Проследив в направлении, указанном адмиральским перстом, свита и прочие тоже впадают в ступор. Ибо указывает он на свинью, которая повела себя соответствующим образом и повернулась к начальству боком. А на боку у нее черной корабельной краской – свежей причем – выведено «Член Военного Совета». А член Военного Совета – это начальник политотдела флотилии, второе лицо, обладающее порой возможностями, превышающими полномочия командующего.
Начальник фермы, которому в этот момент хочется оказаться в самой дальней точке Северного флота, хотя дальше, как уже говорилось – некуда – получает приказ показать свинок в профиль. И выявляется следующая картина – на значительной части свиного состава нанесены не менее пикантные прозвища – «командир NN дивизии», «начальник штаба флотилии», «командир NNN дивизии», ну и так далее. Налицо, хотя правильнее – «нарыло» весь командный состав флотилии, включая даже некоторых командиров лодок. В общем – оскорбление чести и достоинства плюс разглашение секретных данных, ибо номера частей и соединений являются именно таковыми.
Требуют объяснений от начальника фермы, который дать их явно затрудняется. По обратной инстанции требуют заместителя, тот мычит нечленораздельное и разводит руками. Ветеринарный врач – вольнонаемный из гражданских, ему вообще наплевать. Зоотехники делают равнение то налево, то направо, но пояснить ничего не могут. Доходят наконец до свинопасов, до самых низов. Первый, второй третий – кто делал надписи.
– Я, – пред командирские очи предстаёт первогодок с характерным говором.
– Ты?
– Та я ж!
– Как посмел?
– Так менэ ж приказалы?
– Ктоооооооо! Отвечать!!!
Матросик окончательно пугается и информацию в эфир выдает скупо. Его трясут, как яблоню в колхозном саду, и понемногу картина приобретает уже абсурдистский оттенок. Хотя и политическая подоплека по-прежнему налицо, то есть на… ну, вы понимаете. Оказывается, движимый благими намерениями, которые пролагают курс известно куда, начальник службы тыла флотилии лично отобрал лучших поросят из нового опороса. Самых перспективных в плане набора веса и будущих вкусовых характеристик, с его точки зрения, определил для подарков командному составу флотилии. Далее распределил по дивизиям. Еще часть – по лучшим экипажам. Подарок, видите ли, хотел к Новому году сделать. Сюрприз. Выбрал наиболее ответственного из свиноводов. А самые ответственные у нас кто – естественно, матросы первого года службы. Тот, понимая, что каждого запомнить в пятачок невозможно, сразу пометил – кому какого. Ну, хрюшки растут, он надписи обновляет. Когда поступил приказ навести порядок в подразделении, морячок смотался к земляку на склад и выменял кусок сала на емкость с корабельной краской. Обновил – любо-дорого. Руководство рвения, однако, не оценило. Главком снова распалился и стал орать, кто вообще придумал писать краской на животных? Подчиненные всех рангов считают вопрос риторическим и молчат. Главком снова интересуются, какого х… они стоят и краснеют, как девушки на танцах в сельском клубе? Когда до адмиралов и каперангов дошло, что главком требует конкретную информацию, стали думать. Ситуация нештатная, плюс стресс – снова молчание. Командующий уже синеет от крика. И когда вопрос был задан в десятый раз, вдруг раздается голос:
– Разрешите доложить, товарищ адмирал флота Советского Союза? Традиция помечать поросят краской возникла на Краснознаменном Северном флоте в годы Великой Отечественной войны. Её родоначальником является командир легендарной подводной лодки К-1 Михаил Петрович Августинович, впоследствии вице-адмирал. Он поспорил с начальником базы капитаном Морденко, что, если вернется с победой, тот угощает жареным поросенком. Впоследствии экипаж Августиновича перед боевым походом приходил в хозяйство и помечал понравившегося поросенка корабельной краской.
Начальство смотрит на докладывающего и окончательно приходит в предынфарктное состояние – рапортует главкому не офицер, и даже не мичман, а старшина первой статьи – вестовой командира NN дивизии. У того вестовой заболел, он приказал подыскать какого-нибудь толкового морячка. В штабе порылись и доложили – так и так, есть грамотный старшина, один курс университета окончил. Ну, его в спешке и пристроили. А он шибко грамотный оказался, стервец. Самому главкому докладывает.
А тот смотрит на морячка и как-то отходит душой. Мол, если у нас такие старшины бойкие, значит, и флот в порядке. Спрашивает, откуда такие познания? Тот, стервец, невинно рапортует, еще в университете интересовался, а когда узнал, что призван на флот, дополнительно изучал интересные факты. Молодец, служи дальше с честью.
В общем, покинули ферму, главком на воздух вышел и попрощался. Поблагодарил, так сказать за душевный прием, однако от обеда отказался. Старшину приказал отметить. И отбыл со всей свитой.
Разбирательство длилось еще месяц. Попытались, конечно, «свинопасу» пришить политическую статью, но времена были уже не те, отступились. Командование же в результате министерской проверки вместо очередных званий и переводов огребло головную боль и забвение на долгие годы. Вот такая цена свиней оказалась – поломанные судьбы, несбывшиеся надежды, утраченные иллюзии. Самая дорогая цена в мире.
Интересная история со старшиной получилась. Вернули его в дивизию с пометкой «отметить». Дело пошло в штаб. Визы множились. «Отметить», «к исполнению», «доложить» и тому подобное. В общем, когда дело дошло до лиц, принимающих конкретное решение, вопрос – что значит отметить? – оказался неоднозначным. А переспрашивать на флоте не принято, принято исполнять. В общем, чтобы не ошибиться, приняли стратегическое решение – понизили в звании до старшины второй статьи. На всякий случай…
Смех на кафедре сменился задумчивой тишиной. Профессор Малкоян, задумавшись, для собственного успокоения спросил:
– Иван Сергеевич, все это безумно интересно, но кто это может подтвердить?
Молодой доцент достал телефон и показал черно-белую фотографию, видимо, снятую с оригинала. На фоне заснеженных сопок стояла группа офицеров и старшина.
– Вот, они и могут подтвердить. Дело в том, что в середине восьмидесятых была отменена отсрочка для студентов университетов, и после окончания первого курса кто-то отправился служить на два года, а кто-то – на три. Так вот, нахальным старшиной, докладывающим главкому ВМФ захватывающие страницы истории Северного флота, был я…
Выбранные места из переписки с…(из коллекции Ольги Аристарховны)
Претензии подлинные. Авторская орфография и пунктуация сохранены. Имена и фамилии изменены. Комментарии на полях сделаны участниками произошедших событий. Не удержались…
«Выбежав из номера отеля, я буквально за минуту опустился вниз…»
(Рукой Вани): Опуститься за минуту? Это самая быстрая деградация из всех, которые мне известны.
«Зайдя в холл отеля, справа стоит столик…»
(Рукой Марьяны): Мебель сама ходит? Прикольно…
«Подъехав к высокому забору, спросил у человека, который вышел из будки, которая стоит при въезде на территорию комплекса, туда ли я приехал? Он мне ответил: «Пойди посмотри вывеску и прочитай, там все написано». Что я, собственно, и сделал. Удостоверившись, что приехал туда, заехал на территорию стоянки».
(Рукой Вани): А должен был – на территорию отеля.
«Стоявшая у стойки портье молодая красивая девушка очень-очень-очень… громко орала, что у нее в номере оторван унитаз и выставлен на середину комнаты. Затем она ушла и больше я ее не видел, и потому, честно говоря, не поверил. Как оказалось, зря!»
(Рукой Марьяны): Зря, что больше не увидел красивую девушку…
«Отель, который Вы нам подобрали, совершенно не отвечал нашим требованиям! Нам были нужны лакированные полы хотя бы в одном из помещений. Мы хотели, чтобы у нас была возможность ходить в шерстяных носках и максимально скользить».
(Рукой Вани): Зачем им скользить по лакированным полам? Они же не фигуристы!
(Рукой Марьяны): Вообще-то фигуристы. Хотели проводить «сухие» тренировки.
(Рукой Вани): Ой! Сорян!
«Унижения, которым мы подверглись в санатории, куда Вы нас отправили, превзошли все ожидания. Не знаю, смогу ли я это повторить…»
(Рукой Марьяны): Нет ничего проще. Можем забронировать повторно! Еще и скидку дадим.
«Нам еще повезло – наш номер находился на третьем этаже, где работал сплит. А вот нашим туристам, тоже из Петербурга, крупно не повезло. Им номер достался на втором этаже, где сплит на обогрев не работал, и они были вынуждены согреваться спиртными напитками».
(Рукой Марьяны): Ну, кому не повезло – это еще вопрос…
«Узнав, что туристы не смогли вылететь в Испанию, я срочно вернулся в г. Армавир, где выяснилось, что менеджер Кравчук Г.Т., которая была ответственной за отправку туристов, находится в психически ненормальном состоянии. В связи с чем мной был вызван следователь ОБЭП и аудитор».
(Рукой Вани): Нелогично! Следовало вызывать психиатра.
«Нам нужно было вылетать именно в этот день, и мы хотели забронировать хороший отель, но, менеджер, а затем и начальник отдела смогли предложить нам только один отель, отвечавший нашим запросам. Они никак не хотели понять, что именно в этот отель нам нельзя было заселяться, потому что в нем нас знают. Точнее, запомнили».
«По истечению определенного количества времени автобус так и не появился в назначенное время. Тогда мы начали сдержанно возмущаться и откровенно паниковать».
(Рукой Вани): Вопрос мгновенно решился, если бы они поступили наоборот – откровенно возмущались и сдержанно паниковали.