- Магазин сувениров? – удивилась я.
- Тут выращивают чай, - сказал Томо. – Часть его продают здесь.
- О, - сказала я. – Так это империя твоего отца, - я ткнула его локтем, и он подпрыгнул.
- Ои! – возмутился он. И помчался за мной, я побежала к чайному магазину. Я услышала скрип и треск проводов и остановилась. Томо врезался в меня, обхватил за пояс и поднял над землей.
- Эй! – закричала я, он рассмеялся. Несколько японских туристов отвели взгляд, поспешив дальше. Я была иностранцем, потому они старались не обращать внимания на мои проделки.
Ноги коснулись земли, Томо отпустил меня.
- Это канатная дорога, - сказал он, проследив за моим взглядом.
Маленькие кабинки ползли по проводам, покачиваясь в воздухе, направляясь к отдаленной горной вершине.
- Мы идем туда?
- Не совсем, но мы можем пойти в обход. Наверху есть храм, туристов там больше. А рядом с храмом лес и никакой ограды.
- Понятно, - усмехнулась я. – Поехали по канатной дороге. Хочу в лес.
Он ухмыльнулся.
- Икузо, - идем.
Без Торо Исэки мы потеряли нечто важное. Нам нужно было место, где мы были бы наедине с деревьями и птицами, где могут оживать лошади, если мы так захотим.
Эта мысль опьяняла. Нет, оживлять ее снова нельзя. Ни лошадь, ни бабочек, ни даже колокольчики фурин на деревьях. Они были опасными, но все равно оставались прекрасными. Мне стало грустно, что я их больше не увижу.
Я заметила странную раму из металлических квадратов, пока мы ждали кабинку. На раме было приделано много рядов трубок, и на них висело множество замков, начиная от замочков от школьных шкафчиков, заканчивая огромными замками, как с ограды на стройке.
- Зачем это? – спросила я.
Томохиро коснулся замков, раскачивая их в стороны. Я присмотрелась и заметила на них кандзи черного цвета.
- Замки для парочек, - сказал он. – Скрепи замком сердца, и ваши отношения будут длиться вечно.
Мне было жарко, пока я смотрела на ряды замков. Остались ли все эти пары вместе? У каждого замочка внизу была скважина, но ключей видно не было. Замки ничего не открывали. Томо заговорил, склонившись ко мне, дыхание щекотало ухо.
- Они выбрасывают ключи, - сказал он. – Словно они скрепляют узы навек. Может, стоит и нам повесить тут замочек.
- Уверен, что хочешь таких долгих отношений? – я шутила, но слова Шиори все же оставили во мне сомнения.
Томо глубоко вдохнул, прибыла кабинка, дверь открылась, и женщина сообщила, что пришла пора посадки.
- Мне все равно осталось недолго, - сказал он, я задрожала.
Мы забрались с толпой туристов в кабинку, и она поднялась в воздух.
- И мы все же можем летать, - сказал Томохиро печальным тоном. Он думал, что сможет летать на драконе, но все закончилось плохо. Теперь же мы плыли над землей, покачиваясь на канате.
- Зато этот вид транспорта не пытается тебя съесть, - сказала я. – Хотя он шатается.
- Кабинки ходят уже пятьдесят лет, - сказал Томо, его глаза сияли. – Но она может упасть, и мы погибнем.
- Тогда тебе лучше отрастить перья.
Он заправил челку за уши, но пряди держались там лишь пару секунд, после чего упали ему на глаза. Я знала, что он притворялся, словно вокруг не было туристов.
Из кабинки нас вынесла толпа, они направлялись к ступенькам, казалось, что их сотни. Они начинались от платформы, и я вскрикнула, увидев, что стоит на вершине.
Это было похоже на вход в древний храм, ворота насыщенного красного и белого цветов. Крыша изгибалась, как крылья птицы, черная черепица была украшена золотом. Ворота обвивал толстый канат, и на нем раскачивались на ветру кусочки белой ткани.
- Храм Кунозан Тошогу, - сказал Томохиро. – Это только вход.
Мы медленно поднимались по каменным ступеням.
- Храм? Наверное, синтоистский?
- Ага, - сказал Томохиро. – Посвящен самому известному Ками Шизуоки, Токугаве Иэясу.
- Звучит как человеческое имя, а не имя ками, - фыркнула я.
Томохиро остановился и посмотрел на меня.
- Так и есть, - сказал он. – Он построил Замок Шизуоки. А когда умер из-за болезни и мучавших его кошмаров, то его похоронили здесь.
Я застыла.
- Когда? – прошептала я.
- Больше шестисот с чем-то лет, - сказал Томохиро и продолжил подниматься. Я последовала за ним. – Не бойся. Призрак вряд ли остался.
- И думаешь, он правды был…?
- Ками? – Томохиро остановился и перевел дыхание, а потом пошел дальше. – Суди сама. Его похитили во время восстания, когда ему было шесть. Похитители требовали от отца Токугавы, чтобы тот разорвал связи с кланом их врагов, или они убьют его сына. Отец его сказал: «Дерзайте».
Я прижала руку к губам, глаза расширились от ужаса.
- Да, - сказал Томо. – Три года мальчик страдал от рук похитителей, а потом они вдруг повалились замертво. Как и почти все японцы вокруг.
Черт.
- Томо, - сказала я, в горле пересохло. – Откуда ты все это знаешь?
- Я искал ответы, - сказал он. – Я привык быть в кошмарах Тайрой-но Кийомори. А теперь я становлюсь в них Токугавой. Хотел понять, почему.
- Я думала, мы ищем новое уединенное место.
- Так и есть, - сказал Томохиро. – Но это ты захотела сюда пойти, а я тоже ощутил, что мне сюда надо. Словно я должен попасть сюда. Он одержал много побед в свое время. Может, он знает, как управлять чернилами.
Мы добрались до ворот, и я увидела отсюда храм. Он сверкал яркими цветами. Такой храм в Японии я еще не видела. Столбы и фундамент были выкрашены в ярко-красный цвет, но стены были черными и расписанными изображениями собак и птиц. Каждая поверхность была украшена золотом. На нарисованных собаках виднелись синие и белые крапинки, а хвостами и гривами они напоминали львов. Когда-то медные фонари позеленели от времени, они свисали на толстых цепях с крыши. Балки на потолке были разрисованы красными, синими, белыми и зелеными цветами разной формы. Все сверкало, словно было живым.
- Томо, - сказала я, шагнув вперед. У меня перехватило дыхание.
Тут я услышала вскрик, словно из легких вылетел воздух.
Губа нарисованной собаки дернулась, послышался треск дерева, а затем рычание, и сверкнули острые нарисованные зубы.
Я повернулась, а Томохиро рухнул в воротах и ударился головой о камень. Чернила окружали его, словно кровь.
Глава 5
- Томо! – закричала я, подбегая к вратам, где он упал. Чернила мерцали на камне, турист собрались вокруг него. Я рухнула на колени рядом с ним, хватаясь за его плечи. Его глаза были закрыты, он будто не дышал.
За спиной слышался треск древнего дерева, рычала нарисованная собака, но я не могла сейчас думать об этом. Я осторожно трясла за плечи Томохиро, но ничего не происходило.
Над нами в тени врат я слышала странный рев и шепот. Что-то шло не так. Адреналин кипел в венах. Нам нужно убираться отсюда и поскорее.
- Позовите на помощь! – крикнул один из туристов. Несколько уже искали в сумках кейтаи.
- Нет, - крикнула я, и они замерли. Я знала, что сказал бы Томохиро. Не привлекай внимания. Но как помочь? Он был без сознания среди чернил.
Я обхватила его за плечи и попыталась оттащить его от врат на камень, где я смогла бы осмотреть его в свете солнца. Чернила тянулись за нами, словно кровь, пока я тащила его вперед.
Оказавшись вне тени, он судорожно вдохнул, словно тонул и отчаянно глотал воздух.
- Томо! – я убрала пряди волос с его лица. Чернила впитались в его медные пряди, из-за чего они слиплись.
Он открыл глаза и посмотрел на меня. Его зрачки были большими и мерцали черным.
Нет! Он был таким, когда чернила брали верх. Ками пытался его одолеть.
Он хватал ртом воздух и безумно стонал.
- Все хорошо, - говорила я, глаза застилали слезы. – Все хорошо, - руки покрыли чернила, когда я гладила его промокшие волосы.
Женщина подошла к нам и протянула бутылку воды. Я благодарно кивнула и открыла ее, чернила стекали по крышечке и капали на землю.
- Я позвоню в скорую, - сказал другой турист.
- Нет! – сказала я. Нельзя вовлекать больницу. А если это привлечет внимание полиции? – Все хорошо. Ему уже лучше, видите?
Томо закрыл глаза, а когда открыл снова, они были карего цвета. Я прижала ладонь к его груди.
Прошу, успокойся. Пожалуйста.
- Кэти, - выдавил он.
- Возьми себя в руки, Томо, - тихо сказала я. – Все беспокоятся.
Он понял, дыхание замедлилось.
- Но у него течет кровь! – крикнул турист.
- Это чернила, - сказала я. – Видите? – я растопырила пальцы, показывая толпе черную жидкость. Было странно показывать то, что я должна была скрывать. Их лица были искажены тревогой, я должна была скорее исправить ситуацию.
Я потянулась к сумке Томо, надеясь найти ручку или что-то другое, что можно обвинить. Пальцы сомкнулись на чем-то стеклянном, и я вытащила предмет.
Баночка чернил, закрытая, но чернила на моих ладонях загрязнили баночку, и толпа не заметит разницы.
- Протекает, - сказала я, дрожа. – Он состоит в кружке шодо. Это для проекта по каллиграфии. Он в порядке. Давай, Томо, садись.
Он взял меня за руку и поднялся. Он дрожал, сердце бешено колотилось.
- Я в порядке, - выдавил он, склонив голову перед толпой. – Простите за беспокойство. Я… перегрелся.
- Ему просто нужно немного воды, - сказала я, протянув ему бутылку. Он пил быстрыми глотками, вода стекала по губам и капала на рубашку и лямку сумки.
- Хорошо, если… вы уверены, - сказал турист.
Томохиро провел рукой по испачканным чернилами волосам. Он подогнул ноги и медленно встал. Я поддерживала его рукой на всякий случай.
- Я в порядке, - снова сказал он. – Не нужно звонить в скорую. Спасибо всем за беспокойство, - он низко поклонился толпе, глядя на землю. Он замер так, и я смотрела на него. И тут я поняла, как вся эта ситуация видится туристам. И японский этикет вынуждал нас извиняться. Я тоже поклонилась, а потом Томо схватил меня за запястье и повел вниз по ступенькам.