Правая нога снова пошла вверх. Когда она была в нескольких миллиметрах над татами, и парень уже готов был нанести удар, я резко рванулся вперед, правой рукой захватил его за шею сзади, а левой — за правую лодыжку. Его шеей я воспользовался для поддержания своего веса, а голову тянул вниз, лишая противника равновесия. Перевернув его, ударил локтем в грудь. С блокированной лодыжкой телу парня некуда было деваться, кроме как вернуться на татами.
При падении я удержал лодыжку, одновременно дернув ее вверх и влево и крутанув по часовой стрелке. Я давил на его бедро, одновременно удерживая лодыжку перед собой. Одним мягким движением зажал ее правым бицепсом, обхватил пальцами левой руки пальцы его ноги и рванул вниз в противоположных направлениях. Лодыжка сломалась со звуком, напоминающим удар киянки по дереву. Освободившееся от захвата бедро отлетело. Порвались сухожилия и связки.
Бедняга испустил громкий крик и попытался отбиться второй ногой. Бесполезно, его нервная система уже была перегружена болью.
Я встал и повернулся к нему. Лицо парня стало зеленым и покрылось маслянистым потом, как будто с ним вот-вот случится конфуз. Он держался за колено покалеченной ноги и огромными глазами смотрел на болтающуюся ступню. Сделал судорожный вдох, еще один, поглубже, а потом испустил громкий вопль.
Повреждения лодыжки болезненные, я знаю. Я видел немало сломанных ног, которым случилось натолкнуться на мои.
Парень вдохнул еще воздуха и снова заорал. Если бы мы были одни, я бы свернул ему шею, только чтобы он заткнулся. Я обвел взглядом помещение, раздумывая, не будет ли у меня проблем с его товарищами.
Один из них, длинноногий парень с фигурой Адониса и коротко подстриженными, обесцвеченными перекисью волосами, выкрикнул «Эй!» и направился в мою сторону.
Человек с черно-белыми волосами преградил ему путь.
— Ii kara, ii kara, — произнес он, подталкивая Адониса назад. — Хватит, хватит.
Адонис отступил, но продолжал сверлить меня враждебным взглядом.
«Соль с перцем» повернулся и подошел туда, где стоял я. На его лице было выражение легкого изумления, совсем не напоминавшее улыбку.
— В следующий раз лучше контролируйте себя, когда примените двойной замок, — произнес он безразличным тоном.
Темнокожий корчился от боли. Адонис и пара других парней подошли, чтобы помочь ему.
— Я бы так и сделал, — пожал я плечами. — Но он сказал: «без правил».
— Это правда. Он, наверное, последний, кто сделал вам такое предложение.
Я посмотрел на него:
— Мне нравится здесь. Кажется, вы ребята серьезные.
— Так и есть.
— Ничего, если я буду тренироваться у вас?
— С четырех до восьми каждый вечер. По утрам тоже, ты сможешь работать с восьми до полудня. Здесь есть взносы, но об этом поговорим позже.
— Вы здесь главный?
— Что-то вроде того, — улыбнулся он.
— Я Араи, — сказал я с легким поклоном.
Кто-то принес носилки. Темнокожий парень стучал зубами и хныкал. Кто-то сделал ему замечание.
— Urusei na! Gaman shiro! Заткнись! Ты должен терпеть боль!
— Васио, — ответил «соль с перцем», поклонившись в ответ. — Кстати, вы не знали, что Исихара-сан недавно умер?
— Нет, не знал. — Я поднял бровь.
Он кивнул:
— Несчастный случай в его спортзале.
— Печально слышать. А спортзал все еще работает?
— Один из партнеров Исихары-сан заменил его.
— Хорошо. Впрочем, у меня такое чувство, что теперь я буду проводить больше времени здесь.
Он усмехнулся:
— Yaroshiki. Я очень рад.
— Yaroshiki.
Вопрос Васио о смерти Исихары не был неожиданным. Смерть тяжелоатлета была очень похожа на несчастный случай. Даже если они сомневались, действительно ли это так, у них не больше причин подозревать меня, чем любого, кто там тренировался.
Конечно, если расспросы на эту тему продолжатся, особенно если они станут более направленными, я вполне могу изменить свое мнение.
Я пришел на следующий день, и на следующий тоже — никаких признаков. Это меня устраивало. Приятно было вернуться в Токио, и я надеялся, что могу позволить себе провести еще несколько дней здесь, если буду осторожен. Кроме того, тренироваться, одновременно делая работу, — это здорово. Не совсем похоже на здоровую жизнь инструктора по аэробике, но если бы вы знали, как иной раз надоедает всю ночь следить за кем-то из фургона, пить холодный кофе и мочиться в пластиковую бутылку!
На четвертый день я пришел вечером. Три раза подряд в одном и том же месте в одно и то же время — это максимум, что могла выдержать моя параноидальная нервная система. Я удивился, снова увидев одни и те же лица. Некоторые из этих экземпляров тренировались по два раза в день. Интересно, чем они зарабатывают на жизнь? Криминалом, наверное. А что? Сам себе босс, расписание свободное.
Я обменялся приветствиями с Васио и теми, с кем успел познакомиться, потом переоделся в раздевалке. Одна из больших груш была свободна, и я начал отрабатывать на ней комбинации локоть — колено. Минута интенсивной атаки — тридцать секунд отдыха. Чтобы следить за временем, я посматривал на небольшие часы на стене.
Со скоростью и силой у меня все в порядке. С выносливостью тоже. Время восстановления, конечно, не то, что раньше, но постоянное употребление жидких аминокислот для мышц, глюкозамина для суставов и когнамина для рефлексов, кажется, оправдывает себя.
Во время одной из пауз я почувствовал, что народ притих и прекратил работу. Общее внимание куда-то переключилось, атмосфера в зале изменилась.
Я обернулся и увидел человека в плохо сидящем темно-синем двубортном пиджаке с широкими лацканами и слишком заметными накладными плечами. Такой пиджак должен придавать развязный и самодовольный вид, даже если стоять не двигаясь. По обеим сторонам от незнакомца два крепких экземпляра, одетых попроще, оба с химией на головах — якудза. Габариты и выправка выдавали в них телохранителей.
Они, наверное, только что вошли. Человек в пиджаке говорил с Васио, который внимательно слушал его, стоя в какой-то очень неловкой позе.
Наблюдая за ними, я заметил, что многие делают то же самое. Новый гость был не выше метра семидесяти, но массивная шея говорила о том, что в нем не меньше восьмидесяти пяти — девяноста килограммов. Уши его представляли собой изуродованную шрамами массу, которая обращала на себя внимание даже в Японии, где скарификация отнюдь не редкость среди бойцов дзюдо и кендо.
Васио показывал на тренирующихся парней. Гость кивал.
Тридцатисекундный отдых закончился, и я снова обратился к груше. Левый локоть. Правый апперкот. Левое колено. И снова.
После очередной минуты тренировки я оглянулся. Васио и гость шли в мою сторону. Телохранители остались у двери.
— Эй, Араи! — позвал Васио, когда они были метрах в двух от меня. — Chotto mate. Постой минутку.
Я поднял полотенце с пола и вытер лицо. Они подошли ближе, и Васио сделал жест в сторону стоящего рядом с ним человека.
— Хочу представить тебя, — сказал он. — Один из попечителей нашего додзо.
Я уже знал, кто это. Описание Тацу было точным: левая щека плоская, с другой же стороны выдавалось нечто, напоминающее кратер с зазубренными краями, размером с мяч для гольфа. Я представил себе, как в это место впивается собака и не отпускает, даже когда ее пытаются оторвать.
Что-то подсказывало мне, что для пса дело закончилось хуже.
Я почувствовал, как волосы у меня на затылке встали дыбом — впрыск свежей струи адреналина в сосуды. Моя реакция на драку тонко заточена, и присутствие этого парня для нее — как песня.
— Араи, — представился я с легким поклоном.
— Мураками, — в свою очередь, кивнул он; голос его напоминал рык, ни больше ни меньше. — Васио говорит, ты неплохо дерешься.
На лице его читалось сомнение.
Я пожал плечами.
— Завтра вечером будет бой, — продолжал он. — Мы проводим их время от времени. Большинство платит по сто тысяч иен за вход, но члены додзо проходят бесплатно. Тебе интересно?
Сто тысяч иен — я вплотную приблизился к их экономической кухне. И если этот парень так спокойно выдает приглашение, значит, кто-то должен был меня проверить. Спасибо Тацу, что устроил личную жизнь Араи.
Я снова пожал плечами:
— Конечно.
Мураками посмотрел на меня — глаза его были пусты, словно сфокусированы на чем-то позади меня.
— Бой начинается ровно в десять. Люди приходят чуть пораньше, чтобы сделать ставки. Этот мы проводим в Хигаси Синагава 5-тёмэ. Как раз напротив острова Теннодзу, через канал.
— Район гавани? — спросил я.
Не скажу, чтобы я часто бывал в той части Токио. Это на юго-востоке, рядом мясоперерабатывающие заводы, очистные сооружения, теплоэлектростанция и оптовые склады — следствие функционирования гигантского токийского порта. Полагаю, ночью сие достопримечательное место будет совершенно пустынным.
— Правильно. Адрес — номер восемьсот двадцать пять. Склад, на воротах нарисован иероглиф «транспорт» в большом круге. По другую сторону от яхт-клуба «Леди Кристал». Справа, если идти от монорельса. Найти будет нетрудно.
— Очень важно, чтобы ты никому об этом не сказал, — добавил Васио. — Там будут только приглашенные, нам не нужны проблемы с полицией.
Мураками кивнул один раз, подтверждая слова Васио, как будто об этом даже не стоило говорить. Подозреваю, что Мураками не особенно беспокоился о том, кто бывает на таких вечеринках. Васио, наоборот, скорее всего отвечал за логистику, и поэтому ему было небезразлично, возникнут проблемы или нет.
— Вы принимаете участие в боях? — спросил я, глядя на Мураками.
Он впервые улыбнулся. Передние зубы у него были слишком большие и слишком ровные; я понял, что он носит дешевый зубной протез.
— Иногда принимаю. Но не сегодня, — ответил он.
Я ждал, не скажет ли он чего-нибудь еще. Не сказал.
Я быстро соображал, не ловушка ли это. Если им нужен я, здесь достаточно подходящее место. Нет смысла приглашать меня еще куда-нибудь.