– Пять минут! Вдруг здесь есть адреса, по которым доставляли шары?
– Вряд ли, Венделл.
– Но ведь работники торопились и не особо заботились о секретности – иначе не оставили бы здесь пробный шар.
– Думаешь, боялись чего-то?
– Верити, с кем мы имеем дело? Ты еще не готова сказать?
– С очень плохими людьми. Что еще ты хочешь услышать?
– Плохие они или нет – это с какой стороны посмотреть. – Флойд стукнул по шару стволом пистолета, тот глухо зазвенел в ответ. – Похоже, Бассо был прав: это всяко не колокол.
– Бассо?
– Мой знакомый спец по металлам. Я показал чертеж из наследия Сьюзен, и Бассо высказал предположение насчет колокола. Он имел в виду подводный, для водолазов, а я – тот, в который звонят.
Снова поблизости заревели машины. Под их гусеницами отчетливо хрустели кирпичи и бетон.
– Вряд ли кто-то стал бы убивать из-за колокола – хоть водолазного, хоть церковного. К тому же этот шар непригоден.
Флойд снова постучал, зажмурился, слушая отголоски. Затем обошел шар, постучал с другой стороны.
– Думаешь, целый звучал бы приятнее?
– Ну-ка, еще раз!
– Что – еще раз?
– Постучи.
– Я всего лишь проверял, не пустой ли он внутри. Мне все еще нравится моя гипотеза насчет атомной бомбы.
– Это не атомная бомба. Постучи.
Флойд пошел вокруг шара, ударяя пистолетом.
– Звенит. Но звук нечистый – как у разбитого колокола.
– Именно потому, что разбитый. Как думаешь, целый он мог бы звучать гораздо чище?
– Ну да, разумеется, – согласился Флойд, опуская пистолет. – А это важно?
– Очень. Думаю, эти шары предназначены именно для звона. Твой Бассо ошибся – а ты был прав.
Глава 24
– Для звона? – переспросил Флойд, улыбаясь.
– Для звона.
– И этот чертов колокол стоит по меньшей мере двух жизней, а может, и больше? К тому же если хочешь лить колокол, так и лей колокол, а не хренов шар.
– Это не хреновы шары.
Флойд указал в ее сторону рукояткой:
– Странно слышать от приличной девочки из Дакоты сквернословие.
– Если ты думаешь, что это сквернословие, пооколачивайся вокруг меня чуть дольше.
– Знаешь, лучше бы закончить игру в загадки. Мне уже слишком…
Не успел он договорить, как где-то рядом обрушилась стена. Все здание задрожало, с потолка посыпались куски щебенки размером с кулак, в воздухе заклубилась мельчайшая серая пыль. Ожье закашлялась, прикрыв глаза и рот ладонью.
– Близко, – проговорила она. – Может, уже ломают пятнадцатый дом. Мы и так нашли больше, чем рассчитывали. Надо выбираться, а то засыплют заживо.
– Хоть раз соглашусь с тобой полностью.
Они взобрались по лестнице на галерею. Здание содрогнулось опять, с потолка рухнули обломки, и там появилась дыра в человека шириной, обнажив ломаные деревянные балки, бетон, провода и трубы. Над головой ревели и перхали моторы, их звук накатывал волнами – машины подъезжали и отъезжали. Над дырой угрожающе нависла станина тяжелого станка, то ли токарного, то ли сверлильного.
– Шевелись! – прошипела Ожье.
Они добежали по галерее до двери. Флойд налег, она не подалась. Он налег снова, давил изо всех сил, кривясь от натуги, – но дверь не сдвинулась ни на йоту.
– Застряла! – прохрипел он, хватая ртом воздух.
– Как это возможно? Мы только что прошли здесь!
– Она туго открывалась, а теперь, наверное, просела вся дверная рама. Не могу открыть.
– Зачем же ты закрыл ее?
– Чтобы слышно было, если кто-то полезет за нами следом. Такую дверь не открыть без шума.
– Бьюсь об заклад, что сейчас ты жалеешь о своей гениальной идее.
Флойд толкнул дверь еще раз, но было очевидно: ее не открыть и вдвоем.
– Вижу, ты из тех, кто любит попилить! «Я ж тебе говорила» и так далее.
– Я пилю только сто́ящее пиления. Что мы собираемся делать?
– Искать другой выход, вот что.
– Его нет.
– Спустимся опять. В конце зала может быть другая дверь.
– Даже если она и есть, думаешь, ее оставили открытой? – спросила Верити.
– Пока не найдем, не узнаем.
Они поспешили вниз, обошли шар и газовый баллон, устремились к дальней стене. Там и в самом деле оказалась дверь – высотой в два Флойда и шириной в грузовик. Створки должны были уходить в стены, но, сколько Флойд ни давил, они не шелохнулись, как и дверь на галерее.
– Похоже, заперто с той стороны, – заключил он, тяжело дыша.
– Значит, мы и в самом деле по самое хлебало в дерьме и без лопаты?
Флойд изумленно глянул на нее. Ладно, ситуация отчаянная, но чтобы так выражаться?
– Э-э… я не ослышался? – только и произнес он.
– Я немножко нервничаю.
– Кстати, лопата как раз не помешала бы. А лучше лом.
– Зачем?
– Я вижу щель между створками. Если туда что-нибудь засунуть, можно раздвинуть достаточно, чтобы протиснуться.
– В другой подвал?
– Нет. Кажется, я вижу дневной свет. Поищи вокруг. Тут много всего, наверняка найдется что-нибудь подходящее.
Снова страшно грохнуло. С противным скрежетом станина огромного станка скользнула в дыру, увлекая за собой несколько тонн кладки и металла, но не упала, удерживаемая несколькими трубами и кабелями. Зависла прямо над шаром.
– Долго не провисит, – сказала Ожье.
– Так давай убираться, пока она не сверзилась. Ищи слева, а я – справа. Сгодится любой кусок металла.
Ожье принялась копаться в развалах, ею же и созданных на пару с Флойдом.
– И побыстрее! – крикнул он.
Она нащупала балку из перфорированной стали. Один конец обломан, скошенный край достаточно узок, чтобы просунуть в дверную щель.
– Венделл, я нашла! – крикнула Верити, демонстрируя находку.
– Молодчина! Подойдет.
Она побежала со всей быстротой, какую позволяли каблуки, и вручила балку. Флойд взвесил ее на руке, будто охотник, оценивающий новое копье.
– Быстрей! – поторопила Ожье.
Он сунул острый конец в щель и нажал, навалившись всем телом. Огромные двери заскрежетали, заскрипели. Здание вздрогнуло снова, и повисший станок рывком опустился еще на полметра, держась уже вовсе непонятно на чем.
– Поддается! – объявил Флойд. – Вот сейчас…
В двери звонко щелкнуло, и створки разошлись на ширину пальца. Зал рассекло полосой унылого серого света.
– Отличное начало! – похвалила Ожье. – Продолжай в том же духе.
– Продолжаю! – выдохнул Флойд, переступая, чтобы упереться покрепче. – Но не знаю, на сколько хватит этой штуки. Может согнуться. Найди еще что-нибудь.
Она не сдвинулась, завороженно глядя на щель.
– Верити! Шевелись!
Неуклюже переступая на каблуках, она кинулась к другой стороне зала, зацепилась брюками за что-то острое. В колене полыхнула боль; Верити упала, выставив руки, и, удивительным образом, уперлась ладонью в железный лом.
Ожье встала, моментально забыв о боли, гордо подняла новую находку:
– Эй, гляди!
– Неси сюда! Осталось немного…
Полоса света расширилась, теперь в щель можно было заглянуть.
Ожье пошла к двери – и тут здание сотряслось опять, еще страшнее и резче прежнего. Она остановилась и, повинуясь ужасному предчувствию, посмотрела вверх. Металлически взвизгнув в последний раз, огромная станина наконец высвободилась – и рухнула на подвес шара, соскользнула на пол, издав оглушительный лязг.
Шар качнулся. На мгновение все стихло. Ожье заставила себя шагнуть вперед, сжимая лом.
Затем она остановилась, обернулась: со свистом рассекая воздух, одна за другой лопались нити троса. Мгновение – и трос оборвался, хлестнув с ужасной силой по подвесу.
Шар рухнул и раскололся вдоль трещины, словно перезревший плод. Измятый, изуродованный, начисто утративший круглую форму, он все же покатился, с каждым оборотом набирая скорость.
Ожье глядела, оцепенев от ужаса: чудовищная масса двигалась к двери. К Флойду. Ожье раскрыла рот, чтобы закричать, предупредить, – но не сделала этого. Бесполезно, он не увидит. Уже слишком поздно. Изуродованные останки шара вломились в дверь, выгнули створки и застряли. Сгибаясь, металл издал чудовищный стон, почти человеческий, оборвавшийся так внезапно…
– Нет! – выдохнула Ожье.
К горлу подкатил тошнотворный комок.
Все вдруг затихло – даже уничтожавшие здание машины. Ожье выпустила лом из рук. Он клацнул о пол – где-то в немыслимой дали, на другом краю вселенной. Верити шла медленней с каждым шагом, боясь того, что ожидало впереди.
Флойд лежал на полу. Не шевелился. Волосы в крови, шляпа откатилась в угол.
– Нет… Не надо умирать. Пожалуйста, – сказала Ожье. – Зачем ты здесь! Тебе не нужно было вмешиваться!
Тело лежало не на пути увечного шара, вряд ли он прокатился по Флойду. Верити приподняла его голову, очень осторожно повернула, чтобы заглянуть в глаза.
Закрыты – словно он уснул.
Рот чуть приоткрыт, грудь вздымается, но с пугающей неравномерностью, будто каждый вдох требует мучительных усилий.
– Не уходи, останься со мной! У нас уже столько получилось, мы так много узнали! Ты мне начал по-настоящему нравиться!
Она сжала его голову, и на пальцах заблестела кровь.
– Венделл, слышишь меня? Ты, жалкий недоделанный детектив! Очнись! Очнись и заговори со мной!
Осторожно уложив его голову на пол, Верити встала, оценила пролом, сделанный шаром в дверях. Сама бы протиснулась без труда – но ведь нельзя оставлять Венделла. Его похоронят заживо. Присев на корточки, она одной рукой обняла его плечи, второй подперла спину и, застонав от усилия, смогла поднять, прислонить спиной к правой створке двери. Его голова бессильно упала на грудь. Глаза были по-прежнему закрыты.
Она оставила Флойда, влезла на обломки шара и, больно ударившись локтем, протиснулась в щель между створками. За дверью, как и предсказывал Флойд, был свободный проход, длинная эстакада тянулась к поверхности. В воздухе клубилась пыль от разрушенных стен.
Верити пролезла назад, ухватила его под мышки: