в двери библиотеки заглядывал изможденный и живой Алан. Джаред захлопнул фолиант и обернулся к другу.
— Как ты себя чувствуешь и почему уже встал? Алан, тебе явно стоит отдохнуть еще, пусть Майлгуира нет, я тут, не волнуйся, ничего ужасного не произойдет!
Джаред разговаривал с Аланом, смотрел на Алана, видел Алана и не мог перестать сравнивать его с портретом запропавшего древнего ши. Наверное, что-то такое проскользнуло в выражении глаз, потому что Алан тяжело перевел дух и медленно приблизился. Стараясь, видимо, Джареда не спугнуть! Советник встряхнулся и постарался взять себя в руки.
— Джаред, я пришел рассказать тебе свой сон, пусть от него осталось немного картин, но ты слышал их обрывки и вряд ли они тебя обрадовали, — Алан подошел совсем близко, осторожно протянул руку ладонью вверх. — Там, во сне, был Эр-Харт. Который очень давно, как я понял, был мной. Он долго жил в Верхнем мире, прежде чем его поймали, а вся стая, вся родня его погибла потому, что Нуаду не пришел на помощь. Эр-Харт разозлился, а потом исчез…
От таких разговоров Джаред сжал руки в кулаки: если этому ши известны подробности… Это не может быть Алан! И упоминание в бреду какого-то «поглощения» теперь очень сильно тревожило. По древнему ши Джаред бы страдать не стал, но что стало с Аланом?!
— Джаред-Джаред, если бы я был не я, ты бы узнал об этом первым, Эр-Харту очень не нравилось подчиняться или пребывать в тени, можешь себе представить, как его раздражал я?
Алан посмотрел обычно, как смотрел только Алан — вроде бы серьезно, но с этой своей проклятой мягкой улыбкой! Сравнение с гравюрой стало проходить, истаивать, Джаред разжал кулаки.
— Еще ты бредил про поглощение, вряд ли вспоминал ужин! — Джаред прихватил Алана за плечи и легонечко потряс. — Откуда ты это взял?
Начальник стражи явственно расслабился в руках Джареда, как будто тоже боялся, только боялся, что друг будет возражать или откажется признавать!
— Там так вышло, Джаред, не очень ловко, он меня хотел уничтожить и отправиться мстить, а я не мог согласиться… — Алан опустил голову еще. — В общем, я подумал, что тебе еще один древний ши под боком ни к чему, особенно с таким мерзким характером, и я его поглотил, отпустил его месть, получается, забрал всю его силу. Это вышло ненамеренно! Я не хотел его пускать.
— То есть, ты его поглотил? И Эр-Харта теперь больше нет? Этого древнего ши? И его воспоминаний тоже? — Джаред отдавал себе отчет, что задает слишком много вопросов, но не мог остановиться.
— Именно так, Джаред, именно так, — теперь Алан опускал голову виновато, приподнял, разглядывая, собственную ладонь. — Есть только я…
— Так это же прекрасно!.. — Джаред уже не легонько, вполне ощутимо встряхнул всего начальника замковой стражи. — Алан! Алан! Что бы я без тебя делал? Ты ведь обо мне подумал! Ты о Дженнифер и Мэе подумал? Даже Майлгуир бы не оценил настолько радикальных перемен! Ох, Алан!
Советник не удержался и сграбастал Алана опять, позволяя себе нарушить принципы ввиду весьма выдающихся обстоятельств — Алан остался, остался в том числе и ради Джареда.
— Я больше не Эр-Харт, Джаред, и у меня нет его воспоминаний, я не знаю то, что знал он, но одно я знаю точно, Джаред, ты мой лучший друг, и я не хочу тебя потерять, даже если просто забыть. Ради этого можно одолеть и древнего полубога.
Джаред рассмеялся, хлопнул начальника стражи по плечам и щелкнул пальцами: третий том истории Благого двора окончательно захлопнулся и встал на свое место. Полка древней истории, давно минувшей и, к счастью, совершенно невозвратимой!
Не-довольство
— И эти лесовики, нет, Алан, только представь! Эти лесовики! Они! Они заявили, что никогда не притязали на тот спорный кусок земель Огня! Подумали, что смогут выставить меня интриганом и пуще того глупцом! Нет, интриганом меня выставлять, конечно, не надо, тут ты прав, — Джаред перестал расхаживать по комнате и бросил взгляд на Алана, задумчиво за ним следившего. — Я и так интриган, тут ничего удивительного нет! Но глупцом! Глупцом, Алан! При всех! Это было оскорбительно!
— Я полагаю, Джаред, лесовики не ушли небитыми? В твоем уникальном стиле? — начальник стражи склонил голову набок, доискиваясь ответа. — Прости, что не присутствовал, возникли неурядицы и с учениями.
— Ой, брось, — Джаред еще рукой махнул широко, — твое присутствие не обязательно, это моя работа, именно моя! И конечно, я их не простил! Пришлось применить крайнее средство: я раскатал перед ними выкраденную бумагу, которая считалась сожженной. Теперь они в курсе, что я могу проходить сквозь стены, это на самом деле плохо… Зря я так, погорячился.
— А ты не сказал, откуда у тебя эта бумага? Видишь ли, я, как начальник стражи, действительно имею проход куда угодно, подумают скорее на меня, еще пару раз обмолвишься в нужных местах — и готово.
Джаред в сомнении покосился на Алана, застывшего у стеночки, в полумраке, видного только в неверном свете отблесков камина.
— Знаешь, это идея, но тогда проблем наживешь ты! Если они захотят тебя прижать…
— То пусть сначала они меня найдут, — Алан устало потянулся. — Не волнуйся, Джаред, это не имеет значения, слухом больше, слухом меньше, а вот тебе нужно оставаться выше подобных подозрений.
Обсуждение затянулось до глухой полуночи, Алан оказался убедителен, и лишь когда они расстались, Джаред вспомнил: он так и не узнал, что именно произошло на учениях. Возвращаться было глупо, а не вернуться не давало какое-т