– Послушайте, мне очень жаль, что все так вышло, – сказала Ожье. – По большому счету случившееся не должно было иметь никакого отношения к вам. Вы оказались вовлечены случайно.
Она вынула из сумочки конверт из плотной желтоватой бумаги. Положила его на стол, подтолкнула к Флойду. Тот не тронул конверт, глядя на него как на мину с включенным часовым механизмом.
– Тут немного, но я хотела бы отблагодарить вас за усилия. Ведь вы сохранили коробку. И заслужили компенсацию за преждевременно закрытое дело.
Флойд наконец положил ладонь на конверт, ощутил его соблазнительную толщину. Похоже, там несколько сот франков.
– В этом нет необходимости. У меня был контракт с Бланшаром, а не с вами.
– Мистер Флойд, тут речь о простой человеческой признательности. Я говорила с жильцами и знаю, что в последние пару дней вы трудились не покладая рук. Примите это как знак моей благодарности.
– Ну, если вы настаиваете… – И Флойд уронил конверт в тот ящик стола, где лежала жестянка. – Я благодарен за жест доброй воли.
– Значит, у нас все, – подытожила Ожье, вставая.
Она перекинула ремень сумочки через плечо, взяла коробку под мышку.
– Да, похоже на то, – согласился он, вставая.
Она улыбнулась. Флойд подумал, что впервые увидел на ее лице выражение, поддающееся однозначному толкованию.
– Почему-то я думала, что хлопот будет гораздо больше. Придется подписывать бумаги, спорить с адвокатами… И не предполагала, что просто получу коробку, не ссорясь ни с кем.
– Как я уже говорил, это не имеющие никакой ценности бумажки. И я не хочу усложнять вам жизнь. Вам и без того нелегко. Вот так потерять сестру…
Она взяла его за руку, сжала:
– Мистер Флойд, вы очень добры.
– Я просто делаю свою работу.
– Надеюсь, с вашим партнером все обернется к лучшему. Вы заслужили немного везения.
– Как и любой человек на этой планете.
Она обернулась, глянула на него. Волосы обрамили ее лицо искрящимся белым нимбом – словно проглянуло солнце сквозь грозовую тучу.
– Спасибо еще раз. Я пойду.
– Было крайне приятно иметь с вами дело.
Она остановилась у двери:
– Мистер Флойд… Я вдруг вспомнила, вы так и не сказали свое имя…
– А для вас так важно его знать?
– Да, хотелось бы знать имя человека, которого я буду вспоминать с благодарностью.
– Венделл.
– Вам что, не нравится ваше имя?
– Оно всегда казалось мне именем неудачника. Потому друзья зовут меня Флойдом.
– А по-моему, отличное имя. Оно кажется таким честным – мне, во всяком случае.
– Значит, для вас я Венделл.
– Ну, тогда… до свидания, Венделл.
– До свидания, мисс Ожье.
– Верити, с вашего позволения, – поправила она и вышла из офиса, прикрыв за собой дверь.
Флойд выждал секунду и сунул руку в карман – удостовериться, что открытка на месте.
Ему понравилась Верити Ожье. Симпатичная девушка, приятная собеседница. Но интересно, как бы она отреагировала, если бы он упомянул серебряный дождь?
Глава 16
Ожье закрыла дверь и прижала коробку к себе так, будто ее в любой момент могли выхватить и унести. На лестничной площадке густо накрашенная старуха посмотрела на Верити хитро, понимающе и выдохнула облако серебристо-голубого сигаретного дыма. Старуха не сказала ничего, но на лице отчетливо читались усталое осуждение, будто она видела все грехи мира и давно перестала удивляться их гнусности. Но потом она бросила взгляд на коробку, и лицо сделалось рассеянным, почти добродушным. Верити уже ступила на лестницу, когда заметила вдруг, что другая женщина, молодая, с очень черными волосами, повязанными красным пятнистым платком, натирает ступеньки воском, стоя на четвереньках.
Женщина посмотрела на Ожье и произнесла:
– Пожалуйста!
И указала на черную узорчатую решетку лифта в центре лестничной клетки.
Довольная тем, что кабину ждать не надо, Ожье ступила внутрь, задвинула решетчатую дверь, нажала кнопку нижнего этажа. Грохнув и заскрежетав, кабина поехала вниз, мимо моющей лестницу девушки. Лифт миновал этаж и вдруг, лязгнув, застрял на полпути к следующему. Ожье выругалась и надавила кнопку. Кабина не шелохнулась. Верити попыталась отодвинуть дверь, та не поддалась.
– Эй! – закричала Ожье. – Кто-нибудь меня слышит?! Я застряла! Помогите!
Уборщица что-то сказала – похоже, просто хотела успокоить. Ожье снова надавила кнопку – с прежним результатом. Какая нелепая неприятность! Верити в отчаянии подумала, что сейчас суббота и может пройти несколько часов, пока ворчащий техник-лифтер не доберется сюда через весь город. И это если кто-нибудь догадался вызвать его. Верити позвала на помощь снова – если уборщица не слышит или не понимает, может, удастся докричаться до Флойда? Но на этот раз не ответил никто.
Прошла минута. Никакого движения рядом. Ожье слышала лишь собственное дыхание и поскрипывание лифта – от ее движения кабина терлась о направляющие. Казалось, дом полностью опустел.
Над головой закрылась дверь. Затем послышался стук подошв – кто-то быстро спускался по лестнице. Стук ускорился, превратился в грохот – человек несся вниз, перескакивая через ступеньки. Ожье посмотрела сквозь решетчатую крышу кабины и увидела, как на площадку влетела темная фигура. Но не успела Верити закричать, как человек проскочил мимо, оказался на нижней площадке и помчался дальше, к выходу на улицу. Бегущий был в плаще с высоким воротником, в надвинутой на глаза фетровой шляпе. Промелькнула абсурдная мысль: неужели Флойд? Нет, что за глупое подозрение!
Мгновением спустя лифт ожил, заурчал, спускаясь. Остановился на лестничной площадке. Не желая больше рисковать, Ожье вышла наружу и оставшиеся марши преодолела пешком. Все в порядке. Вот и улица, и коробка по-прежнему в руках. Хоть это и казалось странным и нелогичным, на улице Ожье ощущала себя в большей безопасности.
Она осмотрелась: нет, на улице Драгон не было ничего необычного. Бегущих людей тоже не видать. Все так же тихо и сонно, как и в то время, когда Ожье пришла сюда. Видны пешеходы. Если кто-нибудь попытается напасть, можно рассчитывать на пару свидетелей из торгующей кониной лавки на первом этаже дома.
Отойдя чуть дальше по улице, Ожье свернула в подъезд давно закрытого чулочного магазина и сорвала крышку с коробки. Внутри, как и показывал в офисе Флойд, лежала кипа перевязанных резинкой бумаг. Верити переложила ее в сумочку, а бесполезную коробку сунула в кучу картонных ящиков и прочего мусора, скопившегося у входа в магазин.
Затем Верити вышла на улицу и направилась к южному концу Драгон, пересекла улицу Севр и оказалась на широкой улице Ренн. На углу сзади зарокотал заводимый мотор. Верити рискнула оглянуться и увидела выдвигающийся из-за угла нос машины с решеткой радиатора на нем. Машина выкатилась полностью, повернула, но блеск солнца на ветровом стекле не дал рассмотреть водителя. Ожье ускорила шаг, а когда осмелилась оглянуться еще раз, машина уже исчезла. Но у обочины стояло много похожих машин, водителю не составило бы труда затеряться среди них.
Верити пошла дальше по улице Ренн, поминутно останавливаясь, пытаясь поймать такси. Но то ли время дня было неподходящее, то ли следовало знать некую особую парижскую премудрость – такси летели мимо, сплошной поток черного глянца и хромового блеска. Ожье чертыхнулась про себя. Затем оглянулась опять, и показалось, что следом едет та самая машина с улицы Драгон. Прежде чем подозрения переросли в уверенность, авто свернуло на боковую улицу.
Ожье сурово упрекнула себя. Не надо быть таким же параноиком, как придуманная Сьюзен Уайт. Придуманная специально для частного сыщика, чтобы он не заподозрил, насколько важны бумаги, и не решил их придержать. Легенда вполне убедительна, у Флойда нет оснований сомневаться в ней. Тем более что сама Сьюзен упоминала о сестре, которая явится за коробкой.
Еще нервничающая, но уже способная действовать и выглядеть спокойно, Ожье увидела рядом вход на станцию метро «Сен-Жермен-де-Пре». Конечно, лучше бы уехать на такси, но поезд почти не уступает ему в скорости. Верити вынула деньги из кошелька, все еще путаясь в номиналах, и купила билет в одну сторону. Не успела пройти турникет, как, скрежеща, к платформе подкатил поезд.
Когда двери закрылись и вагон дернулся, Верити пошла меж сидений, высматривая место. Оно отыскалось возле пары девушек, уткнувшихся в журналы мод. Поезд, словно личинка в норе, полз на юг. Замедлился у церкви Сен-Сюльпис. Поблекшие, в тонах сепии рекламные плакаты духов, табака и чулок испещряли стены станции. Краем глаза Ожье следила за входящими и выходящими, искала похожих на Флойда или того лестничного бегуна. Но никого не узнала. Поезд ушел в темноту тоннеля, и Верити позволила себе немного расслабиться. Спустя минуту с небольшим поезд притормозил на станции «Сен-Пласид», и Верити снова взялась рассматривать пассажиров – но теперь уже не столько из осторожности, сколько из научного интереса к жизни ничего не подозревающих пассажиров. И вдруг Ожье обратила внимание на женщину, только что вышедшую на перрон. Симпатичную, с очень черными волосами. Ожье почти мгновенно узнала в ней уборщицу, натиравшую лестницу в доме на улице Драгон. Без шарфа и передника облик девушки сильно изменился, но лицо Верити запомнила хорошо. Бывшая уборщица не намеревалась подняться наверх, она прошагала вдоль поезда и вошла в соседний вагон, причем за мгновение до того, как двери с шипением сомкнулись.
Ожье крепко прижала сумочку к животу, подавляя желание открыть ее и убедиться, что бумаги на месте. Поезд притормозил, подъезжая к «Монпарнасу». Ожье специально встала поближе к двери и вздохнула с облегчением, когда поток людей увлек ее наружу, толкая, неся по кафельным коридорам и лестницам перехода на шестую линию. Верити постаралась пробиться в начало толпы, все еще лелея сумочку, будто живое существо, нуждающееся в защите. Поднимаясь по лестнице, Ожье оглянулась и успела заметить черноволосую женщину, но затем потеряла ее в людском потоке. Шестая линия шла над землей, и, выбравшись под солнце, Ожье увидела с облегчением: поезд уже у перрона и готов отправиться. Она кинулась к нему, неловко ступая в болезненно тесных туфлях, и успела проскочить перед самым закрытием дверей. Поезд тронулся, и затаившая дыхание Верити увидела черноволосую женщину снаружи. Та осталась на перроне.