— Да. Сам алхимик в горном деле вообще ничего не смыслил. Когда равки начали рыть первый тоннель, тот очень быстро обрушился им на головы. И мужчина понял, что без специалистов здесь не обойтись. Он отправился на рудник, стал искал тех, кто мог соблазниться легким заработком и помочь копать. Нашел троих мастеров, очень быстро втерся в доверие, сыграв на их слабостях и пороках, и увел с собой. Увы, дальнейшая их судьба была печальна. Вероятнее всего, они сами стали равками, как только перестали быть нужны.
— А что Остаэри собирался делать на насосной станции?
— Травить воду, разумеется. Наверное, они поняли, что на одних наркоманах далеко не выедешь, и решили накрыть всех. Если бы Остаэри удался его план, весь город равками бы не стал, конечно. Но слабые, больные, дети — все они поддались бы влиянию наркотика очень легко. Видимо, они хотели создать как можно больше «заготовок», которые бы быстро пополнили мертвую армию в момент атаки. Одурманенным людям легко отдать приказ не прятаться, а идти на клыки тварей.
Повисла мрачная давящая тишины. Жертв этой аферы было много. А если представить, сколько их было бы, если бы равки выбрались наружу…
— Они собирались ударить по городу со всех сторон, — произнесла я, невидяще глядя куда-то в потолок. — Ночью, когда все мирно спят в своих кроватях. Устроить здесь кровавую бойню, которая создала бы огромную непобедимую армию мертвецов.
— Хорошо, что у них ничего не вышло, — еле слышно прошептала Юнсен.
— Да. К счастью, им не удалось предусмотреть все. Сначала они потеряли свои наркотические точки. Потом до замка не дошла очередная контрабанда, которую вез Витторий Мурано. Ну и вишенкой на торте стала случайная гибель Ремиса Остаэри.
Кстати, именно после захвата контрабанды Остаэри решил избавиться от меня. Видимо понял, что мы подбираемся ближе и подумал, что моя смерть прекрасно отвлечет следователей от его темных делишек.
— Как вам удалось все это узнать? — спросил Бьорн Соррен.
— Допросы, — пожала плечами. — Допросы двух оставшихся в живых инчей, людей, которые вольно или невольно помогали заговорщикам. Плюс записи из замковой лаборатории. Их удалось расшифровать. В столичных тюрьмах сейчас томится не один десяток причастных.
— И Самуэльсон.
Я молча кивнула. Никто из подчиненных не знал, что под его личиной долгое время был инч. Но Самуэльсон сам решил свою судьбу. Когда Остаэри и компания появились в Эрнефъялле, помощник губернатора очень быстро заподозрил неладное. И стал шантажировать старого знакомца. Видимо, Остаэри решил, что им выгоднее прикончить шантажиста, поставив на его место одного из своих. Он вызвал из Равены третьего инча, который оттуда снабжал всю компанию деньгами. Тот приехал, оставил шкатулку с маской Златостукису, откуда ее потом и забрал Остаэри. Ну а один из его подельников стал играть в ней роль Самуэльсона.
— А что же произошло в семье аптекаря?
— Нам остается только предполагать. Думаю, младший Кронберг, балбес и алкоголик, пристрастился к наркотикам. Возможно, он нашел их у своего отца и стал принимать, очень быстро потеряв человеческий облик. Аптекарь догадался, что происходит, и попытался вылечить сына. Но быстро понял, что ничего не выйдет. Может его замучила совесть, и он отправился к нам в Управление, сдаваться и каяться. Вот только в самый последний момент испугался и передумал. И погиб от рук собственного сына, который проиграл в борьбе с инчийским ядом.
— Выходит, вся эта афера развалилась только потому, что сын аптекаря был наркоманом? — сказала Хелена Юнсен. — Он убил отца, мы узнали о наркотиках и начали раскручивать клубок.
— Не совсем, — задумчиво улыбнулась я. — Наверное, все началось с гнома Борга Златостукса. Если бы он не поднял панику из-за кражи, мы бы не узнали о контрабанде. Если бы мы не узнали о ней, я бы не обратила внимание на Тронморские шахты, пропавших шахтеров и странного мужчину под именем Джон Тромси. Ну а если бы не интерес к Тромси, кто знает, сколько мы бы раскручивали дело о наркотиках.
И кто знает, сумел бы приехавший по следам маски Раэн д’Эстар разобраться с ее обладателями до того, как стало бы слишком поздно.
— А вообще они перемудрили. Их план был слишком сложным, и сбой просто не мог не случиться. Слишком много звеньев, слишком много так или иначе вовлеченных людей, инч, которого они отправили обратно в Равену для связи с подельниками… Если бы тот не оставил шкатулку ювелиру, а просто отвез ее в замок, мы бы никогда не узнали об этом канале. Но он был самым нежным из всей шайки и не захотел долго торчать на негостеприимном севере.
— Спасибо духам за капризного инча и трусливого гнома, — вполголоса пробормотал Мэсс Григсон.
— И что теперь? — спросил Соррен. — Что будет с инчами? С Инчияром?
— Не знаю, — ответила я. — Это заботы не нашего уровня. Инчами будет заниматься Особый отдел.
Политика, дипломатия, стратегия… Возможно, граница с Инчияром будет навсегда закрыта. А может быть наоборот, правители сядут за стол переговоров и попытаются решить проблемы сообща. Хотя на этот вариант мне не кажется жизнеспособным. Я уже давно не верю в сказки.
— Да, наше дело маленькое, — согласился Мелвин.
Я поднялась и неторопливо подошла к окну. Ночная тьма уже совсем не покидала северные земли. Сегодня днем даже краешек горизонта почти не посветлел, а значит, завтра наступала полярная ночь. Но опасности больше не было. Не было заговорщиков с их бесчеловечными планами, не было наркотиков, не было равков. Мирным жителям больше нечего бояться.
— Эту ночь город будет жить спокойно, — тихо произнесла я, наблюдая за спешащими по улицам людьми. — А через месяц снова встретит такой долгожданный рассвет.
ЭПИЛОГ
Я шла домой после очередного рабочего дня. В городе царило воодушевление. Сегодняшний день считался последим в этой долгой зимней ночи, и завтра небо уже начнет постепенно светлеть. Поэтому люди собирались праздновать. Они бегали по магазинам, собирали подарки, готовили разные вкусности, чтобы порадовать себя и своих близких. Даже у меня в сумке лежала жирная рыбина, предназначенная Коту, назвать которого по-другому я так и не смогла. А больше радовать было и некого.
После того, как город и замок были зачищены, следователи Особого отдела вернулись в Равену, прихватив с собой все улики и преступников. Раэн уехал вместе с ними. Нет, он писал мне, почти каждый день, но мы находились в разных концах страны, и как быть дальше, я не знала.
Я ужасно скучала. Он был мне очень нужен, этот мужчина с серыми глазами и хитрой улыбкой. Но предъявлять ему претензии и заставлять остаться рядом я не могла. А ехать за ним… Не уверена, что найду себе место в столице. Слишком уж прикипела к северу, слишком уж неуживчивый и бескомпромиссный у меня характер. Поэтому все, что нам оставалось — это письма и обещания скорой встречи.
А город жил своей жизнью, даже не подозревая, какой страшной участи ему удалось избежать. Мимо проехал автомобиль, набитый под завязку веселящейся молодежью. Булочник, вешавший на вывеску своей булочной гирлянду из фонариков и колокольчиков, с улыбкой поклонился мне со стремянки. Дворник, который чистил крыльцо моего дома, пожелал хорошего вечера. Все предвкушали праздник. Даже мне становилось не так тоскливо. Может не ждать у моря погоды, а взять отпуск и хотя бы на неделю съездить Равену? Раэн ведь будет рад меня видеть…
Отряхнув насыпавшийся на капюшон снег, вошла в подъезд. Ответила на поздравления консьержа, поднялась в подъемнике на свой этаж и открыла дверь. Квартира встретила меня теплом, странным непривычным запахом и легким шорохом из гостиной.
— Кот? — позвала я, снимая сапоги.
И только потом поняла, что шуршать он мог, а вот зажечь свет, отблески которого виднелись через приоткрытую дверь, — никак.
Но прежде, чем я успела сплести что-нибудь убойное, дверь открылась.
— Ты все еще зовешь своего кота просто Котом? — спросили у меня с легкой насмешкой.
— Зову, — широко улыбнулась я и сбросила пальто прямо на пол.
Вышеозначенный кот, который еще больше отъелся с тех пор, как был взят сюда, вышел из кухни и потерся о мои ноги. А я глаз не могла отвести от стоявшего в проходе мужчины. Он все-таки пришел.
— Да, женщина, — покачал тот головой, подходя ко мне. — С фантазией у тебя как-то не слишком хорошо.
— Это проблема? — спросила и сделала шаг навстречу.
Его руки скользнули по моей спине, притягивая ближе.
— Нет, — улыбнулся Раэн д’Эстар хитро, — но имена нашим детям я буду придумывать сам.
Я фыркнула, отводя взгляд и пряча смущение. Скажет тоже.
— А ты снова влез в мой дом.
— Хотел сделать тебе сюрприз, — ничуть не устыдился мужчина. — Посмотришь?
Кивнула, позволяя увлечь себя в гостиную. И тихо ахнула. Все горизонтальные поверхности были заставлены низкими свечами и белыми розами в вазах. Цветы распространяли по комнате тонкий аромат, который я учуяла еще из коридора, а чуть колышущееся пламя создавало романтический настрой. На столике у дивана стояла бутылка вина и бокалы. Кажется, нас ждет отличный вечер.
— Это… потрясающе, — выдохнула тихо.
— Рад, что тебе понравилось, — мурлыкнул Раэн и поцеловал меня в шею. — Я ужасно соскучился. Прости, что не вырвался раньше. Пришлось работать чуть ли ни круглыми сутками, чтобы покончить со все этим.
— Я тоже соскучилась, — ответила, прикрыв глаза, но потом повернулась лицом к мужчине. — А ты надолго сюда?
— Навсегда, — улыбнулся тот.
Ну да, конечно. Так его Особый отдел и отпустит. Редчайшего мастера струн.
— Я серьезно, — возмущенно ткнула кулаком ему в грудь.
— И я серьезно, — Раэн поймал мои пальцы и легонько поцеловал. — Мы с лордом Адэром решили, что север — слишком лакомый кусочек, чтобы оставлять его без присмотра. У вас здесь происходит столько всего интересного. Шахты, катакомбы, контрабандисты…
— Да? — растерянно моргнула я.
Изнутри поднималась радость, бурлящая, как пузырьки шампанского. Неужели и правда останется? Здесь, со мной?