— Не могу поверить! — возмутился он. — Да вы знаете, кто я такой?
— Расскажите мне, чтобы я не перепутал надпись на надгробии.
Биддл сердито посмотрел на меня. Через секунду кивнул:
— Хорошо. Я скажу вам. Но только потому, что вам есть смысл это знать, а не из-за ваших «угроз». — Он отхлебнул из чашки. — Канезаки вышел из-под контроля. Он руководит программой, которая может вызвать проблемы по обе стороны Тихого океана, если только о ней станет известно.
— «Сумерки»? — осведомился я.
У Биддла отвисла челюсть.
— Вы знаете… как вы можете это знать, откуда? От Канезаки?
«Тупой ты ублюдок, — подумал я. — Откуда бы я это ни знал, ты только что дал подтверждение».
Я взглянул на него:
— Мистер Биддл, как, вы думаете, мне удалось так долго сохраниться в сфере моей деятельности? Я сделал своим бизнесом знать, куда я вхожу и соответствует ли награда риску. Именно так я остаюсь живым, а мои клиенты получают то, за что платят деньги.
Я подождал, пока Биддл переварит этот новый для него взгляд на мир.
— Что еще вы хотите знать? — спросил он через некоторое время, стараясь говорить жестко.
— Много чего. Теперь расскажите, почему вы решили, что Канезаки должен нести ответственность. Как я понимаю, до недавних пор вы считали его многообещающим юношей.
Биддл сморщил нос, словно от неприятного запаха.
— Это он так считал. Извините меня, но простое наличие японской крови никому не гарантирует глубокого понимания этой страны.
Я покачал головой, чтобы показать, что его замечание не оскорбило меня.
— Чтобы глубоко понимать эту страну, любую страну, необходимы годы изучения, опыт, — продолжал он. — Но этот малый, он считает, что знает достаточно, черт возьми, чтобы разрабатывать и вести свою собственную внешнюю политику. Ладно вам известно, что такая программа была. Но ее закрыли полгода назад. Я не обязательно согласен с ее закрытием, но мои личные мысли по этому вопросу не имеют отношения к делу. Что имеет отношение — так это то, что Канезаки продолжает самостоятельно вести программу.
— Могу представить, где это станет проблемой, — заметил я.
— Да, знаете ли, его по-человечески жаль. У него есть увлеченность, да и талант. Но вопрос необходимо разрешить, пока не дошло до серьезного ущерба.
— Что вы хотите от меня? — спросил я.
Он уставился на меня:
— Я хочу, чтобы вы… Послушайте, я ведь понимаю, что вы можете устроить все так, чтобы все выглядело, как будто он сделал все сам.
— Это правда, — ответил я, заметив, что первоначально он говорил «мы хотим», а теперь сказал «я».
— Ну, так и нужно сделать. Существует ли стандартный гонорар?
— За офицера ЦРУ? Гонорар будет высоким.
— Хорошо. Сколько?
Ему так этого хотелось, что у меня появился соблазн кинуть его. Заставить заплатить авансом, а потом — сайонара, говнюк.
Может, я так и сделаю. Но у меня есть еще несколько вопросов.
— Можно вас спросить? — произнес я, нахмурив бровь в стиле Коломбо. — Как вы узнали обо мне? О моих услугах?
— В Управлении на вас имеется досье, — ответил он. — В большинстве своем собранное усилиями Хольцера.
— О! — воскликнул я. — Конечно. В этом есть смысл. А когда вы начали меня искать, это было из-за работы, которую вы предлагаете сегодня?
Биддл не мог знать, что мне известно о том, что он был с Канезаки, когда первый раз обратился с вопросами о моем местонахождении к Тацу. Вопрос предназначался, чтобы сбить его с толку.
Не вышло.
— Нет, — ответил он. — Оригинальная идея была использовать вас в «Сумерках». Но, как я уже сказал, программа закрыта. Возможно, в будущем возникнут новые роли, но сейчас мне нужно, чтобы вы просто устранили неувязку.
Я кивнул.
— И все-таки как-то неестественно. Вы ведь направляли Канезаки на мои поиски, правильно?
— Да, — ответил Биддл. Тон его был осторожным, как будто он боялся моего следующего вопроса и уже готовил на него ответ.
— Ну разве не странно? Имея в виду, что на самом деле вы хотите, чтобы я «вмешался» именно по отношению к нему.
Он отрицательно покачал головой:
— В его задачу входило только обнаружить вас, но не встречаться. Я должен был участвовать во встрече лично.
Я улыбнулся, чувствуя правду.
— Ну хорошо, — продолжил Биддл. — Я прочитал ваше досье. Я подумал, возможно, если бы вы узнали, что кто-то пытается найти вас, вы могли бы, как вы выразились, рассматривать это лицо как угрозу и действовать соответственно.
Я чуть не рассмеялся. Биддл решил прокатиться на дурака.
— А как насчет парня, который был с ним в тот раз? — спросил я. — Канезаки сказал, что он был из охраны дипкорпуса.
— Так и есть. И что с того?
— Зачем приставлять телохранителя к парню, которого вы собираетесь устранить?
Он сжал губы.
— Слежка в одиночку за таким объектом, как вы, невозможна. Канезаки требовался напарник. Я хотел, чтобы это был кто-нибудь не из Управления, чтобы он на самом деле не знал, в чем, собственно, дело.
— Кто-нибудь одноразовый.
— Если вас устраивает такая формулировка…
— Мистер Биддл, у меня создается впечатление, что это дело личное.
После долгого молчания он сказал:
— А даже если и так?
Я пожал плечами:
— Мне все равно, пока мне платят. Но начало у нас получается нехорошее. Вы говорите мне, что Канезаки вышел из-под контроля, что его деятельность может вызвать проблемы по обе стороны Тихого океана. Однако все выглядит так, как будто потенциальные проблемы гораздо сильнее локализованы.
Он посмотрел на меня:
— То, что я рассказал вам, нельзя назвать неправдой. Ну да, у меня есть также личные причины. Как вы думаете, что произойдет со мной, как с непосредственным руководителем Канезаки, если все откроется?
— Наверное, целый шторм из дерьма. Только я не понимаю, как самоубийство Канезаки может решить ваши проблемы. Разве отчетные материалы о его деятельности не сохранятся? Расписки в получении денег и все такое?
Его глаза превратились в щелки.
— Я позабочусь об этом.
— Конечно, вам лучше знать, чем мне. Я просто так говорю. Кстати, как вы считаете, где Канезаки брал деньги на ведение «Сумерек» даже после того, как шишки перекрыли кран? Полагаю, мы говорим о значительных суммах.
Он отвел глаза вправо. И его взгляд говорил: «Придумай что-нибудь».
— Я не знаю.
— Если вы будете продолжать лгать мне, — сказал я спокойно, — я начну рассматривать вас как угрозу.
Биддл долго смотрел на меня, потом медленно произнес:
— Ладно. Канезаки получал деньги от человека, которого зовут Фумио Танака. Он унаследовал хорошее состояние, и у него правые политические симпатии. Я не вижу, какое это имеет отношение к обсуждаемой работе.
Я молчал, как бы размышляя.
— Ну ладно, даже если Канезаки исчезнет, Танака все еще останется, не так ли? Тогда почему бы мне не вмешаться и в его деятельность тоже?
Биддл резко замотал головой.
— Нет, — сказал он. — В этом нет необходимости. Я обратился к вам за содействием по конкретному вопросу и хотел бы получить ответ только относительно него. Пожалуйста.
— Мне понадобится связь с вами.
— Так вы беретесь за работу?
Я посмотрел на него:
— Сначала хочу обдумать ваш рассказ. Если решу, что работать с вами безопасно, я сделаю это.
Он достал ручку «Монблан майстерштюк», открутил колпачок и нацарапал на салфетке номер.
— Можете найти меня по этому номеру.
— Да, еще одна вещь. — Я взял салфетку. — Парень, через которого вы пытались добраться до меня, Харриоси Фукузава. Он недавно погиб.
Он сглотнул.
— Я знаю. Канезаки говорил мне.
— Как вы думаете, что там произошло?
— Из того, что мне рассказал Канезаки, могу сделать вывод, что произошел несчастный случай.
Я кивнул:
— Дело в том, что Фукузава был моим другом. Он не был пьющим человеком. Но когда он упал с крыши, оказалось, что он был порядком набравшись. Странно, не правда ли.
— Если вы думаете, что мы можем иметь какое-нибудь отношение…
— Может быть, вы мне скажете, кто имеет?
Снова взгляд вправо.
— Не знаю.
— Ваши люди следили за Гарри. И я знаю, что его смерть не несчастный случай. Если вы не придумаете чего-нибудь получше того, что уже сказали, мне придется предположить, что это были вы.
— Да говорю же вам, я не знаю, кто это сделал. Даже если предположить, что это не несчастный случай.
— Для начала, как вы выяснили, где жил Гарри?
Биддл повторил рассказ Канезаки о письме Мидори.
— Имея на руках только это, вы должны были воспользоваться местным ресурсом, — предположил я.
Он взглянул на меня:
— Похоже, вам многое известно. Однако я не намерен ни подтверждать, ни отрицать специфику работы с местными ресурсами. Если вы заподозрили, что в деле мог быть замешан местный ресурс, я ничем не могу помочь. Как я уже сказал, я не знаю.
Из него больше ничего нельзя будет вытянуть, особенно в таком месте. Хотелось бы встретиться с ним еще разок, уже наедине.
Я встал.
— Буду на связи, — сказал я, уходя.
С Тацу мы договорились встретиться в парке Йоёги, после того, как я распрощаюсь с Биддлом. Я пошел туда, принимая обычные меры предосторожности. Он уже ждал, сидя на скамейке под одним из тысяч кленов парка, читал газету и выглядел как живущий неподалеку пенсионер, который каждый день проводит здесь, делая одно и то же.
— Как прошло? — спросил он.
Я коротко передал ему все, что мне сообщил Биддл.
— Я знаю о Танаке, — сказал он, когда я закончил. — В двадцатых годах его отец основал компанию по производству электроприборов, она пережила войну и стала впоследствии процветать. Танака продал ее после смерти отца и с тех пор живет на вырученные деньги, причем немалые. Говорят, у него невообразимое либидо, особенно для человека почти семидесяти лет. А еще говорят, что он сидит на кодеине и других наркотиках.