– Илья, ты и вправду не в курсе? – недоверчиво спросил математик, теребя свои очки.
– Клянусь! Жизнью детей своих клянусь! Ничего не знаю… Не веришь? Вот и он не верит, – Хаскин кивнул в мою сторону. – Но это правда.
Ботан пожал плечами, но начал говорить, словно делал доклад на научном симпозиуме:
– Строго говоря, я ничего не знаю. Это исключительно непроверенные слухи. Но их я попробую пересказать.
Он говорил долго, и рассказ его сводился к следующему: Да, по институту циркулировали слухи, что убийства последних лет как-то связаны с деятельностью Института. Говорили, что ты, Илья, и уважаемый Константин составляете своеобразные проскрипционные списки. И потом людей из этих списков убивают.
– Вот прямо так, ходим и убиваем? – вскричал Хаскин.
– Ну, не сами вы лично. Мол, действует разветвленная организация, включающая киллеров. А вы во главе, – смущенно объяснил математик.
– И ты все это знал и молчал? И все молчали? И продолжали работать на убийцу?
– Ну, не все. Ты, Илья, помнишь, два года назад несколько человек одновременно уволились. Это когда начались убийства детей. Пусть это только подозрения, но они самой мысли, что, возможно, пусть и косвенно участвуют в детоубийствах, снести не смогли. Но большинство осталось. И я вот остался. А что делать? У меня же тоже дети. Их кормить надо. А где мне еще будут платить такие деньги? Тут ведь как – или ты, или тебя. Такая сейчас жизнь… Ну да ладно. Я все тебе рассказал, что знаю. Теперь и ты все знаешь. О, глянь, уже рассвело. Моя ночная смена кончилась. Так что я, пожалуй, пойду. Только вас обоих прошу – никому ни слова, что это я вам все рассказал. Мне лишние неприятности ни к чему, сами понимаете…
Мы вместе вышли из его кабинета, а потом из самого Поибина. Мы стояли и смотрели, как удаляется длинная и нескладная фигура математика, пока он окончательно не скрылся за деревьями.
На Хаскина было больно смотреть. Рассказ об убитых детях его окончательно раздавил. Тут вдруг я вспомнил, что ничего Хаскину не рассказал о найденном «напарнике» с его фамилией и с именем его младшего. Я порылся в кармане брюк и протянул ему бумажку, где это было записано.
Какое-то время Хаскин стоял в оцепенении, уставясь на бумажку и явно ничего не понимая, но потом вдруг заметался.
– Костя, едем к спонсору! Немедленно!
– Куда? Если вы и вправду тут ни при чем (я еще не до конца вам поверил, но готов допустить), то спонсор просто прихлопнет вас, как муху. Мне кажется, что лучше уж заявить в полицию.
– Я? В полицию заявлять? Ну уж нет. Не хотите, как хотите, а я поехал.
С этими словами Хаскин кинулся к выходу, где его, как было заведено, дожидался личный лимузин с шофером, споткнулся, чуть не упал, махнул рукой, обернулся, обжег меня совсем безумным глазом и припустил во всю прыть.
Я дернулся было за ним. Потом решил, что надо в полицию звонить. Ведь если это не он все задумал, значит, спонсор. А он сам в логово лезет. Стал бить себя по карманам, но мобильника не было. Обронил? Нет, вспомнил, что он в куртке. Где я ее оставил? Ах, в кабинете у Хаскина. Когда мы побежали к Паганелю-полуношнику. Я бросился обратно на второй этаж, кабинет был распахнут. Я быстро вытащил телефон и стал вспоминать, какой номер? 02 или 03? Но тут, как в дурном сне, ворвались несколько человек в масках и с автоматами. «Хаскин?» – крикнул мне их, судя по начальственным жестам, главный. «Нет, он уехал. Как хорошо, что вы здесь. Надо ехать за ним. Спасать!» – «Куда он поехал?» – «Я адрес не знаю» – «А ты кто?» – «Я Костя Кравцов» – «Ага, хоть второй в наличии. Ты-то нам и нужен!». Он подал знак, и меня тут же скрутили, проволокли по этажам на глазах пораженных сотрудников, затолкали в машину и повезли… Я вскоре понял, куда – в самый центр, на Петровку, 38
***
Меня долго водили по коридорам, поднимали и опускали в разных лифтах, пока не подвели к дверям с табличкой «генерал Пронин В.П.».
Я огляделся. Большой кабинет с огромным во всю стену окном. Обстановка спартанская. За столом сидит седой, но моложавый человек в кителе. А рядом на кресле развалился господин в штатском с какими-то белыми нитками, торчащими из-под пиджака.
Моложавый спросил:
– А где второй?
– Так не было его на месте, товарищ генерал. Но мы ищем.
Тут уж я не выдержал и вмешался, сетуя на «их» бестолковость:
– Я же им говорил! Он к спонсору поехал! А они, вместо того, чтобы за ним, меня зачем-то задержали.
– К какому еще спонсору?
– Ну, к спонсору. К олигарху. Это он всё затеял. Сначала я думал, что Хаскин, а потом понял, что он. А Хаскин к нему поехал, и это кончится плохо.
– А зачем он к нему поехал? Кричать «атас»? Почувствовал, что запахло жареным?
– Да нет же! Он за жизнь своего ребенка испугался. Его ведь заказали. Да вот я вам сейчас покажу… – я стал шарить в брюках и только потом вспомнил, что бумажку отдал Хаскину. – Ну, не важно. Там, на бумажке, было записано Хаскин, но только Амброз. Это его младшенький…
Мне казалось, что я всё объяснил предельно ясно, но генерал пожал плечами:
– Что за чушь вы несете, молодой человек? Ваша фамилия и имя?
– Ну вот, – в отчаянье всплеснул я руками, – и вы тоже. Мы только зря время теряем, а тут каждая секунда на счету. Говорю же, в опасности он.
– Кто?
– Хаскин, Илья Львович.
– А этот, как его, Амброз?
– И он в опасности!
– А вы кто? Отвечайте на вопросы.
– Да я Костя, Костя Кравцов. Но это неважно… Надо за ним срочно…
– Да нет, это как раз важно. Вы, гражданин Кравцов, подозреваетесь в организации серийных убийств. Еще вопросы есть?
– Я?
– Да, вы, а кто же еще? Вы и этот ваш Хаскин.
– Тьфу ты! – воскликнул я, поражаясь уже генеральской бестолковости. – Какой же он подозреваемый? Он ни в чем не виноват. Это всё спонсор придумал. А я как раз вам звонил, в смысле, в полицию, когда они меня схватили…
– Ну, кто виноват, а кто нет, мы без вас разберемся. Так куда он поехал?
– Говорю же, к спонсору. Прямо в логово.
– У него что, фамилия такая – Спонсор? – с иронией спросил генерал. – Вы знаете что, подозреваемый, вы успокойтесь. Вот водички попейте, – генерал налил в стакан воду из графина и протянул мне. – Так как спонсора звать? И по какому адресу находится?
– Да не знаю я. Никогда его не видел.
– Ага, час от часу не легче. Никогда не видел, но точно знает, что тот виноват… Ладно, это не проблема, – генерал нажал кнопку, тут же в дверях нарисовался майор. – Немедленно соберите информацию, на чьи деньги финансировался институт по такому-то адресу. И кто он таков, где в настоящую минуту обретается, его связи, объекты в его владении, члены семьи. В общем, всё, что у нас на него есть. И чтобы через пятнадцать минут информация была у меня на столе.
Майор убежал выполнять приказ, а я снова заверещал:
– Четверть часа? Да вы что! Будет поздно, мы не успеем!
Генерал посмотрел на меня, как на помешанного (возможно, я так и выглядел) и строго сказал:
– Пока мы ждем информации, вы, Кравцов Константин, объясните нам, что произошло. И постарайтесь не путаться. Выкладывайте всё по порядку.
«По порядку». Ему легко говорить, но я был в стрессе. Плюс бессонная ночь. Поэтому то и дело сбивался, перескакивая с пятого на десятое. Я сам уже чувствовал, что из моего рассказа понять ничего невозможно. Однако, генерал и тот в штатском слушали меня внимательно, лишь иногда переглядываясь друг с другом. Перебили они меня только один раз. Я как раз рассказывал, что нашел имя одного из убитых в списке «напарников», которых искал для Хаскина.
– Какие еще «напарники»? – удивился генерал.
– Ну, не напарники. Это мы так их между собой называем. Это те, кого убить должны, чтобы те дольше жили. Понятно?
– Ничего не понятно, – усмехнулся генерал. – Но вы продолжайте. Только спокойнее.
– Ну вот, когда я одного из убитых нашел в списке, то сразу все понял. Понял, что это все Хаскин… Что это он организовал. И бросился в Поибин, чтоб к стенке его припереть. Но я ошибался! Ошибался!
– Куда, куда? – переспросил генерал.
– В институт наш. Это у нас такая аббревиатура неофициальная. Институт по извлечению божественной информации, а сокращенно Поибин.
Тут они оба хмыкнули.
– Ага, то есть и вы считаете его виновным в этих убийствах? – удовлетворенно сказал генерал.
– Считал… Но уже не считаю. Я ошибался. А он не виноват, уверяю вас! Вот и сейчас бросился к спонсору, как я ночью к нему. Но тот ведь его запросто прихлопнет, как муху.
Тут неожиданно вмешался господин в штатском:
– Я тоже думаю, товарищ генерал, что Хаскину грозит опасность…
– Думаешь?
– Уверен.
Тут как раз принесли затребованную генералом информацию – несколько толстых и пыльных папок с тесемочками и одну флешку. Вместо того, чтобы схватиться за флешку, он отложил ее в сторону (сразу видно, человек из прошлого века), а верхнюю папку открыл и стал нетерпеливо проглядывать.
– Да тут на неделю работы, – сказал он, отбрасывая в сторону просмотренные листы. На первом была фотография анфас и в профиль. Наконец, я его увидел, таинственного спонсора, правда, издалека и мельком (тут же отводя глаза – неудобно же подглядывать в чужие бумаги). Внешность вполне располагающая. Спонсор был немного похож на Марлона Брандо из «Последнего танго в Париже».
– Что ж, вполне уважаемый человек. Олигарх, но судя по фактам и донесениям, сильно отличается от остальных, – комментировал генерал. Я уже, кажется, говорил раньше, что он не любил олигархов.
– Это он, он!.. Уверяю вас! – снова закричал я.
– Едва ли, – сухо сказал генерал и снова углубился в бумаги.
– А вот это уже интересно, – он вдруг уставился на меня: – Что вы знаете об Агасфере?
Я стал мучительно припоминать и неуверенно сказал:
– Агасфер? Это который Вечный Жид?
– Да нет, – поморщился генерал. – Я не о жиде спрашиваю, а о медицинском центре. Он зарегистрирован три года назад, как раз незадолго до того, как начались убийства. И занимается, между прочим, проблемами долголетия.