Я схватила один из рисунков Аматэрасу и закрыла блокнот. Я схватила ручку, что была привязана к обложке.
Нервно я провела последний штрих, соединив ухо и подбородок, завершив рисунок.
Ничего не случилось. Мои способности Ками были слишком слабыми, чтобы делать что-то, кроме выбивания сил Томо и Джуна из контроля. Я не смогла уничтожить дракона, которого нарисовал Томо, я не смогла и завершить рисунок.
Джун врезался в Томо в небе, он упал в пруд. Вода брызнула белой пеной, смешавшись с мутными чернилами. Я скомкала рисунок и побежала. Я добралась до пруда, когда Томо вынырнул, глотая ртом воздух, его крылья растаяли. Пруд был глубиной лишь по грудь, но Томо поскользнулся, у него не оставалось сил. Его глаза стали нормальными, он управлял собой.
Джун парил вверху, как темный ангел, глядя на нас, сжимая в каждой руке по черному шинаю.
Я помогла Томо выбраться из воды, он рухнул на берег.
- Он сильный, - выдохнул он.
- Ты сильнее, - сказала я. – Нужно лишь управлять собой.
- Прочь от него, Кэти! – завопил сверху Джун. – Он приносит лишь боль и разрушение.
- Урусай! – крикнула я ему. – Хватит, Джун!
Он медленно покачал головой.
- Я должен был покончить с этим еще в тот раз, - сказал он хором голосов, сжимая оба шиная. – Он – мерзость. Не должно быть таких Ками, как он. Он чудовищный.
Чудовищный. Он отличался, как и я. Мы были лишними. Но это означало, что мы можем отвоевать место, что будет только нашим. Я не верила, что он опасен. Я знала, что было нечто большее. У нас была возможность. Возможность и выбор.
Я схватила правую руку Томо и заставила его взять в кулак ручку. Я положила под его ладонь листок, а Джун направил шинаи на Томо, намереваясь атаковать сверху.
Джун взмыл еще выше, собираясь наброситься.
Я, сжимая руку Томо, рисовала неровную линию от уха к подбородку. Молния и гром ударили одновременно. Гремело так сильно, что я закричала.
Джун сорвался с неба и упал во второй пруд, пена недовольно зашипела на поверхности, заливая волнами берега.
Дождь чуть притих, слепящий свет угас не сразу. Икеда подбежала к пруду, куда упал Джун, и вытащила его из темных вод.
Земля задрожала, гудя, словно эхо грома.
- Землетрясение, - сказал Томо. – За мной! – мы отскочили от огромного дерева, чтобы оно не упало на нас. Все дрожало, и я поскользнулась на грязи.
Землетрясение прекратилось, Джун рухнул на берег. Он откашливался водой. Его крылья тоже растаяли, а глаза стали прежними.
Томо помог мне встать и уставился на Джуна. На краю пруда чернила, что смыло со спины Джуна, извивались, превращаясь в змею.
- О боже, - вдруг сказал Томо. – Это не я – потомок Сусаноо.
- Что?
Он медленно указал на Джуна.
- Это он.
Глава 19
- Ложь, - рявкнул Джун, но Томо покачал головой и указал на змею. Джун оглянулся, глаза его расширились.
- Посланники Сусаноо, - сказал Томо. – Теперь многое понятно. Это ты здесь опасен, Такахаши.
- Быть того не может, - отозвался Джун. Он ударил рукой по чернилам, попадая по шее змеи. Он душил черную посланницу, а потом швырнул в воду. – Я управляю своими силами. А ты – нет.
Томо покачал головой.
- Ты, похоже, тоже не справляешься. Я видел твои глаза, слышал голос. Ты такой же неустойчивый, как и я. Да, ты немного обучен… И что с того? У тебя все еще есть кошмары. И все еще есть помутнения, не так ли? Ты убивал, Такахаши. Ты темнее, чем я.
- Я был младше, - возразил Джун. – И у тебя тоже хватает грешков.
- Землетрясение, - сказал Томо, - и фейерверк, что стал дождем. Да и этот чернильный дождь… этого бы не было, если бы не ты.
- И что? – спросил Джун. Вода стекала по его щекам и капала с подбородка. – Но бурю в Торо Исэки создал ты и твой дракон. И Кэти рассказывала, что землетрясения уже были и без меня.
- Дело не в бурях и землетрясениях, - сказал Томо. – Ты призвал змей, с похожим в мифе сражался Сусаноо. Ты хочешь захватить Японию, как и он. Это ты его потомок, а не я.
Икеда обхватила рукой плечи Джуна, но он стряхнул ее, поднимаясь на ноги.
- У тебя нет доказательств.
- Как и у тебя, - сказал Томо.
- Контроль – мое доказательство, - заявил Джун, расставив руки в стороны. – Моя сила – мое доказательство. Я – императорский потомок Аматэрасу. Я буду королем, Юу. А ты – наследник тьмы и мерзости из Йоми, - он сплюнул, я видела отвращение в его глазах, но не к Юу, а к такому родству.
Пустое желание быть принцем.
- Ошибаешься, - сказал голос, похожий на мой, но я молчала. Голос исходил от края леса, где холм закрывал начало канатной дороги в Кунозан. Я обернулась.
Она мерцала во тьме, как бумажный призрак. Силуэт ее лица и волос был исполнен штрихами, как и нарисовал Томо, волосы были белыми, бесцветными, хотя мои были светлыми. Они были собраны в пучок на голове, лишь отдельные завитки ниспадали ей на лоб. В ее волосах позвякивала заколка с белыми лепестками вишни и пластиковыми украшениями, похожая на ту, что была на мне на Абекава Ханаби. Глаза ее были добрыми, а взгляд – кроткий, как у лани, но голову она держала с уверенностью и гордостью, потому вся невинность казалась наигранной. Она выглядела так, словно знает больше, чем может рассказать.
Она была в старинном кимоно, а не в таком, какие надевают на летние фестивали. Оно больше напоминало наряды на сейджин-шики, церемонии, куда приходят достигшие взрослого возраста девушки в элегантных кимоно-фурисодэ с рукавами, что достают до земли. Но они были бы блеклыми копиями ее кимоно. Цветы разных размеров покрывали ее ткань, бесцветные и пустые. Сама ткань была белой с серыми тенями, затемняясь до черного цвета на рукавах и воротнике. Огромные фениксы и хризантемы разворачивались на юбке, широкий серый оби был плотно обмотан вокруг ее талии.
Бумажная версия меня, которую нарисовал Томо.
Она была прекрасной, гораздо красивее меня, и элегантной. Я покраснела, поняв, что такой меня видит Томохиро, такой он меня рисовал. Было ли это правдой? Он рисовал во сне. Я надеялась, что все-таки выглядела со стороны такой же уверенной в себе и сильной.
- Кэти? – настороженно спросил Томо, глядя на бумажную девушку.
Она уставилась на него большими глазами, зрачки ее были черными чернильными озерами.
- Да, - сказала она, - и нет.
- Масака, - прошептал Томо, попятившись. – Рисунок… ты из моего сна.
- Только так до тебя можно было дотянуться, - сказала она. – Только так тебя можно подтолкнуть к твоей судьбе.
Голос Джуна пронзил воздух.
- Ты нарисовал Кэти? – кричал он. – Ты идиот? Ты не понимал, что можешь навредить ей?
При виде ее мне было не по себе. От рисунков Томо часто кружилась голова, но не так. Я глубоко вдыхала холодный воздух, пытаясь устоять, цепляясь за ствол дерева.
- У него не было выбора, - сказала бумажная девушка. – Я заставила его руку рисовать, пока он спал.
- Почему? – спросил Томо. Чернила капали с его медных волос и стекали по лицу, словно черные слезы.
- Потому что в тебе борьба, - сказала она. – Ты не знаешь, кто ты.
- Он – наследник Йоми, - заявил Джун. – Потомок Сусаноо.
Бумажная Кэти посмотрела на Джуна, и глаза ее сверкали, как черные кристаллы.
- Нет. Это ты.
Джун мрачно рассмеялся и пошатнулся, Икеда помогла ему удержаться.
- Конечно, ты так говоришь. Ты ведь – часть подсознания Юу.
- И все же, - сказала она, - тебе не сбежать, - сверкнул белый луч света, я заслонила глаза рукой. Когда свет угас, в ее руках появился огромный щит, как и было на рисунке. Она с усилием развернула его, щит задрожал, разворачиваясь на грязи. Это был совсем не щит. Это было зеркало, огромное зеркало, что было таким же призрачно-белым, как и девушка.
Меня пронзил страх. Я не хотела быть здесь. Я не хотела этого видеть.
- Не бойся зеркала, - сказала мне бумажная Кэти. – Твои чернила слабые, они не принадлежат тебе, но они от Аматэрасу.
А вот Джун был ошеломлен. Он похромал вперед. Видимо, он повредил ногу, упав в воду с такой высоты. Он осторожно убрал Икеду с дороги, прошел мимо нее и оказался перед зеркалом.
Я видела его отражение в нем, когда он приблизился. Он выглядел так же, но в зеркале отражалась другая одежда. Он был в темном монтсуки, мужском кимоно, с длинной и черной накидкой поверх бело-серых полосатых штанов хакама. Над хакама был завязан белый узел, от которого шли две белые ленты и исчезали под накидкой.
Я ждала, думая, что у него вырастут рога, он начнет рычать или изменяться как-то еще, но ничего не было. Насколько мне было видно, ничего не происходило.
Но Джун видел что-то другое. Он вскрикнул и упал на колени.
- Что это? – спросила я. – Что случилось?
Бумажная девушка посмотрела на меня и моргнула, при этом послышался шелест бумаги.
- Он видит себя, - сказала она. – Он всегда знал правду. Но отказывался с ней мириться.
- Нет, - прошептал Джун, глядя на ладони. Его голос стал выше, слова дрожали. – Этого не может быть. Это ложь! Они заставили меня. Это они забрали у меня ояджи!
- А Томо? – спросила я. Ждать больше не было сил. – Он – не потомок Сусаноо?
Бумажная девушка покачала головой.
- Его ждет лишь смерть из-за борьбы в нем.
- Борьбы?
- Томохиро – потомок двух родословных Ками, - сказала бумажная девушка. – Его отец – потомок Аматэрасу. Мать – наследница Тсукиёми.
Томо побледнел.
- Тсукиёми? – повторила я. – Это еще кто?
Заговорила Икеда.
- Один из трех, - сказала она. – Было три главных ками. Тсукиёми – ками луны, возлюбленный Аматэрасу. Она предала его.
Их было трое? Да ладно. Как же все запуталось.
Томо опустил взгляд, его глаза были огромными.
- Тоусан – Ками?
- Сила в нем так и не пробудилась, - сказала бумажная девушка. – Но чернила передались тебе, и теперь ты воюешь сам с собой.