- Но тебе нужен кто-то, кто не даст тебе потерять себя, - сказала я. – Уверен, что я смогу? На тренировке не получилось.
- Но во вратах ты смогла. И если ты будешь рядом, я буду бороться сильнее, чтобы не потерять контроль. Это точно.
Я кивнула.
- Ладно. Но никаких баночек с чернилами, ладно? И без драконов.
Он усмехнулся и согласно кивнул.
- Идем.
* * *
В этот раз мы сели на автобус на станции, и поездка до Нихондайры выдалась короче, а потому это вполне могло заменить Торо Исэки. Мы отправились на поляну за гостиницей возле огромного дерева и прудов.
Томохиро сел под деревом, я устроилась рядом. Уже появились звезды, а вид на гору был невероятным. Фудзи была тенью вдали, мы видели залив Суругу, на нем мигали огнями корабли, а на берегу светились фонари.
- Ночью еще красивее, - прошептала я.
- Как я и говорил, - усмехнулся он, - я рад, что ты это увидела.
Я написала Диане, что буду допоздна в школе учить с Юки кандзи. Я снова чувствовала себя виноватой, но она не разрешила бы мне быть ночью с Томохиро, да еще и так далеко от дома. В этом она уже напоминала маму, а не тетю.
Томохиро достал из сумки блокнот. Несмотря на всю опасность, ведь он мог потерять контроль, мое сердце затрепетало при виде черной обложки. Может, в Томохиро и был опасный Ками, но там была и красота. Его рисунки были прекрасными. Вспомнить только тех бабочек, трясогузок, цветы сливы и звон фурин. Тот день я никогда не забуду.
Томохиро открыл блокнот, оттуда выпало несколько отдельных страниц. Он собрал их и сунул в сумку.
- Что там было? – спросила я.
- Глупые наброски.
Я нахмурилась. Что с его голосом?
- Дай посмотреть.
- Они уже перечеркнуты, - сказал он. – Я нарисую новые. После такого перерыва рисунки могут быть еще сильнее.
- Мне отойти?
- Я нарисую что-то безобидное, - сказал он. Взяв ручку, он снял с нее колпачок.
- Безобидное? – все, что он рисовал, было таким. Но у цветов были шипы, колокольчики фурин были острыми по краям. Но он уже рисовал.
В темноте было сложно разглядеть линии на бумаге. Я вдруг стала видеть лучше, все вокруг становилось ярче.
Вспышки серебряного света мерцали вокруг меня, пока Томохиро рисовал. Они мерцали в темноте повсюду, как разобщенные фейерверки, то появляясь, то пропадая. Некоторые взрывались.
- Светлячки, - сказала я, поднимаясь на ноги. Их было целое облако, они окружали ветви дерева, словно были привязаны к ним и покачивались, вспыхивая и угасая. Дерево сияло, страница перед Томохиро светилась, а он рисовал дальше. – А из гостиницы не заметят? – выдохнула я.
Томохиро улыбнулся.
- Сезон кончился, - сказал он. – Туристов нет, гостиница закрыта.
Так вот почему вокруг так тихо.
Я отошла на поляну, светлячки окружали меня. Интересно, смогу ли я их коснуться рукой? Они мерцали, появляясь каждый раз на новом месте.
- Красиво, - сказала я, - но ими сложно управлять.
Он рассмеялся.
- Они не опасны, - сказал он. – Это для света. Свеча сожгла бы тут все. И мой блокнот тоже.
Он был прав. Рисовать огонь опасно. Но светлячков можно было писать только… волшебными. Их крылья трепетали, словно бумажные, они гудели в воздухе вокруг меня, но светились серебром, а не привычным золотым или зеленым светом, и пока я шла сквозь них, раскинув руки, мне казалось, что я в сказочной стране. Их свет отбрасывал тень, что постоянно двигалась.
Томо вскрикнул, я резко обернулась.
- Ты в порядке?
- Кэти, - сказал он, протягивая руку. Я поспешила к нему и обхватила его ладонь, опуская на траву.
- Что такое? – спросила я. Свет мерцал на его лице, отбрасывая тень. Капли пота стекали по его лбу, глаза были странными.
- Голоса, - выдохнул он. Я склонила голову, а он дрожал. Я слышала ветер, он гудел из-за шипения. – Я не могу.
Я сжала его ладонь.
- Ты можешь, Томо. Это всего лишь чернила. Ты управляешь собой, - он смотрел мне в глаза и тяжело дышал. Светлячки окружали нас, словно торнадо, быстро кружась. – Их нужно зачеркнуть?
Он покачал головой.
- Просто… не уходи, - я кивнула. Он смотрел мне в глаза и искал силы. – Меня словно пытается сбить течением, - выдохнул он. – Это… сначала приятно, но… теперь слишком сильно.
- Ты сильный, - сказала я. – И я рядом.
Он крепко сжал мои ладони, шло время. Я пыталась не думать о том, что ему было приятным. Мне нравились его рисунки, но меня пугало, что ему понравится терять контроль. Он явно не это имел в виду. Его хватка ослабла, он уже не дрожал. Светлячки замедлились и снова разлетелись над поляной.
- Лучше?
Он кивнул.
- Ятта, - сказала я, он рассмеялся.
- Рано еще праздновать, - сказал он.
- Как ты себя чувствуешь?
- Лучше… и хочу что-то еще нарисовать, - он отпустил мои руки и взял ручку.
- Точно?
- Так должно быть, - ручка запорхала над бумагой. А если… это не его идея, а мысль Ками?
Что-то загорелось в пруду.
- Что ты рисуешь?
- Посмотри, - я слышала по его уставшему голосу, что он улыбается.
Я медленно и с опаской шагнула вперед. А если на меня что-то прыгнет из воды? Но свечение в воде было не больше моей ладони, лишь немного шире. Силуэт кружился в воде.
Это был бумажный карп кои, его глаза были черными, чернила поблескивали на его плавниках. Он неестественно мерцал, шевеля плавниками, скользя в темной воде. Его черные и серебряные чешуйки мерцали в сиянии светлячков. Рядом с ним появился еще один силуэт, словно шар света, и теперь в пруду кружили два кои. Потом появился третий, вскоре весь пруд сиял, рыбы рисовали светящиеся узоры в воде.
Я едва слышала Томохиро, когда он появился рядом со мной. Я чувствовала шеей его дыхание, он обнял меня, глядя через мое плечо на кои.
- Доу? – тихо спросил Томохиро, шепча мне на ухо. – Что думаешь?
Я повернулась в его объятиях лицом к нему, утонув в его взгляде. Светлячки были и в его волосах, отбрасывая на его лицо и свет, и тень. Он был похож и на принца, и на демона. Свет и тень плясали, словно от сияния свечи, я не знала, какой из обликов ему ближе.
Но я знала, что хотела, чтобы он принадлежал мне.
Я приподнялась на носочках, прижавшись губами к его губам. Он обхватил меня крепче, прижимая к себе и целуя в ответ. Голова кружилась. И каждое его прикосновение вспыхивало на коже.
Светлячки опускались ему на руки, ноги, пояс его джинсов. Они мерцали. Они путались в моих волосах. Я чувствовала, как они щекочут кожу бумажными крылышками.
Мы с Томо были укутаны звездами, окружены тысячами сверкающих крыльев.
Меня напугал громкий всплеск. Мы застыли, цепляясь друг за друга и оборачиваясь.
Призрачно-белый кои плыл на поверхности воды, словно его выбросило на сушу, он в отчаянии бил хвостом. Рыбы суетились, еще больше появлялось на поверхности. В воде расплывалась алая кровь, темная в свете луны.
Я прижала ладонь ко рту.
- Они убивают друг друга.
Томохиро поспешил к блокноту, схватил ручку и перевернул страницу. Он зачеркивал рыб, пересекал линиями их шеи и плавники. И рыбы по одной всплывали брюхом вверх, пока пруд не стал могилой тускло мерцающих кои.
Они таяли, становясь черными спиралями в воде, растворяясь в ней. Часть чернил уносил ветер, они становились золотистой пылью и мерцали среди серебряных светлячков.
- Кусэ-йо, - выругался едва слышно Томо. – Почему всегда что-то идет не так? – и тут меня что-то укусило.
- Ай, - сказала я, хлопнув по шее. Пальцами я задела крылья светлячка, он упал на траву и угасал.
Еще укус.
- Ой! – Томохиро еще не смотрел. – Что такое? – выпалила я, и он поднял голову.
- Доушита? – спросил он. – В чем дело?
И тут я поняла, что снова помешал языковой барьер. Ай и ой на японском звучали иначе, он даже не понял, что я сказала.
- Итаи! – сказала я, отбрасывая светлячка с ноги. Томо посмотрел на меня с ужасом. Светлячки снова собирались, становясь серебряным облаком. Они гудели в унисон. И облако помчалось на меня, я закричала и упала на землю.
- Кэти! – он занес ручку над страницей.
Послышался взрыв, сотни светлячков разбились в один миг.
Они падали, словно звездочки, словно замедленный фейерверк.
Меня охватила печаль. Я вытянула руку, пытаясь поймать падающие тела. Они были невесомыми. Словно их и не было.
Мне стало плохо, пока я смотрела, как их свет угасает. Все пошло не так.
Мир кружился, я слышала крики Томохиро. Перед глазами что-то кружилось, словно я спала.
Я падала, ветви темного дерева появились надо мной.
Томохиро поймал меня, его руки обхватили мои плечи, осторожно опуская меня на траву под деревом.
- Кэти, - сказал он, его голос слышался эхом. Звезды перед глазами угасали и падали.
- Острые звезды, - услышала я свой голос. Болели порезы на запястьях. Томохиро выругался и снял рубашку, встряхнув головой, укрыв им мои голые руки. Он пропал, а я смотрела на падающих светлячков. Над ними темные тучи медленно двигались к горе Фудзи. Погасли последние огоньки, поляна погрузилась во тьму. Я медленно дышала, со мной было что-то не так. Я касалась пальцами травы, пытаясь прийти в себя.
- Кэти, - сказал Томохиро, его теплые руки убрали волосы с моего лица. – Ты в порядке?
- Не знаю. Мне не по себе.
Он вытащил банку с чаем с молоком и с треском открыл ее. Он приподнял мою голову. Сладкий холодный напиток полился мне в рот.
Он отбросил банку в сторону и склонился надо мной, перетаскивая меня к себе на колени. Его теплый живот оказался рядом с моей щекой, я видела мышцы, натренированные кендо. Лунный свет очерчивал множество шрамов на его правой руке. Я скользила по ним кончиками пальцев, и некоторые шрамы были гладкими, а некоторые – недавно зажившими.
Моя ладонь коснулась его плеча, и мы увидели, что по моему запястью стекает кровь.
И потрясение помогло мне взять себя в руки.