– Синематограф такого не умеет! – восхищенно прошептал Леонид.
– Есть многое на свете, друг Горацио… – продекламировал Инквизитор. – Взгляните!
Перед захваченным бельгийским форпостом раскрылась голубоватая призма портала. Из нее показались двое Иных, которые катили за собой какое-то орудие на лафете.
– Я их знаю! – выдавил Александров.
– И кто же это?
– Те, из собора Нотр-Дам. Безликие, с ними сражался Яков Вили… Брюс.
Только сейчас Леонид сообразил, что Рауль не знает всех подробностей боя на галерее химер, когда был освобожден Бриан де Маэ. Он не присутствовал, когда русский дозорный рассказывал об этом Инквизиторам в кабинете Пресветлого коннетабля.
Но в свете того, что случилось дальше, такие подробности растеряли всякий смысл.
Двое безликих развернули лафет. Один немедленно присел и занял позицию для стрельбы, второй торопливо завозился, помогая с какой-то лентой.
А затем орудие принялось стрелять с оглушительным грохотом. Пули-метеоры полетели в английский павильон таким плотным роем, будто их одновременно выпустил целый полк.
– Пулемет Максима?! – Леонид и не сообразил, что выпалил это по-русски.
– Хитро придумано. Английское против английского, – одобрительно произнес Рауль.
Заговоренные пули из ствола чудо-оружия строчили одна за другой, как сигналы телеграфа. «Щит» павильона тревожно мерцал. По всем «кукольным домикам» экспозиций пошла странная иллюминация. Как будто в тропические джунгли из книг Киплинга проник диковинный зверь и вызвал переполох.
– Вперед! – неожиданно скомандовал Рауль и абсолютно неделикатно выпихнул Леонида толчком в спину.
Тому ничего не оставалось, кроме как припустить в направлении Светлой экспозиции. Инквизитор догнал его, взмахнул плащом так, что вокруг них в воздухе соткался некий флер – явно защитный полог. И очень кстати: в беглецов немедленно выстрелили несколько раз. По счастью, не из пулемета Максима, продолжающего яростную атаку на Темный Тауэр. Заговоренные пули отскочили от полога, причем затейливо – как плоские камешки от поверхности воды.
А потом Рауль сам выхватил из-за пазухи револьвер с длинным стволом и сделал несколько выстрелов. Хотя шестизарядный пистолет не слишком подходил к его наряду, Инквизитор двигался с изяществом тореадора.
С территории Светлых вылетели несколько сгустков пламени размером с крокетный мяч и унеслись вслед за «посланиями» испанца.
Их прикрывали.
Рауль, точно странный ангел-хранитель с развевающимися темными крыльями, влетел на Светлую экспозицию за Леонидом. Одинокая пуля, как назойливый шмель, пролетела над его плечом и срикошетила от прозрачного колпака, прикрывавшего друзу Сен-Жермена. Александров же едва не наскочил на небольшую баррикаду, сооруженную Светлыми из столов, стульев и нескольких разобранных частей национальных экспозиций.
За баррикадой укрылась разношерстная компания. Тут были и упитанный мистер Джаксон, и темнокожий колдун, называвший Градлона не иначе как «Светлый вождь», и даже переминалась с ноги на ногу птица додо, будто извиняясь за свой нелепый и бесполезный сумеречный облик. Его начальник месье Леруа сейчас вместе с Градлоном и другими прочесывал окрестности выставочного Трансвааля.
Револьверов здесь не было ни у кого. Мистер Джаксон держал в руках короткую блестящую деревянную палочку – британские Светлые вообще любили такие вещицы. Негр, словно пистолет, держал темный рог, оправленный в драгоценные металлы. Еще у пары Иных над ладонями мерцали сполохи огня, готовые в любой момент сорваться и ринуться к мишени.
– Что стряслось? – выдохнул Леонид, сползая вниз по стенке и чувствуя колотье в боку.
Нестерпимо хотелось сладкого чаю. С пряниками. Он слишком долго уже находился в Сумраке.
– Выход! – резко дернул его Рауль. И вытащил за собой в реальный мир, не разделяя слов с делом.
Баррикада присутствовала и здесь, просто не была столь внушительной. Из воздуха соткался Дидье.
– Вот, месье! – Довольный тем, что может быть полезен в образе человека, он протянул Леониду початую плитку шоколада. – А эти появились несколько минут назад. Вышли из портала, обстреляли все кругом, загнали всех за «щиты», а сами пошли на штурм британцев.
– …И минуты через две-три достигнут цели, – дополнил Рауль.
– Простите, месье, но как? – В голосе Дидье сквозь тревогу проскользнул научный интерес. – Защита английских Темных едва ли не самая совершенная! Это и месье Жаксон подтвердил, а он служит в лондонском Ночном…
– Пулемет Максима расстреливает примерно шестьсот патронов в минуту. А пули у них не свинцовые. Сеньоры хорошо подготовились и чары наложили на совесть. Ни одна из таких пуль, конечно, не пробьет «щит». Но если шестьсот в минуту будут попадать в одну и ту же точку – их пробивная сила сложится. Вода камень точит.
– Физика и магия! – воскликнул Дидье.
– Почему Инквизиция не вмешается? – спросил Леонид.
– Всему свое время, – рассеянно изрек Рауль, и Александров тут же вспомнил несколько отрешенные ответы того, кого сам принимал за беглого де Маэ.
А испанец добавил:
– Дворец уже окружен, будьте спокойны!
На этот раз Леонид вспомнил деловитого и уверенного Семена Павловича.
– А я бы предпочел задать вопрос сеньору арестованному, – продолжил Рауль, делая шаг к приемной Градлона.
– Он под защитой сил Света! – поспешно выпалил Леонид.
– Согласно Пражскому соглашению, руководство всеми Иными в таких обстоятельствах принимает самый сильный маг. Независимо от его стороны. То есть временно теперь я решаю за силы Света, – сказал дон Рауль. А затем, пресекая возражения Леонида, как опытный фехтовальщик, нанес еще один удар: – Не действует только Договор, конвенции остаются в силе.
Леониду ничего не оставалось, как встать и пойти за широко шагающим Инквизитором.
Кто тут чем воспользовался? Александров – защитой от пуль в виде плаща и револьвера испанца? Или тот – правом входа за «щит» Светлых, чтобы объявить себя временным коннетаблем?
Они вошли в пустую приемную. Ничто не говорило здесь о разорении, только кресла были расставлены беспорядочно. Кажется, еще дымилась чья-то трубка на столе.
– Осторожно, сеньор! – Рауль остановился.
Сейчас, в мире людей, к нему вернулись модный костюм и шейный платок. От образа лихого дуэлянта не осталось и следа.
Но из-за пазухи Рауль вытянул уже знакомый револьвер.
– Думаю, вы уже все сами сообразили, юноша, – негромко сказал испанец, доставая патроны и отправляя их один за другим в барабан. – Они убрали всех сильных Светлых из дворца. Всего лишь натравили стаю оборотней на соседний павильон. И сразу же напали.
Рауль дозарядил пистолет, взял его в левую руку, а правой вытащил из ниоткуда (вернее, конечно же, из Сумрака!) рапиру.
– Но почему только Светлых?
– Потому что только Светлые могут прийти на помощь даже Темным, – нехорошо усмехнулся Рауль. – А сеньор за этой дверью наверняка знает больше, чем говорит.
– Почему они не пытаются его освободить? – высказал главное Леонид.
– Это мы и разузнаем. Слышите? – Рауль поднял дуло револьвера, как обычный смертный поднимает указательный палец: «Чу!» – Адская машинка замолкла. Наши десперадос уже внутри цитадели.
А затем без всякого перехода Серый коннетабль распахнул дверь кабинета и ворвался внутрь.
Леонид прыгнул следом, запнулся за порог и растянулся перед своей камерой «Патэ». Пронеслась мысль, что виноват на самом деле не порог, это испанец опрокинул его хитрым ударом по ноге. И неспроста – нечто просвистело сверху и ушло в стену. Не так быстро, как пуля, но все же.
А Инквизитор уже скрестил рапиру с «белым лезвием». Полетели искры, как будто в кабинете заработала электрическая дуговая сварка. Рапира мерцала серо-зеленым. Грохнул выстрел, и по полу покатилось тело.
Леонид, приподнявшись, увидел картину намного более поразительную и жестокую, чем даже стрельба из пулемета. Рауль фехтовал одновременно с пятью или шестью противниками. Лиц было не разглядеть, но не благодаря чарам «безликости», как у других налетчиков, – нет, то были всего лишь старомодные маски из ткани, оставляющие снаружи одни глаза. При этом все противники испанца оказались Светлыми. Никто из них не действовал стальным оружием, только «белыми мечами», принявшими форму узких клинков наподобие шпаг.
Рауль при этом стрелял – редко, но метко. Один из нападавших перелетел через стол Градлона, опрокидывая письменный прибор. А первая жертва револьверного огня, упавшая рядом с Александровым, оказалась женщиной.
Тем не менее, кроме Леонида, еще двое Иных в кабинете даже не попытались поучаствовать в схватке. Один из них – Бернар. Он словно превратился в статую, застывшую в какой-то весьма нелепой позе. Взгляд Бернара был устремлен в сторону объектива камеры.
Вторым был пойманный двойник Бриана де Маэ. Он продолжал сидеть на стуле и, казалось, тоже не интересовался боем, напряженно глядя в одну точку. Этот взгляд вызвал у Леонида воспоминание, мелькнувшее в памяти, как разряд молний в плазменной лампе.
Незадолго до открытия выставки, чтобы как-то развеять его тоску после случившегося с Мари, Жан повел Леона в парижское варьете. Там помимо прочего выступал иллюзионист. Не Иной, а самый обыкновенный фокусник. Этот артист освобождался от надетых на руки сразу нескольких пар наручников. Делал он это под наброшенной на плечи накидкой вроде тех, что используют цирюльники.
И взгляд во время манипуляций был такой же сосредоточенный, как сейчас у псевдо-Бриана.
А потом Александров заметил небольшой кулон с красным драгоценным камнем, зажатым у того в руке. Кулон пульсировал, точно маленькое сердце.
– Он хочет выр… – закричал Леонид, но его крик заглушил очередной выстрел Рауля.
Испанец расчетливо прострелил ногу одному из противников. Раненый упал недалеко от стула Бриана, но пленник даже не взглянул на того, продолжая свою невидимую работу.
Соперники кружились в странном танце, чем-то похожем на выступления американской артистки Лои Фуллер, которую парижские газеты сравнивали с мотыльком на сцене. В центре этого танца был дон Рауль, а его визави перемещались, словно многочисленные спутники вокруг планеты.