– Детекторы фиксируют слабый след выхлопа. Похоже, Ниагара уже завернул за край АБО. На это хватило бы времени – если допустить, что он пренебрег безопасностью.
– Так пойдем за ним!
– Мы идем. К сожалению, двигатель еще требует ремонта. Пока нынешнее ускорение – предельное.
Локаторы выуживали из темноты все больше данных, и облик АБО на экране вырисовывался все яснее. Сложные методы статистического анализа выжимали все, что можно, из скудных данных. Ожье вспомнила свой брифинг на борту «Твентис сенчери лимитед». Схема, показанная Питером, была серо-голубоватой, но из-за тусклого света в каюте цветовое восприятие не работало. Представленный Тунгуской рисунок выглядел равномерно серым, почти без теней и объемности, лишь с намеком на структуру поверхности АБО, составленной из отдельных симметричных сегментов. На картине Питера структура поверхности напоминала вирус или кристалл, а теперь она больше походила на кожу человека или животного, с грубыми аномалиями там, где процессы заживления еще не успели скрыть целиком следы ран. Создавалось впечатление, что АБО не соорудили, а вырастили.
Может, и так. Никто не имел ни малейшего понятия о том, откуда взялось сырье для АБО. Не исключено, что в этом углу космоса когда-то дрейфовала планетная система со звездой, разобранная ради создания тонкой прочной оболочки. А возможно, необходимые энергия и масса были извлечены из пустоты путем применения развитой версии того же эффекта, какой люди использовали в капельных двигателях.
Ожье глянула на Флойда. Интересно, как он воспринимает все это?
– Знаешь, не многим посчастливилось увидеть подобное, – осторожно произнесла она.
– Я вполне смог бы прожить и без такого везения, – проворчал он. – Почему-то мне нравилось считать небо настоящим. И солнце со звездами тоже.
– Твой мир вполне настоящий. И ты настоящий. Остальное не важно.
– Локаторы поймали сигнал, – сообщил Тунгуска, не скрывая волнения. – Вероятно, Ниагара.
– Это от его корабля? – спросила Ожье.
– Нет. Слишком далеко. Движущееся пятно повышенной яркости на поверхности АБО. Наверное, отражение света его сопел. Конечно, он пытается скрыть струю, но это слишком сложно, если необходимо маневрировать.
– Напомни-ка, у нас еще остались ракеты? – попросила Ожье.
– Ни одной. Я дал задание мастерской изготовить еще, но пока ресурсы задействованы для ремонта двигателя. Придется довольствоваться пучковым оружием.
– А мы на дистанции выстрела?
– Для того нужно еще немало пролететь.
– И сможем приблизиться?
– Не сможем, если Ниагара не сойдет с нынешнего курса и не уменьшит скорость. Но движение пятна говорит о том, что он замедляется относительно АБО.
– Зачем? – удивился Флойд.
– Надо думать, хочет применить «коктейль Молотова», – объяснил Тунгуска.
– Надо врезать ему до того, как размахнется!
– Флойд, ты уверен? Если реактор на антивеществе не проделает дыру в АБО, ты не сможешь вернуться домой.
– Да рвите его в клочья, и все! О моем возвращении после подумаем. Пару часов назад я не был уверен, что доживу до такого выбора.
– Никто из нас не был уверен. – Тунгуска хмурился: в его разуме бушевали потоки информации. – А вот это существенно! – Он посмотрел на замерших в ожидании Флойда и Ожье. – Судя по новым данным, у отражения два источника.
– То есть выхлопов два? – недоуменно спросила Ожье.
– Да, но далеко разнесенных. Они не могут принадлежать одному кораблю. Похоже, от большего отделился меньший. Сейчас должны прибыть надежные результаты локации… – Тунгуска прижал палец к виску.
– Вполне осмысленно, – прокомментировала Ожье. – Ведь его главный корабль достаточно велик, чтобы нести «коктейль Молотова»?
– Ну да.
– Наверное, Ниагара хочет вогнать его в стену АБО как таран. Слишком хлопотно извлекать рабочую зону реактора с антивеществом, тем более что система доставки уже есть и готова. – Ожье подалась вперед, не обращая внимания на боль в спине. – А второе судно – шаттл, которому достаточно всего лишь долететь до Земли-Два.
– «Серебряный дождь» на нем, – подытожил Тунгуска.
– И Ниагара, – добавила Ожье.
Тунгуска закрыл глаза, отгораживаясь от помех реального мира:
– Я вижу и шаттл, и материнский корабль. Шаттл отдаляется на полной тяге от корабля-матки.
– Хочет уйти как можно дальше от места будущего взрыва, – предположила Ожье.
Тунгуска кивнул, не открывая глаз.
– Надеюсь, вы последуете его примеру? – поинтересовался Флойд.
– А как у нас с дистанцией выстрела? – добавила Ожье.
– Пока никак. Поверь, самому хочется нажать на кнопку, аж палец зудит.
Оставалось лишь ждать, когда сократится расстояние между ними и врагом. Данные локации прояснили картину происходящего. Сомнений не осталось: от большого корабля отделился малый и большой на предельной тяге, не жалея своего реактора, пошел к поверхности АБО. Избыточная радиация от перегруженного двигателя давала яркий образ. За судном было легко следить даже с такого расстояния. Часом раньше оно шло параллельно поверхности, а теперь изменило курс и ускорялось под прямым углом к ней.
– Мы не сможем его остановить! – воскликнула в отчаянии Ожье. – Что бы мы ни делали, адская машина обязательно врежется!
– Но разве тебе не любопытно, что произойдет при столкновении? – осведомился Тунгуска, на взгляд Ожье слишком уж игриво.
– Обойдусь и без таких познаний!
Тунгуска открыл глаза:
– Сообщение от систем реактора: можно увеличить ускорение до пяти g. Больше пока не стоит, не нужно рисковать зря. Амортизационные контейнеры не понадобятся, хотя, возможно, кораблю придется обездвижить нас.
– Да пожалуйста, – разрешила Ожье.
Стены и пол задрожали – и поглотили людей.
В темных объятиях корабля было покойно и сонно; казалось, время то мчится стремглав, то течет густым сиропом. Ожье думала о том, каково сейчас Флойду, в чьей голове не гнездились сверкающие микромашины. Что он думает, находясь так близко от родины и зная о страшной опасности, грозящей его миру?
– По моим оценкам, столкновение произойдет через пятьдесят секунд, – сообщил Тунгуска. – Я переключаюсь на сенсоры, чья потеря для нас несущественна, и закрываю обычные каналы. Никто раньше не видел взрыва реактора на антивеществе так близко. Непонятно, какова будет реакция АБО на удар.
– Насколько близок шаттл к точке столкновения? – спросила Ожье.
– Вдвое ближе, чем мы. Если Ниагара хочет выжить, ему нужна солидная защита. Тридцать секунд.
– А можно без обратного отсчета? – попросила Ожье, напрягаясь. – Просто скажи нам, когда все кончится, живы мы или нет.
Тунгуска уверял, что сквозь барьеры и экраны не проникнет ничего ощутимого, но Ожье все-таки почувствовала призрачное эхо разрыва, долгое, растянутое, будто далекий раскат грома.
– «Коктейль Молотова» взорвался, – сообщил Тунгуска. – И мы, как можно с легкостью убедиться, живы.
– Я шутила.
– А я нет. Такое всегда приятно подтверждать.
Когда выставленные под облучение сенсоры подтвердили безопасность, Тунгуска открыл более чувствительную аппаратуру и взялся рассматривать место удара. В потоке данных разобрались не сразу – слишком много помех от пыли и обломков, летящих из АБО вишнево-красным фонтаном. Ожье все никак не могла правильно соотнести масштабы – они просто не поддавались воображению. Фонтан был длиной в сотни тысяч километров, но казался крошечным пятнышком на поверхности АБО.
– Область вблизи эпицентра проясняется, – сообщил Тунгуска. – Но пока трудно определить характер повреждений.
– Просто покажи нам, что происходит! – потребовала Ожье.
Чтобы увидеть ясно, пришлось ждать еще двадцать минут, пока мусор не рассеялся и угол зрения не изменился в достаточной степени. Корабль Тунгуски вышел на ту же траекторию, что и шаттл Ниагары, и направился круто к поверхности АБО на пяти g. Люди лежали в защитных коконах.
– Они проломились, – сообщил Тунгуска.
Капитан послал образ в голову Ожье. «Коктейль Молотова» проделал на удивление аккуратную дыру – сотня километров диаметром, практически идеальный круг. Оболочка АБО была всего в километр толщиной и светилась с болезненной яркостью в области пролома; цвета переходили от синего к желтому и дальше к тускло-красному по мере удаления на две-три сотни километров от эпицентра. Казалось, там извиваются, мечутся тонкие жгуты, словно обрубки рассеченных нервов.
– Боже! – воскликнула Ожье. – Они смогли! Оболочка и не подумала сопротивляться!
– А ты ожидала, что глухая стена выстрелит? – осведомился Флойд.
– Нет, но хоть бы малейшее противодействие!
– А как насчет шаттла? – спросил сыщик.
– Я слежу за ним, – ответил капитан. – Идет под тягой и тем же курсом, что и до взрыва. Нырнет в дыру через десять минут.
Ожье подумала, что вряд ли капитану стоило беспокоиться насчет надежности экранов Ниагары.
– Как я понимаю, мы еще не вышли на дистанцию выстрела?
– Нет, – ответил Тунгуска, совершенно искренне смутившись. – Для этого нужно лететь за ним.
– Через пробоину?
– Да, в АБО. Боюсь, других вариантов у нас нет.
Глава 40
Когда подлетели к пролому в оболочке, облака мусора уже полностью рассеялись. Края дыры по-прежнему ярко сияли, и сквозь нее в пространство бил сноп голубоватого света; его рассеивали немногочисленные раскаленные обломки, еще дрейфующие вблизи места взрыва.
– Спектрально этот свет – как наш солнечный, – сообщил Тунгуска, когда корабль вошел в сноп. – В пределах точности наших измерений – полная копия.
Переход снаружи внутрь совершился в мгновение ока. При такой скорости километр оболочки – расстояние ничтожное. Вот растет перед глазами твердь, а в ней белое светозарное око… А теперь они уже летят к сердцевине АБО.
Локаторы тут же приступили к делу. Изнутри дыру – круглое окно в идеальную черноту космоса – тоже окаймлял раскаленный обод пробитой оболочки. Но вместо сизой наружной поверхности перед локаторами предстало нечто странное, с трудом поддающееся идентификации – если вообще поддающееся.