Лист Мёбиуса – это образ, содержащий в себе критически напряженное состояние перед катастрофой и одновременно ее саму – посредством потенциальной совершённости в каждой его точке события Переворачивания.
Как и положено лучшим образцам сжатости поэтического смысла – в трех первых строчках сразу уйма, если не все.
Этим же – до предела сжатым отражением последующего – предвосхищается сквозной мотив тотальной метафоричности (см., например, геометрически заявляемое кредо принципиальной метонимичности, учитывая, что метонимия – исток метафоры: «ободками вещей в моей жизни запомнилась первая треть»).
Важно и то, что в первой этой строфе – именно три стиха, в то время как во всех остальных по четыре: графическая единственность этой терции – первая отсылка к Данту.
Жизнь моя на середине,
Начать с того, что это более пронзительно, чем у Данта. Прежде всего потому, что первая стопа здесь – дактилическая, позволяющая сразу же взять быка за рога, набрать высоту. И еще потому, что – без предысторий.
А также: попытка просодически быть под стать нелинейной риторике этих первых трех строк: где уже сказано то, что понятно только в конце.
Критичность момента – пик расцвета. Пик, с которого – как следует из дальнейшего и как оно есть у Данта – только пике: чайка за добычей, нырок за жемчужиной тайны; спуск вслед за Вергилием.
Для справок ср.: «Жизнь моя затянулась» у И. Бродского – в «Эклоге четвертой, зимней».
хоть в дату втыкай циркуль.
Здесь же, в первой строке, специфически русскими средствами – в придаточном предложении – с головокружительной одновременностью заявляется Топология I и тема спуска, проникновения.
Мотив взятия в фокус, в средостение внимания Бога, а также – мотив Божественной Сферы Паскаля – «центр которой везде, а окружность – нигде».
Только будучи взятым в предельный фокус Присутствия, которое падает на него, как луч сквозь линзу сферы на щепоть трута, пророк способен воспринять Божественное знание.
В то же время: уверенность в количестве отпущенного срока – вариант пророчества, возможность которого только подчеркивает харизматичность происходящего.
Проникновение в «ядро темноты», геологическое пронзание сути беспамятства – заявляет еще (впрочем, походя) мотив ослепления, который будет позже важен в связи с истоком профетического знания – через слепца-трансвестита Тиресия[51] («самонапрягающееся слепое пятно», провидица и многое другое).
Приняв его за тоннель, ты чувствуешь,
что выложены впритирку
слои молекул,
И тут же – заявленный восходящей интонацией нырок: выход – или вход – найден.
Выход – известно откуда: из-под невыносимого оптико-харизматического зноя Сферы, или – сквозь всепроницающий прожог – в недра.
Но еще не совсем очевидно (только позже: «и я понял, куда я попал»), что выход этот – вход. Так, Иона бежит сначала из-под фокуса Божественного присутствия, не желая связываться с Ниневийскими делами, но побег его вскоре тоже оказывается – входом: в недра морей, в чрево китово, в явленную пустоту, в которой только и остается: взалкать.
Удивительная пристальность зрения – молекулы впритирку – следствие магнификации, blow up’a, вглядывающейся Сферы.
и взлетаешь на ковш под тобой
обернувшихся недр.
И под конец строфы – сообщается все остальное – не то чтобы до конца, но, по крайней мере, – до середины дантовского путешествия, когда, миновав Левиафан, поэт в паре с Вергилием выныривает из воронки и встает вверх ногами в том же самом месте («челом туда, где прежде были ноги»).
Сообщение ничуть не утешительное: теперь постепенно становится ясно, с чем придется иметь дело.
Тем самым заявляется Топология II – Лист Мёбиуса.
Вогнуто-полый «ковш» – первое эхо этой заявки.
И вися на зубце,
Топология II: Алеф-Ламед, подвешенность вверх ногами, – тема зависания, цезуры, во время которой таинственно происходит трагедия, означаемая сменой представлений.
Одновременное действие подвешивания и переворачивания в символике Таро трактуется как инициация субъекта, предвосхищающая получение им Знания.
Возможно, указание на тему проклятости повешенного.
Тема метафизического зазора, неприкаянности между небом и землей, отсылающая также и к Лимбу: «Я из племени духов, / Но не житель эмпирея, / И, едва до облаков / Возлетев, паду, слабея» (Е. А. Баратынский. Недоносок; см. также о Недоноске прим. ниже).
Также для справок ср.: «Висел он не качаясь на узком ремешке», «В Петровском парке» В. Ходасевича: где дело в том, что узкий ремешок почти не виден и создается впечатление, что повешенный как бы парит в воздухе.
NB: здесь именно через повешенность впервые метаморфически происходит топологическая «склейка»[52] двух поверхностей: Сферы и Листа Мёбиуса.
в промежутке,
Топология II: пузырчатость, пустотность, Цезура: маятник маячащей трагедии.
где реки теряют полярность,
Во-первых, вновь Топология II: переворачивание, точней, ее промежуточная, зависшая стадия – первая фаза качения.
Во-вторых, понятно, почему именно в промежутке, в недрах Сферы может произойти потеря и далее – смена полярности: по закону Гаусса внутри равномерно заряженной сферы потенциал постоянен, а электрическое напряжение (его, потенциала, дифференциал, перепад) равно нулю. Таким образом, оппозиция зануляется, и дальнейшее течение может происходить произвольным, в том числе и противоположным, образом.
Но есть и другое объяснение, правда, более сомнительное: будучи отраженным (перевернутым) от земной поверхности внутрь, наблюдатель лишается прежнего понятия магнитного Полюса: ток рек – по правилу «правой руки» – при зеркальном отражении, будучи сомножителем векторного произведения, меняет направление магнитного поля на противоположное (см. законы Максвелла).[53]
Допустимо также вспомнить здесь и о нефтяных подземных реках, а именно о таком явлении, как «первичная и вторичная нефть», которое уточняет природу месторождения. Оказывается, нефтеносные газы могут своим давлением обеспечивать напор, перемещающий нефть в ее подземных руслах.
«Первичная нефть» относится к истоку, а «вторичная» – к устью. Различаются они внешними признаками месторождения: в случае «вторичной нефти» внешние признаки эти говорят, что нефти здесь мало, и она вот-вот кончится, а на самом деле она течет и течет, берясь неизвестно откуда.
Можно видеть по списку: пары, каменюги
и петлистую нефть.
Ну, понятное дело, «пары, каменюги» и между ними петляющая нефть – отсылка не только к геологическому истоку, но и к истоку космогоническому, когда: «Земля <…> была – смятение и пустынность, и тьма над пучиною, и дуновение Божье витало над водами».
Ты уставился, как солдат, на отвязанную
реальность.
Вновь подчеркивается критичность момента, когда, как в бою или драке, все происходит замедленно и отчетливо, и в то же время – как бы со стороны, сторонне.
Кстати, «отвязанность», сторонность происходящего, т. е. частичный или полный выход субъекта в качество объекта, тоже связано с переворачиванием, сменой представлений: инициация как бой, как карнавал.
Категория I – образ Катастрофы субъектно-объектного различения.
Нефть выходит бараном с двойной
загогулиной на тебя, неофит.
«Загогулина»: Топология II, – единоборство с Алеф-Ламедом, начало приключений. Закрученность загогулины вплоть, но не до точки схождения полного цикла дает надорванный, еще не до-склеенный Лист Мёбиуса.
Именно что – коррида, трагический карнавал.
Отличная рифма; к тому же она еще раз отсылает нас к проблеме инициации.
Ты ли выманил девушку-нефть из склепа
в сады Гесперид белым наливом?
Склеп – Топология II.
Несмотря на то что понятно: вновь тема истока, но все равно ужасно загадочно. Заметим только, что уже известно – из статьи «Крипта Антигоны» М. Б. Ямпольского. Крипта, в которой повесилась Антигона, – исток письма: Памяти и Различия.
Беда с Полиником инициирует ее для получения знания этого истока – посредством превращения в него.
В конце концов, что еще остается делать обреченному на Паузу и Слепоту, как не уподобиться ей (не только топографической подвешенностью, но благодаря изобразительной отсылке к Алеф-Ламеду – также и диаграмматически)?
Кроме того что сообщается: девушка-нефть лакома до яблок, нам становится еще известно: нефть, оказывается, бывает – в случае особенно высокого содержания высокооктановых компонент – «белой», мутновато-матового оттенка, как если заглянуть в коричневого стекла аптечный пузырек, в который пущен дым затяжки. Знают это едва ли не одни нефтяники.[54]
Очевидна также диаграмматическая связь Алеф-Ламеда (разделение – N:± – и замыкающее цикл переворачивание – ג א) – двух букв еврейского алфавита – и Листа Мёбиуса. Цепочка: спуск – восхождение – переворачивание соответствует частям цикла, описываемого нормалью при прохождении Листа.
Теперь: как геометрически происходит «вклеивание» перевертыша Алеф-Ламеда в сферический свод крипты. Как образуется эта замысловатая поверхность – гибрид Сферы и Листа Мёбиуса, – по которой совершается путешествие «Нефти»? В сфере делается «вход»: прокалывается циркулем или нырком. Далее по всей длине окружности этой дырки вклеивается циклообразующая ниточка Листа. Получается шар с вычурным рукавом, наполовину как бы вывернутым наизнанку. С него, с этого рукава-на-орбите, и свисает ниже, кривляясь буковками Алеф-Ламед, двойник-похититель из «Долины Транзита».